И вот эта способность, способность творить, — создавать миры, менять уже имеющиеся, — была настоящейредкостью. А Джуд, олух, считал, что ничего «особенного» и не делает…

Чёрт подери, Саммаэль ведь родился и вырос отнюдь не в идеальном мире! И быстро понял, что ни руками, ни колдовством, — да ничем его, гада, не изменишь и с места не сдвинешь! Вообще ничем. Кроме… кроме как с помощью такого вот уникума. Хиппи чернявого, в джинсе да в курточке да в ботиночках-берцах.

И вот этот хрен моржовый, «творец» недоделанный, — долженбыл выжить. Научиться видетьи маневрировать.Научиться, по крайней мере, возвращатьсяв те миры, которые сам же по недосмотру и создал. И должен был самнаучиться разбираться, чтоследует делать, и как.Потому как разбрасываться подобными существами ну никак не следовало. И мешать им тоже не следовало. А вот помогать… может быть.

Как раз таки с возвращением-то у Джуда и был главный проёб… как Саммаэль понял из короткого вчерашнего разговора. В первый раз, когда вылетел по дури в Хаос, пересрал, и выдумална пустом месте себе тёмный лес с волками. От них опять в Хаос, оттуда опять в какую-то фигню, правда, уже без волков. Отдышался, попробовал вернуться назад — а вот и фигушки. А никак. Потом, конечно, пообтёрся, примечталсебе двух помощниц — сестричек Ани и Лари… а потом что?! Тем же способом примечтал себе и Саммаэля?!

Да, похоже, что так, подумал Саммаэль. Вызвалменя этот парень, в тот мир, в котором сам находился. И сляпал эту облаву с полицией… чтобы было от кого меня спасать. Вот ведь…

А с другой стороны, а не пофигу ли?! Дел это не меняет. Учить их надо, учить. Чтобы дальше они могли сами разобраться.

— Ну что ж, — сказал Саммаэль посмурневшим девушкам и как-то сразу подобравшемуся Джуду. — Я обдумал вашу просьбу. Срок — три месяца. Начинаем прямо сегодня.

— Какой срок? Что начинаем? — забеспокоился Джуд. А девушки, кажется, поняли.

***

Уже к полудню от слов «закройте глаза, расслабьте тело и освободите разум» у всех набило оскомину. В перерывах между упражнениями девушки тяжело дышали; на самих упражнениях, правда держались, чувствовался и опыт, и наука. Джуд сдался первый; даже и не пробовал делать как сказано, и пару раз подумывал даже смыться ловить бабочек. С ним предстояло серьёзнее, с самых азов; а то и посохом пару раз по голове, говорят, помогает. Вон, и ветка на дубе подходящая…

После обеда Саммаэль сменил тактику, пристраивался по дыханию то к Ани, то к Лари… а то грубо влезал в мысли Джуда и давал ему мысленный подзатыльник, чтоб тот не филонил. К вечеру даже Джуд проникся серьёзностью момента, и даже смог почувствовать тепло в кончиках пальцев… правда, от этогодо путешествий между мирами было как до Китая раком. А вот девушки начали сдавать; и, хоть Саммаэль и переходил уже изредка от пристройки к непосредственному ведению, — но, похоже, исходные сроки обучения следовало пересматривать. Не три месяца, — а годика полтора…

Саммаэль как раз работал с Лари, — последний раз в этот день, остальное на завтра! — пристраиваясь по состоянию и ритмике, подбирая слова и интонации; иногда — краешком — переводя внимание на Джуда… и искренне полагал, что в этом цикле дал Ани отдых. Когда Джуд вдруг разинул гляделки во всю ширь и вылупился куда-то в сторону.

Лари аж выдохнула, когда Саммаэль её отпустил.А вот Ани, которой, по идее, следовало бы сейчас отдыхать… она превратилась вдруг в силуэт, плоский, как будто бы нарисованный; и этот силуэт сейчас колыхался в полуметре над землёй, становился полупрозрачным, начинал тять…

Теперь Саммаэль держалАни, держал не словами, — напрямую.Задержать её на краю,дать ей осмотреться, дать ей привыкнуть, дать ей понять, что произошло и что происходит. Дать ей понять, что даже там,даже в месте, где нет никакой жизни, — онаживёт, осознаёт и действует…

Ани повалилась на землю, скорчилась, подогнула коленки к подбородку, затряслась в плаче:

— Не… не получается… не могу…

Саммаэль взглядом одёрнул Джуда, готового уже заржать с перепугу, потом так же, взглядом подозвал Лари. Вдвоём обняли Ани, положили руки ей на голову.

