Административный пароль.И график сменыадминистративных паролей.

Ссуки. Раз в три дня меняют… параноики. Хорошо, зайдём с другой стороны…

Заводской сервисный пароль.

Ну так скажи!..

Я его не знаю.

А кто…

Завод-изготовитель. И там ещё, в сейфе, аварийная карточка…

Главный администратор и первый помощник — чудо, что оба оказались на месте! — не открывая глаз, подошли к сейфу, повернули каждый свой ключ, набрали два кода. Лампочка над дверцей сейфа; сигнал на пульте охраны — запись потом сотру!

Аварийная карта доступа. Ага. Вот теперь подключай её к любой линии связи — и администрируй хоть систему электропитания, хоть планировщик задач, да хоть пароли тут всем поменяй! Да хоть перешей микропрограмму на любом из блоков компьютера! И позволяет стереть даже внутренний аудит: на хрена заводу-изготовителю, чтобы кто-то знал, где они там налажали, и чего они там прямо на ходу правили!..

И — да, конечно же, карта электронная.И — да, разумеется, существует в единственном экземпляре. И копию с неё не снять, сгорит при попытке копирования ^[12], — вот тут-то разработчики и постарались!

…Хорошо. Копию не снять — так забираем оригинал. Я надеюсь, господа, в ближайшие дни никто из вас не полезет в сейф?

Нет.

Ну, тогда никто и не заметит, что сейф пустой!

Эх, брат-технократ, вся власть инженерам. И толку было городить брандмауэры и смену паролей, если заводской доступ позволяет потрошить эту машину как хочешь! Карту — в карман, сейф — закрыть, всем — спать. Ещё минуту… нет, пять минут, иначе не выспятся. И — осталось ещё одно дело:

Катя-Катя-Катерина. Старший сержант войск планетарной самообороны, дежурный диспетчер службы безопасности.

Вниз по лестнице, под лестницей неприметная дверь. Катя-Катя-Катерина… спи, моя милая.

…Бляди. Бляди космические. Четыреста лет в космос летают, пол-Вселенной колонизовали, — а здесь всё аналоговое!Магнитофоны, мать их, все на магнитной ленте, и телевизоры чёрно-белые… а вон, блядь, и самописец стоит! Ага, самописец, елозит разноцветными перьями по рулону бумаги. Как где дверка открылась — так пёрышко-то и того…

Ё-моё. Ну вот как прикажешь такое подделывать?

Хе, а рулон бумаги-то клееный!Клееный-переклеенный! Рвёт бумажку-то ваш самописец, рвёт; вот липкой лентой её и клеят. Ну, раз так — да подотритесь вы своей бумажкой; а магнитофоны… а их людиделали — и людипотом будут записи смотреть. Ииии… оппа! — штекера все из разъёмов, повисли все в воздухе. Оппа! — в другом порядке их всех перемкнуть. Оппа! — а ленточки-то назад, на три с половиной минуты, и копию мне, пожалуйста, копию! Копию, пожалуйста… с прошлого обхода территории, сейчас как раз время, вот он, патруль. А теперь штекера обратно, и — на паузу их, на паузу! Точнее, нет, не на паузу… пусть покрутятся вхолостую, не затирать копию, покуда я не выйду из института. Метки времени… вроде, в порядке. Вот эти переключатели — пусть включатся сами как надо.

Теперь, бумажку из самописца — оппа! — и гори, детка, гори. А теперь — запиши-ка ты мне копию, будто и в вычислительный центр дверь не открывалась, и в сейф никто не лез, и в диспетчерскую никто не ломился, — ага, заелозил самописец перьями. Метки времени в порядке? В порядке. Ну и до свидания.

Погладил ещё по головке Катю-Катерину, — спит она сладко, и видит во сне своего суженого… точнее, как она его «видит», они же, вроде бы, раком… и, не успел Саммаэль даже подумать, как он собирается выходить теперь с территории, и кто подчистит за ним плёнки, — как мягко подхватило, мягко потемнело в глазах, — а в следующий момент стоял колдун в своей серверной, а напротив него стояла Милена, в демонской форме, в чёрной, блин, чешуе, и с распростёртыми крыльями. И улыбалась, зараза, во все сорок четыре зуба…

***

— …Нет, ну какого хрена?! Ну какого хрена, скажи ты мне, было меня оттуда вытаскивать?! Договорились же — я саам вернусь!

