В комнату тяжело ввалился Тингралл и с ходу бросился к мрачно стоящему у окна Маркелу, оставляя на богатых коврах грязные следы.

- Великий Творец, плохие известия... Генерал Ла-Даал мертв. Убит...

Маркел медленно кивнул.

- Почему он не надел кольцо Раканаса? Разве я не приказывал всем высшим офицерам не покидать Цитадель без защитных колец? Или, так как мои приказы просто игнорируются, следует перейти к принуждению?

Тингралл несколько раз моргнул, а потом негромко хмыкнул.

- Ох-хо... А я то торопился, пытаясь как можно скорее сообщить... Ты же Творец. Всеведущий. Вездесущий. Всемогущий.

- Творец - не значит всеведущий. - Маркел уныло покачал головой. В его глазах, казалось, вновь застывал ледок боли и печали. - Просто все важные люди Цитадели помечены моей магией. Я чувствую где они и что с ними происходит... Я не вездесущий и, к моему сожалению, не всемогущий... А, может быть, это и к лучшему.

Маркел медленно повернулся к молчаливо уставившемуся в пол Тинграллу.

- Нет, для этого я не использую принуждение. Я понимаю твои опасения, но уверяю: ты - это ты. Не принуждение, просто... присмотр. Но скажи мне: как это произошло?

- Ну... - Широкоплечий бородач несколько неуверенным жестом потер лоб. - Я сам не видел. Но легионеры из отряда сопровождения говорят... В общем в воздухе внезапно раскрылось нечто вроде дыры. Такая же, как при переходе, только маленькая. Никто даже моргнуть не успел, а оттуда уже вылетел какой-то... кристаллический кинжал что ли. Такой блестящий весь и... Некоторые солдаты описывают его как стеклянный нож.

- И этот кинжал вонзился в грудь генерала, а потом вырвался и снова скрылся в дыре?

- Все так и было. Будто чья-то невидимая рука выдернула этот нож из мертвого тела. Они исчез, а щель перехода мгновенно растаяла.

Маркел поджал губы.

- Генерал Ла-Даал мертв. И даже хуже, чем мертв. Тело мертво, разум мертв, но душа... Душу его забрал тот самый кристаллический кинжальчик. Проклятье, я не думал, что эта дрянь еще осталась в Мироздании... Значит, осталась.

- А что это за штука?

- Магия. Древняя магия из самых темных и запретных областей. Падшие работали над подобными стеклянными ножами в последние дни Раскола перед своим пленением, но так и не закончили. Исследования были продолжены и завершены уже без их участия - ведь все основное было уже сделано. Перед окончанием войны, когда Единение уже распадалось на сражающиеся между собой независимые королевства, было сделано всего два таких кинжала... Всего несколько раз они были использованы в те ужасные времена. И вот теперь снова.

Творец вздохнул.

- Это оружие, вероятно, самое темное и злое из всех созданных в те кровавые дни. Кинжал не просто убивает. Он забирает душу, поглощает эфирную сущность человека. И с каждой выпитой им каплей его сила растет. Древний кристалл начинает обретать собственную волю. Волю жестокого и смертоносного оружия. И если сначала он был всего лишь стеклянным кинжалом, то теперь... Я не знаю, что это проклятое творение представляет собой теперь. Одно несомненно, когда-нибудь, напившись человеческих душ, эта мерзость будет способна поразить даже Творца.

- Может быть, Падшие именно этого и добиваются? И ты - их цель...

- Нет. Сомневаюсь. Они, конечно, безумны, но не настолько. Никто не даст кригзам набраться таких сил, потому что тогда они станут истинным бичом Мироздания. Новыми богами. Неживыми кусками напоенного тьмой стекла, которое будет требовать только одного - крови.

Две пары глаз следили за лежащим на столе стеклянным клинком. Небольшой кристаллический кинжал, казалось, излучал ауру довольства и сытого спокойствия. По столешнице вокруг него медленно расползалось пятно потемневшей древесины. Кровь. Кровь погибшего генерала.

- Проклятье... Если это то, что мы хотели сделать, то будь проклят тот день, когда подобная идея пришла мне в голову. Это... Это...