— Не… не надо меня… жалеть…

— Мы не жалеем, — сказал Саммаэль.

— Блииин, я чуть не обосрался, когда ты… — начал было Джуд, но Саммаэль опять одёрнул его взглядом.

— Когда я… что?…

— Когда ты начала исчезать, — сказала Лари.

— Я… что?…

— Ты вышла на первую ступень перехода, — коротко сказал Саммаэль.

***

Уже через месяц обе девушки бодренько бегали по окрестному Хаосу — и уверенно возвращались обратно. Пару раз Саммаэль закидывал их за две-три линии, и заставлял искать дорогу обратно. Ани в первый раз заблудилась, так Лари самостоятельно — Саммаэль и глазом моргнуть не успел — сбегала и привела сестрёнку обратно.

А вот Джуд был дуб дубом. Нет, он, конечно, научился контролировать пульс, дыхание — и даже метеоризм, падла, — а разок под мудрым руководством Лари пробил рукой ворота амбара. «Лучше б ты пробил головой, шлемазл ^[3]», в сердцах прокомментировал Саммаэль. С переходамидело обстояло всё так же хреново: в Хаос-то Джуд вылетал быстро, спонтанно и неконтролируемо, как пробка из бутылки, но при этом мигом терял концентрацию и в Хаосе не ориентировался. Единственное, на что по-прежнему был способен Джуд, — это сотворить очередной свой мир-уродец, откуда его с прибаутками под белы рученьки приводили сестрёнки.

«Уродцы», кстати, были метастабильны, и потихонечку разрушались. Саммаэль и сам пару раз погулял по этим обломкам, понемногу растворяющимся в Хаосе, и притащил туда Джуда; правда, при появлении Джуда мир-призрак мигом стабилизировался… чтобы снова начать разрушаться, едва Джуда оттудова вытащили. В другой раз Саммаэль предварительно завязал Джуду глаза… но мир снова стабилизировался, рывком, едва лишь его «создатель» коснулся почвы ногами.

Что ж, способностей к ориентированию Джуд был лишен напрочь. Следовало, по крайней мере, научить его создавать миры как следует,чтобы они не размывались со временем; ведь те изменения, которые творецвносил в уже существующий мир — они-то были устойчивы. Правда, как подступиться к этой проблеме — Саммаэль пока что не понимал.

Положительной стороной было то, что Джуд стал куда как серьёзнее. Призраки, которые существуют, только пока создатель смотрит на них… эта идея запала ему в голову, и, кажется, не понравилась. И последнее, что он — на исходе июля — сотворил, было уже стабильно. Одинокая каменюка, поросшая соснами поверху, парящая в пронзительно-желтой пустоте… и условия жизни на вершине этой каменюки были вполне себе сносные, хоть избу ставь. Саммаэль — на всякий случай — торжественно и при большом скоплении народу (присутствовали все четверо) влепил на этой каменюке свой навигационный маячок. Правда, Ани ловким движением тут же его сняла — и услала в далёкие ебеня.

Надо сказать, у Саммаэля с боёвкой дела шли едва ли лучше, чем у Джуда с ориентированием. Время, сука, никак не хотело замедляться; девчонки крутились вокруг Саммаэля как угорелые, Джуд — и тот был быстрее, и ржали все трое как лошади. Если и удавалось кого-нибудь поймать, — так либо случайно, либо прочитавдействия оппонента шагов на двадцать вперёд… что в реальном бою редко когда получается. Не, ну чё-то, конечно, из этого вышло, всё-таки наблюдал Саммаэль замедление субъективного времени, но — разика в два, а не в десять, и держался эффект полминуты от силы. Маловато это было для серьёзной стычки.

Правда, после пары уроков, взятых у Лари, со стрельбой стало получше. Не высаживал уже полмагазина, попадал с третьего выстрела белке в глаз. С полутора метров.