Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Кроме того, в д’Артаньяне жила непоколебимая решимость, основанная на советах его отца, сущность которых сводилась к следующему: «Не покоряться никому, кроме короля, кардинала и господина де Тревиля», Вот почему д’Артаньян не шел, а летел по направлению к монастырю Дешо. Это было заброшенное здание с выбитыми стеклами, окруженное бесплодными пустырями, в случае надобности служившими тому же назначению, что и Пре-о-Клер[29]: там обыкновенно дрались люди, которым нельзя было терять время.

Когда д’Артаньян подходил к пустырю, находившемуся подле монастыря, пробило полдень. Атос ожидал его всего пять минут – следовательно, д’Артаньян был безукоризненно точен и самый строгий судья в законах дуэли не имел бы повода упрекнуть его.

Атос, которому рана причиняла еще тяжкую боль, хоть лекарь де Тревиля и наложил на нее свежую повязку, сидел на камне и ожидал противника, как всегда спокойный и полный благородного достоинства. Увидев д’Артаньяна, он встал и учтиво сделал несколько шагов ему навстречу. Д’Артаньян, со своей стороны, приблизился к противнику, держа шляпу в руке так, что перо волочилось по земле.

– Сударь, – сказал Атос, – я послал за двумя моими друзьями, которые и будут моими секундантами. Но друзья эти еще не пришли. Я удивляюсь их опозданию: это не входит в их привычки.

– У меня секундантов нет, – произнес д’Артаньян. – Я только вчера прибыл в Париж, и у меня нет здесь ни одного знакомого, кроме господина де Тревиля, которому рекомендовал меня мой отец, имевший честь некогда быть его другом.

Атос на мгновение задумался.

– Вы знакомы только с господином де Тревилем? – спросил он.

– Да, сударь, я знаком только с ним.

– Вот так история! – проговорил Атос, обращаясь столько же к самому себе, как и к своему собеседнику. – Вот так история! Но если я вас убью, я прослыву пожирателем детей.

– Не совсем так, сударь, – возразил д’Артаньян с поклоном, который не был лишен достоинства. – Не совсем так, раз вы делаете мне честь драться со мною, невзирая на рану, которая, несомненно, тяготит вас.

– Очень тяготит, даю вам слово. И вы причинили мне чертовскую боль, должен признаться. Но я буду держать шпагу в левой руке, как делаю всегда в подобных случаях. Таким образом, не думайте, что это облегчит ваше положение: я одинаково свободно действую обеими руками. Это создаст даже некоторое неудобство для вас. Левша очень стесняет противника, когда тот не подготовлен к этому. Я сожалею, что не поставил вас заранее в известность об этом обстоятельстве.

– Вы, сударь, – проговорил д’Артаньян, – бесконечно любезны, и я вам глубоко признателен.

– Я, право, смущен вашими речами, – сказал Атос с изысканной учтивостью. – Поговорим лучше о другом, если вы ничего не имеете против… Ах, дьявол, как больно вы мне сделали! Плечо так и горит!

– Если б вы разрешили… – робко пробормотал д’Артаньян.

– Что именно, сударь?

– У меня есть чудодейственный бальзам для лечения ран. Этот бальзам мне дала с собой матушка, и я испытал его на самом себе.

– И что же?

– А то, что не далее как через каких-нибудь три дня вы – я в этом уверен – будете исцелены, а по прошествии этих трех дней, когда вы поправитесь, сударь, я почту за великую честь скрестить с вами шпаги.

Д’Артаньян произнес эти слова с простотой, делавшей честь его учтивости и в то же время не дававшей повода сомневаться в его мужестве.

– Клянусь Богом, сударь, – ответил Атос, – это предложение мне по душе. Не то чтобы я на него согласился, но от него за целую милю отдает благородством дворянина. Так говорили и действовали воины времен Карла Великого[30], примеру которых должен следовать каждый кавалер. Но мы, к сожалению, живем не во времена великого императора. Мы живем при почтенном господине кардинале, и за три дня, как бы тщательно мы ни хранили нашу тайну, говорю я, станет известно, что мы собираемся драться, и нам помешают осуществить наше намерение… Да, но эти лодыри окончательно пропали, как мне кажется!

– Если вы спешите, сударь, – произнес д’Артаньян с той же простотой, с какой минуту назад он предложил Атосу отложить дуэль на три дня, – если вы спешите и если вам угодно покончить со мной немедленно, прошу вас – не стесняйтесь.

