И сугробы, заносы-карнизы,

Мгла и глушь, где зови-не зови,

Охранят нашу снежную близость,

Нашу вьюжную снежность любви.

И в распадках, не знающих лета,

В гиблых стужах, не знающих тризн,

Будет ветром и льдами воспета

Эта жизнь,

Эта вечная жизнь.

*

Подспудная мысль, абсолютно туманная,

Скользнёт, промелькнёт – ни призреть, ни понять…

Не буду перечить и спорить не стану я –

Где ветер посеян, там нечего взять.

Там нечего ждать – только стужи да засухи,

Да вечных печалей седой бесприют.

И небо закрыто, и заперто наглухо

Душа, где и в праздники не подают.

Но что-то влечёт нас в ненастья туманные,

И снова готова томиться и ждать –

В обносках надежд, непутёвая, странная, -

Слепая любовь – уж не Богом ли данная? –

Предтеча прозренья,

Почти благодать…

*

Ночь заскрипит на старых дрогах,

И боль дневную затая,

Сойдутся в рощах при дорогах

Полуседые тополя.

И псы дворовые, где хаты,

Заборы, явят нам сквозь сон

Разноголосый и богатый

Свой подзаборный лексикон.

Мы их, конечно, понимаем

И на себя берём вину

За всё, что там, уже за краем,

И вместе с ними тихо взлаем

И возрыдаем – на луну,

На дождь,

На рябь небесной глади,

На блики звёздного огня,

Где никогда нам не растратить

Ни влажной мглы твоих объятий,

Ни губ, поверивших в меня.

*

Пришла беда –

Не брезгуй ты и ею.

В сенях не прячься – мимо не пройдёт!

Всё в жизни и мудрее, и хитрее,

Чем от ворот широкий поворот.

Мы всё накликали,

Всё выпросили сами,

Начав с неразуменья, с пустяка.

И гасят свечи в опустелом храме

Студёные ладони сквозняка.

Ну, что ж – беда бедой,

А ты привычно

Углы повымети, готовься в новый день:

Плети кривой судьбы своей плетень…

Всё правильно.

Всё праведно.

Отлично.

Вот только ночь совсем уж неприлично

Обнажена – до звёзд! –

И не постичь нам

Её надежд…

И зябнет горемычно

Вчерашний день,

Уже вчерашний день…

*

О прошлое споткнуться не боюсь:

Избыто, отпечалено, отпето.

Трещат и трутся, провожая лето,

Сухие спины жёлтых кукуруз.

И петухи, не рассчитав рассвета,

Срываются на крик, как будто это

Удержит и тебя, и наше лето,

И наш ночной,

Всегрешный наш союз.

*

Последний снег сметён несмело

Прохладным ветреным теплом,

И кромка луж разледенела,

И всё просчитано умело,

И переходит слово в дело…

Но речь, конечно, не о том!

А всё о том, что врозь да порознь

И мы, и трав подснежных поросль,

И всё же изморозь и морось

Уже не застят свет в окне.

И оживает в полусне

Любовь и боль,

Любовь и горесть –

К ветрам и паводкам готовясь,

Готовят мир

К Большой Весне.

*

Накрапывает дождь.

Воспоминанья

Не дарят мудрости:

Ну, вспомнил – и забудь!

Отчаянная, гибельная суть

Всея любви…

Мы были там, за гранью!

Ты не лгала,

Но всё провидел сам я:

И дрожь травы, и оторопь зари,

И тайный зов стремнин твоих: - Плыви!..

И боль, что нам означила заранее

Ночных туманов влажное касанье,

Рассветных звёзд угар и угасанье…

И вечный грех

Неправедной любви.

*

Ну, что тебе твои воспоминанья,

Когда поскрёбыш осени пустой –

Обугленный морозом травостой –

Вдруг обретает память и дыханье!

И отрешась от рабского сознанья

Подснежной прели, крокус голубой

Проклюнулся – и тёплые туманы

Несут, смеясь, и слёзы, и обманы,

И грозы,

И любовные романы…

И стонет дождь,

От счастья сам не свой,

Обняв листву и становясь листвой.

*

Осенний свет.

Щекастых яблок рденье.

Ботвы ленивой пыльные хвосты.

И облака, и белые мосты

Сквозных небес, сулящих возвращенье

К исходному, к началу, где Земля

Мелькнёт меж звёзд потерянной звездою,

Сверкнёт слезой, уже чужой для глаз…

И я вернусь –

Дождём, метелью, зноем…

И от беды собой тебя укрою –

Ещё не раз,

Даст Бог – ещё не раз…

«И всё в Екатеринодаре, как в далёком Париже, но чуточку наособицу, на свой южный, казачий лад. И так же, как в самом Париже – Старый, Новый, Сенной базары, ресторанчики, трактиры… И мы рады, что кто-то выпустил слово на ветер: «…наш маленький Париж».

Виктор Лихоносов

1.

Глашатай,

Вестник жёстких январей

И февралей, холодный и прозрачный,

Мелькает дождь.

Над площадью – невзрачный

Обвислый флаг и свежий транспарант:

Похоже – выборы, и на носу парад

Планет и звёзд российского бомонда.

Над тёмной аркой – дремлющие морды

Подслеповатых престарелых львов.

И шелестят, и не находят слов,

И вязнут листьев золотые орды,

И шепчутся, и гибнут под ногой,

Найдя своё успенье и покой.

А над сенным базаром – чуть живой

И ржавый призрак Эйфелевой башни –

Водонапорный гений, день вчерашний,

Ненужный, захирелый, отставной…

Мы оба с ним оттуда, где тараща

На мир глаза, бренчит трамвай ледащий,

Где в старых храмах отдыхает зной,

Где за горсадом – плёс, луга и пашни,

А по весне – собак бездомных шашни,

И вечный твой, чуть свет, автобус дачный…

И вечная любовь – само собой…

2.

Скрипишь ты всё, трамваями гремишь,

Наш постаревший маленький Париж!..

Давай присядем – так, потосковать.

Ну, кто ещё в такую рань проснётся!..

Вот разве казаки на «Запорожцах»

Землицу-матушку лопатами орать

Рванут чуть свет на дачи мимо ЗИПа.

А ты, что загрустила, бабка липа?..

Какая вдруг привиделась пора?..

Гремят трамваи по булыжной Красной,

И кончилась война, и жизнь прекрасна,