Все еще не выпуская моего рукава, она повела меня от коттеджа. На ходу я оглянулся и в верхнем окне увидел то же самое желтое, мертвенно бледное лицо человека, следившего за нами. Какая могла быть связь между этим существом и моей женой? Или что у нее было общего с той грубой женщиной, которую я видел накануне? Это была головоломная задача, и я знал, что не найду покоя, пока не решу ее.

Два дня после этого я провел дома, и моя жена, казалось, честно соблюдала наше условие — тем более что, насколько я знаю, она вообще не выходила из дому. Но на третий день стало совершенно ясно, что никакая клятва не может оградить ее от таинственного влияния, отвлекающего ее от мужа и долга.

В этот день я отправился в город, но вернулся поездом 2.40 вместо 3.36, которым езжу обычно. Когда я вошел в дом, навстречу выбежала служанка с испуганным лицом.

«Где хозяйка?» — спросил я.

«Кажется, вышла погулять».

У меня сразу же появились подозрения. Я бросился наверх убедиться, что ее действительно нет дома. Случайно взглянув в окно, я увидел, что служанка, с которой я только что разговаривал, бежит через поле к коттеджу. Конечно, я сразу понял, что это значит. Моя жена отправилась туда и велела служанке позвать ее, когда я вернусь.

Дрожа от ярости, бросился я вниз и зашагал через поле, решив покончить с этим раз и навсегда. Я увидел, как моя жена и служанка бегут по тропинке домой, но не остановился, чтобы заговорить с ними. В коттедже скрывается тайна, омрачившая мою жизнь! Я поклялся: будь что будет, но я узнаю эту тайну. Даже не постучав, я повернул ручку двери и вбежал в коридор.

На первом этаже было тихо и спокойно. В кухне чайник закипал на огне и большой черный кот, свернувшись, лежал в корзинке, но не было никакого следа женщины, которую я видел раньше. Я вбежал в другую комнату, но и та оказалась пустой. Тогда я бросился вверх по лестнице, но никого не нашел и в двух верхних комнатах. В целом доме не было ни души. Обстановка и картины были самые заурядные и вульгарные, за исключением той комнаты, в окне которой я видел странное лицо. Эта комната была удобно и элегантно обставлена, и все мои подозрения перешли в дикую, жгучую ярость, когда я увидел на камине фотографию моей жены, снятой во весь рост. Фотография была сделана по моей просьбе всего три месяца назад.

Я пробыл там столько времени, сколько понадобилось, чтобы установить, что дом абсолютно пуст. Тогда я оставил его с такой тяжестью на сердце, какой еще никогда не испытывал. Когда я вернулся домой, моя жена вышла ко мне, но я был так огорчен и рассержен, что не стал разговаривать с ней и, пройдя мимо, удалился в свой кабинет. Тем не менее она вошла за мной, прежде чем я успел закрыть дверь.

«Мне очень жаль, что я нарушила свое обещание, Джек, — сказала она, — но если б вы знали всё, я уверена, вы простили бы меня».

«Так расскажите мне всё».

«Не могу, Джек, не могу!»

«Пока вы не скажете мне, кто жил в этом коттедже и кому вы дали свою фотографию, до тех пор у меня к вам не будет доверия», — заявил я и, вырвавшись от нее, ушел из дому…

Это было вчера, мистер Холмс, больше я не видел ее и ничего не знаю об этом странном деле. До той поры между нами не было никаких недоразумений, и ее ложь так потрясла меня, что я не знаю, как быть. Сегодня утром мне пришло в голову, что вы как раз тот человек, который мог бы помочь мне советом, и вот я бросился к вам и безоговорочно отдаю себя в ваши руки. Если какие-нибудь детали вам неясны, пожалуйста, спрашивайте. Но прежде всего поскорее скажите, что мне делать! Это несчастье выше моих сил.

Холмс и я с величайшим интересом слушали это необычайное сообщение. Рассказчик говорил судорожно, отрывисто, как человек, охваченный крайним возбуждением. Мой друг задумался и сидел некоторое время молча, подпирая рукой подбородок.

— Скажите, — произнес он наконец, — вы ручаетесь, что видели в окне лицо мужчины?

— Каждый раз я видел его на таком расстоянии, что не могу ничего сказать.