– И эти слова также мне по душе, – сказал Атос, приветливо кивнув д’Артаньяну. – Это слова человека не глупого и, несомненно, благородного. Сударь, я очень люблю людей вашего склада и вижу: если мы не убьем друг друга, мне впоследствии будет весьма приятно беседовать с вами. Подождем моих друзей, прошу вас, мне некуда спешить, и так будет приличнее… Ах, вот один из них, кажется, идет!

Действительно, в конце улицы Вожирар в эту минуту показалась гигантская фигура Портоса.

– Как? – воскликнул д’Артаньян. – Ваш первый секундант – господин Портос?

– Да. Это вам почему-нибудь неприятно?

– Нет-нет!

– А вот и второй.

Д’Артаньян повернулся в сторону, куда указывал Атос, и узнал Арамиса.

– Как? – воскликнул он тоном, выражавшим еще большее удивление, чем в первый раз. – Ваш второй секундант – господин Арамис?

– Разумеется. Разве вам не известно, что нас никогда не видят друг без друга и что как среди мушкетеров, так и среди гвардейцев, при дворе и в городе нас называют Атос, Портос и Арамис, или трое неразлучных. Впрочем, так как вы прибыли из Дакса или По…

– Из Табра, – поправил д’Артаньян.

– …вам позволительно не знать этих подробностей.

– Честное слово, – произнес д’Артаньян, – прозвища у вас, милостивые государи, удачные, и история со мной, если только она получит огласку, послужит доказательством, что ваша дружба основана не на различии характеров, а на сходстве их.

Портос в это время, подойдя ближе, движением руки приветствовал Атоса, затем, обернувшись, замер от удивления, как только узнал д’Артаньяна.

Упомянем вскользь, что Портос успел за это время переменить перевязь и скинуть плащ.

– Та-ак… – протянул он. – Что это значит?

– Я дерусь с этим господином, – сказал Атос, указывая на д’Артаньяна рукой и тем же движением как бы приветствуя его.

– Но и я тоже дерусь именно с ним, – заявил Портос.

– Только в час дня, – успокоительно заметил д’Артаньян.

– Но и я тоже дерусь с этим господином, – объявил Арамис в свою очередь, приблизившись к ним.

– Только в два часа, – все так же спокойно сказал д’Артаньян.

– По какому же поводу дерешься ты, Атос? – спросил Арамис.

– Право, затрудняюсь ответить, – сказал Атос. – Он больно толкнул меня в плечо. А ты, Портос?

– А я дерусь просто потому, что дерусь, – покраснев, ответил Портос.

Атос, от которого ничто не могло ускользнуть, заметил тонкую улыбку, скользнувшую по губам гасконца.

– Мы поспорили по поводу одежды, – сказал молодой человек.

– А ты, Арамис?

– Я дерусь из-за несогласия по одному богословскому вопросу, – сказал Арамис, делая знак д’Артаньяну, чтобы тот скрыл истинную причину дуэли.

Атос заметил, что по губам гасконца снова скользнула улыбка.

– Неужели? – переспросил Атос.

– Да, одно место из блаженного Августина[31], по поводу которого мы не сошлись во мнениях, – сказал д’Артаньян.

«Он, бесспорно, умен», – подумал Атос.

– А теперь, милостивые государи, когда все вы собрались здесь, – произнес д’Артаньян, – разрешите мне принести вам извинения.

При слове «извинения» лицо Атоса затуманилось, по губам Портоса скользнула пренебрежительная усмешка, Арамис же отрицательно покачал головой.

– Вы не поняли меня, господа, – сказал д’Артаньян, подняв голову. Луч солнца в эту минуту, коснувшись его головы, оттенил тонкие и смелые черты его лица. – Я просил у вас извинения на тот случай, если не буду иметь возможности дать удовлетворение всем вам троим. Ведь господин Атос имеет право первым убить меня, и это может лишить меня возможности уплатить свой долг чести вам, господин Портос; обязательство же, выданное вам, господин Арамис, превращается почти в ничто. А теперь, милостивые государи, повторяю еще раз: прошу простить меня, но только за это… Не начнем ли мы?

вернуться

29

Пре-о-Клер – луг перед церковью Сен-Жермен-де-Пре, место студенческих прогулок и поединков.

вернуться

30

Карл Великий – Карл I Великий (742–814), король франков, с 800 года – император Запада.

вернуться

31

Августин, Аврелий (354–430) – религиозный философ, автор сочинений «О граде Божием», «Исповедь» и др.

13
{"b":"166631","o":1}