– Так оно и есть, – кивнул пришелец; кончики рыжих волос колыхнулись, а лицо снова исказила гримаса боли. – Проклятая тварь! Надо же, как она меня порезала.

– Терпи, терпи, мил человек, – Деггубэрт закончил возиться с тканью и мазью и несильно хлопнул пришельца по плечу. – Жить будешь. Надеюсь… – добавил он уже немного тише.

– Да спасут тебя боги Средних Мест! – с жаром воскликнул незнакомец и уже более спокойно произнес, внимательно посмотрев прямо в непрозрачные черные зрачки Деггубэрта. – Чем смогу я тебе отплатить? Может, помочь чем-нибудь?

– Не знаю, мил человек… – Деггубэрт, конечно, не воспринял эти слова всерьез: он за долгие времена успел понять, что из чувства благодарности люди готовы обещать что угодно, но чаще всего – невыполнимое. «Обещают, обещают… – думал Деггубэрт. – А чего обещать-то? Сам ведь знает, что вряд ли когда-нибудь еще увидимся на этом свете». Впрочем, вслух он все-таки произнес с совершенно серьезным лицом:

– А вот скажи мне, что означает слово «энциклопедический»? – и, видя, что незнакомец недоуменно раскрыл рот, подытожил: – Вот видишь, не знаешь. Так что ничем ты мне не поможешь, выздоравливай себе с миром. Отправим тебя утром с гвардейцами поближе к твоему кампусу.

И не слушая ответного бормотания пришельца, Деггубэрт направился к лестнице.

Утро следующего дня принесло смотрителям еще одну стычку. Они только успели позавтракать, как со стороны пустыни раздалось низкое гудение. Такое случается обычно перед самым началом урагана, когда слепая стихия с таким остервенением трясет стволы высоких эвкалиптов, что те издают невообразимые звуки, разве что не рычат. Деггубэрт выглянул по очереди в бойницы с разных сторон: не надвигается ли ураган?

Нет, признаков грядущей бури не наблюдалось ни со стороны песков, ни близ побережья. Воздух уже мерцал над нагревшейся под жарким солнцем почвой, но стоял неподвижно. Зато с горизонта Средних Мест, увеличиваясь на глазах, летело нечто прекрасное и ужасное одновременно. Длинный хвост стрекозы, плавно переходивший в упитанное туловище, непропорционально большая голова с огромными глазищами, сверкающими в свете солнца всеми цветами радуги и состоявшие из тысяч многоугольников, короткие лапки, подрагивавшие в воздухе, – все это неслось над самой землей на четырех прозрачных сетчатых крыльях, трепетавших вниз-вверх с такой скоростью, что об их существовании можно было только догадываться по размазанному облачку.

Только богам Средних Мест, наверное, было известно, каким образом удалось любящей водные просторы стрекозе добраться до местности Ульдия. Такую тварь сам Деггубэрт никогда не видел и не смог, как ни старался, припомнить, чтобы о подобных созданиях рассказывали старики. Он понимал, что в мире стало происходить нечто странное – иначе трудно объяснить, как тяжелое создание, в длину достигавшее нескольких шагов, смогло на своих тонких крыльях пересечь невесть какое расстояние и прилететь сюда, к вышке.

Не успевшие причесаться после сна, Ларс и Мирейн застыли, как вкопанные, завидев это диво, но Деггубэрт растормошил их, предчувствуя столкновение. Мирейн с Ларсом принялись облачаться в тяжелые доспехи из полос металла толщиной с треть пальца, помогая друг другу надеть шлемы, латы, наколенники и налокотники, чтобы все тело оказалось полностью закрытым от неприятеля; все это довольно громоздкое сверкающее снаряжение было выковано так, что между телом и доспехами оставался не только промежуток для войлока (им оклеивали изнутри металл, чтобы при ударе снаружи воин не получал сколько-нибудь серьезных повреждений), но и слой воздуха – иногда доспехи очень сильно нагревались, и их создателям пришлось придумать что-то во избежание ожогов. Но не успели младшие смотрители облачиться и зарядить арбалеты, как чудовище уже подняло тучу пыли на высохшей земле в десяти шагах от вышки. Оно, казалось, что-то искало.

– Может быть, голодная? Нас учуяла? – пробормотал Деггубэрт и дал караульщикам команду открыть огонь.