Не найдя подходящих слов, Арминия вновь взглянула на спокойно лежавший на столе кинжальчик. В ее взгляде отчетливо читалось отвращение, густо замешанное на страхе. Мне показалось, или он и в самом деле шевельнулся?

- Это уже слишком. Что-то во мне восстает против подобного мерзостного извращения законов Мироздания. Мы брали души, мы разделяли их, мы наращивали им новую плоть и подчиняли нашей воле. Но никогда ничто человеческое не должно питаться душами. Это чудовищно!

Падшая замолкла, искоса глядя на Иринарха. Но тот молчал. Молчал, неотступно сверля глазами этот источающий вокруг себя ненависть кинжал. Казалось бы, как простой кристалл может внушать такой страх, но... Иринарх отчетливо ощущал мягко колышущийся в нем ужас. Безотчетный страх, вызывавший необоримое желание убраться отсюда. Нет... Я Творец! Ничто в Мироздании не может угрожать мне!..

Но это... Это ошибка. Чудовищная ошибка. Нам не следовало бы затевать ничего подобного. Мы создали то, что пугает даже нас самих.

Иринарх молчал, ощущая как тоненький внутренний голосок царапает его разум. А ведь еще год назад я был готов отдать миллионы людей на закланье лишь бы найти выход из той проклятой тюрьмы. Но мы меняемся. Меняемся! О Вечность... Я уже не уверен, что контролирую свой собственный разум.

Не следовало играть с такими вещами. Новые тела... Лучше бы я остался в той рассыпающейся пылью развалине. Но я бы жил своей жизнью, а не заимствованной...

Кинжал на столе вновь дрогнул и издал нечто похожее на едва различимый скрежет. Арминия отшатнулась.

- Посмотри на него. Прочувствуй его. Это... Проклятье! В нем уже начинает зарождаться сознание!

Мы создали это. Иринарх отвлеченно смотрел на елозивший по столу кинжал. Мы создали жизнь. Практически... Но это не истинная жизнь. Нет. Чтобы жить, этой вещи требуется убивать, питаться, пожирать человеческие души...

- Если мы немедленно что-нибудь не сделаем... Рано или поздно эта вещь пожрет всех людей в Мироздании. Надо прекратить это. Зря мы снова выпустили ее на волю. Не надо было извлекать кригз из хранилища.

И Арминия тоже переменилась. Она стала мягче, покладистее. Более человечной... Проклятье, я ведь тоже размяк.

Что есть жизнь смертных?.. Людишки... на что они годны, кроме как пресмыкаться предо мной? Но теперь Иринарх уже не мог думать так. Высказанные им самим мысли казались какими-то чуждыми.

Это не я. Это чужое влияние... Иринарх отчетливо ощущал подтачивающее его изнутри сомнение. Даже эта война временами казалось ему уже дикой и какой-то неправильной затеей. Проклятье... Проклятье!..

- Я сама это сделаю. - Арминия решительно шагнула вперед, протягивая руку к лежащему на столе кинжалу. - Я запру его вновь. Этой мерзости не место здесь.

Иринарх перехватил ее за запястье и медленно покачал головой. Кинжал медленно повернулся и чуть-чуть приподнялся. Кристаллическое острие уставилось прямо лицо Падшей. Она права. Кригз уже начинает чувствовать присутствие потенциальных жертв. Конечно, одолеть нас он еще не в силах... Но проверять, сколько еще душ должно сгинуть в недрах этого кристалла, чтобы тот решил восстать против своих создателей Иринарх вовсе не собирался.

Повинуясь его воле, кригз медленно поднялся в воздух и поплыл на небольшой каменный постамент, установленный близ стены. Кристаллический клинок медленно опустился на мертвенно холодный камень.

Иринарх вытянул руку, в которой немедленно образовалось небольшое облачко голубоватой магии. Падший Творец, не отрывая глаз от слабо подрагивающего кинжала, сделал несколько движений пальцами. Облачко магии медленно вытянулось и постепенно приобрело форму полупрозрачного молота.

Арминия удивленно прищурилась, а потом уверенно кивнула.

Кувалда, сотканная из голубоватого дыма, мелькнула в воздухе и опустилась на алтарь. В последний момент кригз, ощутив явную угрозу, попытался соскользнуть в сторону, но было уже поздно.