— Ты хрупкий!

— Да какой я, нахуй, «хрупкий»!

— А я говорю — хруууупкий!

— Отдай коньяк!

— Да на!

— Нет, ну ты посмотри… да посмотри ты! Вот одна волна, вот вторая волна, вот третья волна — а вот тебе и распааад! Вот этот фронт усиливается, этот подворачивается, а вот тут нас и накрыло!

— Да отстань ты со своими волнами!

— Нет, ну ты посмотрии. Вот здесь мы посчитааааем…

— Да поди ты нахуй со своей математикой!

— Да не пойду.

— Дай бутылку.

— На… Здесь мы посчитаем… посчитаааааем… Во, ну ты посмотри, как она считает! Как она считает! Опс — и готово! Вот это, нахуй, машина! Не зря мы её!..

— Это ты её! А я тут, блядь, сидела, как… Сидела, как…

— Ничегоо, ещё навоюешься. Вот, мы тут посчитаааем. Вот этот фронт подворачивался, и вот он, блядь! Вот он, его источник!

— Дай!

— Если всем подряд давать, то развалится кровать!

— Дааай!

— Так, широтаа… «Эр» тире «Тэээ». Долготааа… Шестьдесят тире воооосемьдесят…

— Ну так где? Где он? «Эр-шестьдесят»? Или «тэ-восемьдесят»? Ты мне скажи — куда идти?! Уж я там письку-то всем налимоню!..

— Ага, «или». Там вообще-то квадрат. Квадрат от «эр-шестьдесят» до «тэ-восемьдесят».

— Триста… восемьсот… четыре тысячи? Четыре тысячи мировых линий?! Ну ты охуел? Да я ж такую зону и за пятьсот лет не обследую…

***

Миленка спала на полу серверной, свернувшись калачиком и накрывшись сверху крылом. Хорошо хоть не на притолке вниз головой, проскрипел Саммаэль, ковыляя на кухню. Мышь, блин, летучая.

Херовый был коньяк, херовый, — думал, заглатывая аж три таблетки ацетилсалицила ^[13]и запивая водой из-под крана. А может, просто перебрал с непривычки. Да и перевозбуждение сказалось, наверное… мандраж после драки…

Привет, буркнула Миленка, проковыляв — голая и в человечьей форме — в ванну, и там запершись. А ведь у неё головка тоже бо-бо, подумал вдруг Саммаэль. Что-то странная у неё биохимия для демона… для чистокровногодемона.

Накушавшись ацетилсалицилки да напившись воды, сидели в серверной, разбирали вчерашние расчёты.

— Давай подытожим, — сказала Милена. — У тебя есть два направления…

— Два пеленга.

— Два пеленга, и один пеленг плюс расстояние. Пеленги не дают ничего.

— Да.

— Пеленг плюс расстояние даёт квадрат от «эр-шестьдесят» до «тэ-восемьдесят», что составляет четыре тысячи стабильных миров.

— Да.

— Источник волны может быть на любом из них?

— Да.

— Ты можешь это как-нибудь уточнить?

— Нет. Это теоретический предел точности метода.

— Поставить ещё пару таких компьютеров?

— Не поможет.

— И что мы теперь делаем? — Милена огорченно опустила плечи.

— Мы, — точнее, я, — теперь обсчитываем всю область Федерации. Выборочно, по секторам, потому что всю сразу не обсчитаешь. Регистрируем похожие волновые фронты, которых здесь, как уже видели, до фига и больше. И ищем такой, который даст нам более точный пеленг.

— То есть, тебе надо вручную просматривать всю карту Федерации…

— Каждый день.

— И искать такое фронты, которые смещаются или крутятся…

— Да. Искать такие фронты.

— Так это же иголка в стоге сена!

— Ну да, а что делать. Пока я не знаю никаких характерных особенностей — на автоматику поиск не заведёшь.

Милена ушла на занятия — а Саммаэль всё сидел, елозил курсором по карте. Видно было, что Федерацию колбасит, гнёт пространство волной; а почему колбасит, откуда идёт эта «волна», — было не разобрать.

Вот так вот. Воевали мы, воевали… и довоевались.

***