Сумрачная патина икон.

Гасит негасимый наш огонь

Непогоды ветреная вздорность.

Лишь твоя усталая покорность,

Нетерпенья вымученный стон,

Мутных ливней потная ладонь…

И земли спокойная бесспорность.

*

Николаю ИВЕНШЕВУ

Апрель, весна, поют лягушки.

Цветёт размашисто айва.

Зелёный шум, зелёный гвалт…

Давай-ка отодвинем кружки!

Пора употребить слова

Нас угадавшего поэта.

Конечно, он охаял лето

И праздность вольную любил.

Но мы клонимся головою

Пред ним и предаёмся зною,

Весне, и нам хватает сил

Любить любовь,

Размах, раздольность,

И нашу дурь,

И нашу вольность

Не знать,

Как много он сокрыл…

*

Ну что ж –

Поговорим о человеке.

А заодно о XXI веке.

Рассмотрим –

Век, чело, добро и зло,

И прошлое, что нас не довезло.

И на грядущее прогноз нескучный.

В нём совместились

Тот

И этот свет.

И нет проблем!

И нас, похоже, нет…

Компьютерный

Крысиный разум ушлый…

И опустелый ржавый постамент,

Где старой бронзы выгоревший след

Хвалу и клевету приемлет равнодушно.

*

И вот она, неведомо куда,

Уже летит – возвышенно и гордо.

Летит душа!

Светло, высокогорно, –

На свет изнемогающего льда.

Полёта неземная красота!..

Отсчёта неземная простота.

Хорошо и холодно.

Просторно.

*

Вечер.

Туман приземлённый.

В небе – обвал зари.

Горят на столбах вороны,

Как чёрные фонари.

И ждёт она, не дождётся,

Тумана сырая гарь,

Когда над тобой зажжётся

Чёрный ночной фонарь.

И пахнет прогорклым снегом

Отрава разрыв-трава,

И, проверяя эхо,

Аукнет в ночи сова,

И круглые вперит очи

В сладкую тайну тьмы.

Ну, что она там пророчит? –

В преддверье вселенской ночи,

В подворье твоей зимы…

*

«Солнце нещадно палило,

Зрели в садах апельсины».

Этой мелодией синей

Сразу заполонило

Улицу, небо, рынок,

Старый киоск газетный

С аудиокассетой

В магнитофоне длинном.

Жёлтые апельсины

Зрели в лотках торговок.

Зимнее солнце грело

Автофургонов спины.

Золото мёрзлой глины

Искрилось и горело.

Воздух звенел, звенела

Стынь новогодних ёлок,

И вожделенное млело

В пыльных бутылках винных

Пылкое пониманье.

И возносил осанну

Миру и мирозданью

Проданный на закланье

В птичьем ряду петух.

*

Тусклые грозы, тяжёлые долгие росы.

Ветры взрывные,

Закатов сырой динамит.

Вот и нашла нас весёлая ранняя осень!

Смотрит в глаза

И насмешливо душу томит.

Осень нашла,

Ну а мы потеряли с тобою, –

Всё постигая на слух,

На бегу, на лету…

Что ты вернёшь мне?

И что для тебя я найду?..

Мокрые птицы обсядут деревья в саду –

И полетят,

И помчатся крикливой толпою

Мимо холодных домов

Догонять пустоту…

*

Ушло в песок, что было ранее.

Быльём повилось. Вот следы.

Окаменел и слёг в молчание

Валун у медленной воды.

Не зная счастья и беды

Он долго обрастал травою.

Он соотнёс себя с судьбою

И лёг у медленной воды.

Он снова выбрал созерцанье.

А мне осталось ожиданье,

Крапива, пылкость лебеды,

Стеченье счастья и беды –

Любви скупое подаяние…

И затаённое страдание

Костра у медленной воды.

*

Осенние тени забвенья,

Осенние длинные сны!..

Неслышных дождей наважденье,

Круженье,

Дерев обнаженье –

И жадный восторг нетерпенья

В гримасе

Случайной луны.

*

Луна в воде, волна в цвету,

Рябь эвкалипта, куст лавровый.

И бьёт то шёпотом, то рёвом

Прибой по сонному мосту.

Что нам прибой –

Пускай не спит!

Себя мы обманули сами.

Морскими синими глазами

За нами прошлое следит.

И наши честные следы

На непрочитанных скрижалях

Забыты, смыты – и не жаль их…

И ночи – синими ужами,

И пыль морская за ушами,

И белые, как небо, дни,

И в небе –

Парус простыни.

*

Летучий ветер, потепление,

И снова эти холода!

Опять порвутся провода,

Погаснет свет – оледенение!

И тишина в окне, и тень моя

Дремотно млеет у печи.

Сквозь стёкла лунные лучи,

Совсем озябшие страдальцы,

К огню протягивают пальцы,

И, ничего не получив,

Ложатся рядом, у огня,

Смещают сонный абрис тени,

И та, в немом недоуменье,

Вздыхая, смотрит на меня.

Нам так спокойно у огня!

Зима – и никаких сомнений.

… В печи горючие поленья

Пылают, память леденя…

*

Бог знает, чем они гонимы,

Но в оторопи зимних дней

Крошатся и уходят льдины

В чужую синь пустых морей.

Над ними плачут пилигримы,

И согревают их гольфстримы,

И принимают их моря.

Они плывут.

Их ждёт свобода!

Тепло ветров…

Наверно, зря

Мы обрываем якоря.

Нас так любила непогода!

И мы плывём,

Плывём незримо,

И обнимают нас гольфстримы,

И топят тёплые моря.

*

Тени сгущаются, ночь угасает.

Полудремота мне басню читает.

Грустная басня – ворона, лисица…

Что ещё может такого присниться?

Что ещё может такого случиться,

Чтобы вздохнуть и забыть,

И вернуться,

Сонно раздеться, счастливо уткнуться

Носом в подушку, лицом в облака,

И на свою неуклюжую память,

Что, не прощая, рыдает над нами,

Вдруг посмотреть –

С высоты,

Свысока…

*

Взмыть, взлететь, воспарить –

И разбиться,

Синевой переполнив глаза!

Только где они, синие птицы?

Где они, эти синие птицы,

Что зовут нас в свои небеса?

Тянет холодом. Ёжатся ели.

В небе – ветер с фонарной луной.

Улетели они, улетели.

Высота,