— Очень даже. Хотя с первого взгляда не догадаешься, да?

— Да. И тебе это кольцо, кстати, очень к руке. Это его подарок?

— Ты проницательный.

— Не понять этого невозможно. Небось наследство самого Демидова? Впрочем, меньшее было бы для него просто неприлично, — прокомментировал Коля сам себя. — Ну ладно, к делу, что там у тебя? Спрашивай.

И дальше они трепались о театре, кино и любимых книжках известного актера Виноградова. Уже глухой ночью покинули ресторан и двинулись к номерам. В холле Васю остановил администратор.

— Василиса Васильевна, вам записка.

Вася взяла листок, развернула. Почерк был мелким и бисерным. Так она увидела руку олигарха. Послание также было кратким.

«Дорогая Васечка. Улетел домой. Твой самолет отправляется туда же завтра днем. Билет заказан. Василий проводит. Максим встретит. ЮН».

— Что-то случилось?

Вася показала листок бумаги.

— Юра улетел. А я завтра. Билет уже заказан. — Вася вздохнула. — А вот так вот он меня шпыняет, Коля.

— Да. Он оригинал, твой Скворцов.

— Пожалуй. Но привыкаем.

— Бог в помощь. Не грусти. Я лечу тоже завтра, наверное, тем же рейсом. Хотя бы будет не скучно.

Попав в кровать, одинокая Вася обнимала подушку и почти плакала.

«Камни, камни бездушные. Ни растопить вас, ни искры из вас не выбить. И сколько ни колоти, только кулак о вас разобьешь. Или голову. Одолеть вас невозможно, но… пусть будут. — Она хлопнула по подушке — предусмотрительно легко, ладошкой, — проверила мягкость. — Вот и хорошо». — Положила голову на мягкое и заснула.

Утром позвонил Василий, и после позднего завтрака они с Виноградовым загрузились в роскошный джип, который транспортировал их в аэропорт.

— Да, живешь ты не по средствам, — заметил Коля, когда у входа в аэропорт ее подхватили под ручки, выдали билет и повели через какие-то закрытые проходы сразу же к самолету. Услышав замечание, Вася еле успела схватить за рукав потерявшегося было Колю. В салоне сон сморил обоих. Они действительно засиделись в ресторане, и теперь это стало понятно.

На выходе из зала прилетов в столичном порту уже стоял Максим. Он ловко подхватил Васину сумку.

— С приездом, Василиса Васильевна.

Василиса Васильевна почему-то так обрадовалась Максиму, что чуть не набросилась на него с поцелуями, как на родного. Он тоже дружелюбно улыбался.

— Максим, привет. Подожди, подожди. Это с нами. — Вася опять достала почти задвинутого широким максимовским плечом Виноградова. — Это Николай Виноградов. Познакомьтесь. Подбросим его?

— Как скажете, Василиса Васильевна. Извините, — откланялся Максим Виноградову.

Смущенный, каким редко бывал, Виноградов залез в джип еще более шикарный, чем прежний, и пробубнил:

— Не по средствам, не по средствам, Василиса Васильевна. Теперь вас так надо величать, я понимаю?

— Хватит издеваться. — Окраинные новостройки уже летели мимо.

— А он к тебе, пожалуй, и правда привязан, — с этими словами Виноградов выходил у своего дома в центре города и собирался прощаться с Васей.

— Кто, Максим? — Не сразу поняла Вася.

— И Максим тоже. Ну, пока. Целую. Позвони, когда себя слушать. Брошу все, припаду к радио «Точка». — Он засмеялся и помахал рукой.

Уже дома, разбирая вещички, Вася разложила на столике кучу дурацких талисманов, волчью шубку повесила на вешалку, а берестяные туфельки поставила в шкаф. Все это были железобетоновские гостинцы. На мизинце светилось чудесное колечко. Она его поцеловала.

По приезде Вася позвонила Ольге, которая из всех ее знакомых была, пожалуй, единственная в курсе всей этой невероятной заварухи.

— Привет, дорогая, как будто тебя не было вечность. Рассказывай. Как идут дела с нашим мальчиком?

— А как они могут идти? — Когда дело доходило до дела и нужно было рассказывать правду, Васе почему-то становилось не по себе. — Дела у Скворцова идут хорошо, — опять завредничала она.

— Ну они хотя бы движутся? — Ольга была настойчива.