— И все же оно произвело на вас неприятное впечатление?

— Мне казалось, что оно было неестественного цвета, а черты его — странно неподвижны. Когда я приближался, оно тут же исчезало.

— Давно ли ваша жена попросила у вас сто фунтов?

— Почти два месяца назад.

— Видели вы когда-нибудь фотографию ее первого мужа?

— Нет. Вскоре после его смерти в Атланте был большой пожар, и все их семейные бумаги сгорели.

— Однако у нее есть свидетельство о его смерти. Вы сказали, что видели это свидетельство.

— Да, она получила дубликат после пожара.

— Вы никогда не встречали кого-нибудь, кто знал ее в Америке?

— Нет.

— Говорила ли она когда-нибудь, что собирается снова побывать там?

— Нет.

— А получала она оттуда письма?

— Нет, насколько я знаю.

— Благодарю вас. Я бы хотел немного подумать над этим делом. Если коттедж покинут навсегда, это осложняет положение. Но, мне думается, более вероятно, что жители были предупреждены о вашем приходе и ушли перед тем, как вы туда явились. В таком случае, они, возможно, вернутся, и нам будет легко все выяснить. Позвольте мне посоветовать вам ехать обратно в Норбери и снова последить за окнами коттеджа. Если у вас будут основания предположить, что в нем живут, не врывайтесь туда, а пошлите телеграмму моему другу и мне. Мы будем у вас через час после получения телеграммы и очень быстро доберемся до сути дела.

— А если коттедж все еще пуст?

— Тогда я приеду завтра, и мы обсудим всё вместе с вами. До свиданья, и, прежде всего, не падайте духом, пока у вас нет на это реальных причин…

— Я боюсь, что это скверная история, Уотсон, — сказал мой друг, проводив мистера Гранта Монро до дверей. — Что вы об этом думаете?

— Мне кажется, это довольно грязное дело, — отвечал я.

— Да. Это шантаж, или я сильно ошибаюсь.

— А кто же шантажист?

— Вероятнее всего — человек, который живет в единственной комфортабельной комнате и держит на камине фотографию этой женщины. Честное слово, Уотсон, меня почему-то очень занимает желтое лицо у окна, и я ни за что не хотел бы пройти мимо этого дела.

— У вас есть какая-нибудь гипотеза?

— Пока лишь предварительная. Но я буду удивлен, если она не подтвердится. В коттедже — первый муж этой женщины.

— Почему вы так думаете?

— Отчего же она так безумно боялась, что ее второй муж может туда войти? По-моему, вот как было дело: эта женщина вышла замуж в Америке. Потом муж стал ей ненавистен — предположим, он заболел проказой или превратился в идиота. Она, наконец, бежит от него, возвращается в Англию, меняет имя и начинает жизнь, как она думает, заново. Она вышла замуж три года назад и считала свое положение совершенно прочным. А мужу она показала свидетельство о смерти какого-то человека, фамилией которого она назвалась. Но вот ее местопребывание обнаружено либо ее первым мужем, либо, допустим, какой-нибудь беззастенчивой женщиной, привязавшейся к больному. Они написали жене, угрожая приехать и разоблачить ее. Она просит сто фунтов, чтобы откупиться от них. Несмотря на это, они приезжают, и когда муж случайно говорит ей о том, что в коттедже появились новые жильцы, она каким-то образом догадывается, что это ее преследователи. Дождавшись, пока муж заснет, она бежит туда и пытается убедить их, чтобы ее оставили в покое. Ничего не добившись, она снова идет к ним на следующее утро, а при выходе из коттеджа встречает мужа. Он берет с нее слово больше туда не ходить, но через два дня, горячо надеясь избавиться от своих ужасных соседей, она делает новую попытку договориться с ними. При этом она отдает им свою фотографию, которую, очевидно, от нее потребовали. В середине разговора прибежала служанка и сообщила, что хозяин вернулся домой. Тогда жена, боясь, что он устремится прямо в коттедж, поспешно вывела жильцов черным ходом, вероятно, в соседний еловый лесок. Таким образом наш клиент нашел дом пустым. Однако я буду весьма удивлен, если сегодня вечером при проверке окажется, что дом все еще пуст… Что вы думаете о моей гипотезе?