То ли из-за вчерашней усталости, то ли по причине легкой утренней сонливости, но первые стрелы, посланные арбалетами Мирейна и Ларса, цели не достигли. Пролетев близко от чувствительных крыльев чудовищного создания, стрелы только раздразнили насекомое, и оно рассвирепело.

Сделав круг над вышкой, гигантская стрекоза снова спустилась почти к самой земле и попыталась протаранить здание толстой головой – но тут же напоролась фасеточным глазом на стрелу в арбалете Недотепы, готовившегося выпустить ее в грудь хищницы. От внезапной боли тварь отпрянула, попыталась набрать высоту, но сделать это ей смотрители не дали.

На стрекозу обрушился град стрел, на сей раз попавших довольно метко. Еще в воздухе из туловища, глаз и лап потекла кровь. Хищница на миг зависла в воздухе почти неподвижно – и рухнула наземь, забившись перед вышкой. Прямо на кончик длинного носа Мирейна упала капля слизи, и смотритель стер ее рукавом рубашки уже на бегу.

Выскочив наружу, караульщики спутали крепкими веревками крылья чудовища и опять заработали топорами и мечами, рассекая эластичный хитин и еще живую плоть. Неторопливый увалень Ларс, тяжело дыша, рубил с плеча, широко замахиваясь, Мирейн наносил точные, скупые режущие удары, а Деггубэрт отводил руку, согнутую в локте, ровно на такое расстояние, чтобы хватило на рассчитанный глубокий разрез. И снова дым от сгорающего на костре мертвого создания потянулся в небо, заставляя брезгливо морщиться даже много чего повидавшего Деггубэрта. А потом наступил вечер…

Гвардейцы промчались мимо вышки ровно в положенное время, вскоре после полудня. Раненого разбудили и передали из рук в руки этим доблестным воинам – высоченным, как на подбор, жилистым, немногословным парням, со здоровенными кулаками и молодцеватой выправкой.

– Что с ним делать? – сердито надув щеки, спросил у Деггубэрта капрал. Он сдвинул набок шлем и почесал вспотевший висок коротким толстым указательным пальцем с грязью под ногтем. Старший смотритель заметил, что начинающая лысеть голова гвардейца покраснела от жары, а усы слегка загнулись к уголкам рта от привычки мусолить их всякий раз, когда возникает нужда осознать нечто более сложное, чем военный строй колонной по трое.

– Ближе к дому доставьте, – Деггубэрт посмотрел на капрала, как смотрят обычно на капризного ребенка. Потом, взяв за локоть и отведя в сторону от израненного рыжего пришельца, вкратце пересказал все то, что сам узнал от бедолаги.

Капрал уставился на Деггубэрта мутными рыбьими глазами, силясь понять, что означают эти сведения, но до его уставного мозга все доходило слишком медленно:

– А что знатокам-то при дворе Его Величества передать? У нас на посту сейчас как раз очередной поселился. Инспекция у него, нас проверяет. Доложить-то мне нужно, откуда парень взялся, такой изрезанный…

– У самого бедолаги лучше пусть не спрашивают, тяжко ему сейчас. Вот что доложи: мужчину сильно поранила самка Большого-С-Клешнями, судя по описанию, такие здесь раньше не встречались. А его спутника убили и сожрали восьмилапые.

– Не нравится мне этот случай, – капрал задумчиво прикусил губу, склонил голову налево и заморгал. Кончик правого уса потянулся в узкую щель рта. – Конечно, не первое в этом времени нападение, но… не нравится, хоть убей.

– Вот что на самом деле странно: таких Больших-С-Клешнями здесь не водится, это точно, – Деггубэрт выделил слово «таких» с особой тщательностью, чтобы туповатый капрал передал его слова знатоку с той же интонацией. Капрал внимал, стараясь запомнить сказанное Старшим смотрителем. – Что-то их погнало в нашу сторону, поближе к побережью. Но что именно, мне непонятно. Надвигающийся ураган из светящегося песка? Или кто-то живой?

– Может, и кто-то… – теперь и левый ус капрала задергался вверх-вниз. – Ладно, все доложу, – буркнул напоследок служака и, развернувшись к своим солдатам, рявкнул на них. – Что уставились, дылды? Шагом марш, олухи!