— Какие у нас с ним могут быть дела? Так, делишки. — Вася злилась. Дела уже заехали в такую даль… — Ну ладно, — примирительно сказала она. — Ты в редакции? Я к тебе заеду. Кофейку попьем.

— О’кей! Жду тебя. Пропуск спущу на вахту.

Надо сказать, что и у самой Васи тоже свербело, и она подумала, что, может быть, все-таки справится и сумеет все поведать подруге так, как сама хотела. А поведать она хотела. Поэтому, не растеряв еще собственного пыла, Вася сразу и отправилась к Ольге.

В Ольгиной редакции не так давно открыли маленький буфетик, и это очень способствовало трудолюбию сотрудников. Те стали засиживаться на работе. Подружки поднялись туда, где уже дымилась почти вся редакционная жизнь. Они втиснулись за единственно свободный столик между двумя уже весьма веселыми компаниями.

— Вот тебе, чтоб не худела… Прости, чтоб поправилась… Извини… — Вася ржала. Она достала маленького глиняного колобка с гвоздиком вместо носа. Ольга улыбнулась. — Короче, не могу сформулировать — талисман для похудения из таежных лесов. Хотя там никто за фигурой не следит. Наоборот, надо, чтоб тетка толстой была, чтобы с голоду не померла вместе со своими детишками. Ну ладно, не обижайся, я же любя. — Вася протянула Ольге колобка. — Тебе, кстати, большой привет от Виноградова.

— А его-то ты откуда взяла? — удивилась Ольга искренне. — Как у тебя все так получается — ты успеваешь и рыбку съесть, и на карусели прокатиться?

— Да, невероятная удача. Он в этот славный Железобетонск со спектаклем приезжал. Представляешь?

— Представляю. Если уж везет, так в каждой жопе. Ты там сидишь, а сам Виноградов к тебе приезжает, да еще и от безделья интервью дает. Не ломается.

— Угадала.

— Пруха. Пруха, я же говорю. Как спектакль, кстати?

— Знаешь, мне понравился. Хотя это редкий случай.

— Не удивляюсь, с твоими теперешними восторженными глазами… А что все-таки Юрий Николаевич?

— Он мне тоже понравился. — Прическа упала Васе на лицо, скрыв его выражение. — Он хороший… Правда. — Она, усмехнувшись, вспомнила Леву, он когда-то так же отозвался о своем шефе, которого тогда никто и знать не знал. Вася закурила, и тут Ольга наконец увидела ее новое кольцо. Схватила руку, поднесла к глазам — в буфете было несветло. — Ни фига себе. Это… — Она посмотрела в Васины честные глаза. — Ни фига себе, — снова с восторгом проговорила она. — А сколько же оно может стоить? Да, дела зашли… — Ольга продолжала рассматривать камень. — Скажи, а как это все? А дальше? Что его семья?

— Мне предложили не беспокоиться.

— В смысле — побоку семья? — Ольга давила на правду.

— Без смысла. Расслышь слово. Не беспокоить — себя. Филолог, блин, хренов. Как-то будем жить все вместе. Так я это понимаю.

— И что, тебя это не смущает?

— Не-а. Понимаешь, меня это почему-то даже устраивает — на сегодняшний день.

— Думай о завтрашнем.

— Да не хочу я ни о чем думать. Хочу жить одним днем, пока еще такая радость позволительна.

— Но все-таки я не очень себе представляю. Извини, как это? И у тебя ничего не встает?

— Ни-че-го. В том смысле, о котором ты спрашиваешь. А во всех других и не садится… Скажу тебе больше, только не падай со стула, — Вася наконец вошла в режим откровенности, — скоро мне предстоит встретиться с Леной. Которая жена.

Ольга выпучила глаза и была права в своей реакции.

— Она же вырвет тебе последние волосенки…

— Не так грубо. Мы же все интеллигентные люди…

— Ё-моё. О чем вы будете разговаривать — любовница с женой?

Вася по правде это тоже не очень понимала.

— Прямо как будто бы совсем не о чем поговорить любовнице с женой? Но пока думать над текстом не собираюсь. За меня теперь думает Скворцов. Я передала ему свой мыслительный аппарат. И знаешь, успехами довольна.

— Как он тебе задурил мозги. Но у тебя же должна быть какая-то своя позиция? Я не понимаю.

— У него все равно получится лучше, не сомневайся. И потом я поняла, что при нем лучше играть в открытую. Если не выиграешь, то и не продуешься точно. Он придумал эту встречу, он и будет отдуваться.