Я смотрю на себя в зеркало. Глаза как глаза, прямой нос, не идеальные, но правильные черты лица. Рот великоват, но до Анжелины Джоли еще далеко. Не уродина, конечно, но ничего ослепительного. Но я человек, а не оболочка.

Я прихожу на работу. Все как обычно, ничего нового. Снимаю с плеча сумку, вешаю пальто в шкаф. Сажусь за рабочий стол. На столе лежит листок, которого раньше не было. Погруженная в свои мысли, я читаю размашистое слово:

“ПЕРЕВЕРНИ”.

Я переворачиваю листок, с другой стороны красуется точно такая же надпись. Я на автомате переворачиваю его еще раз, и тут до меня доходит. Сволочь. Да когда же это кончится? Мое терпение на исходе.

С листком наперевес я прусь в сбытовой отдел. При виде бумажки в моих руках народ расплывается в улыбках.

- Где Максим? - спрашиваю я без церемоний.

- На лестнице. Курит, - отвечает кто-то.

На натянутых нервах, злая как черт, пружинистой походкой я шагаю на лестницу.

А вот и он.

- Сколько можно делать из меня клоуна?! - на повышенных тонах кричу я, кидая листок ему в лицо. - Я сыта по горло шутками про тупых блондинок!

Макс оглядывает меня. Подбирает листок, вертит его в руках, читает надписи. Потом затягивается сигаретой.

- Давай проясним ситуацию, - наконец говорит он.

Он снова молчит, и я, в конце концов, поднимаю взгляд, чтобы посмотреть ему в глаза. Я и сама ростом метр семьдесят пять, но мне все равно приходится почти запрокидывать голову. Максим как-то напряженно смотрит на меня, так что моя злость куда-то испаряется и остается странная неуверенность.

- Для начала: это не моя идея, - он машет листком в руке, потом бросает его на пол.

Потом делает шаг ко мне.

- Я никогда не считал тебя пустоголовой блондинкой. Никогда. С самого первого дня.

Его взгляд безошибочно серьезен. На меня нападает странное оцепенение, и я, как загипнотизированная смотрю в его глаза. Он медленно кивает, потом переводит взгляд на окно.

- Знаешь, что я подумал, когда впервые увидел тебя? - он затягивается сигаретой, и я вижу, как она дрожит в его пальцах. - Я подумал: вот самая прекрасная девушка из всех, что я когда-либо видел. Красивая, умная, добрая. Куда мне до нее, подумал я. Она заслуживает... самого лучшего.

Он замолкает. Я стою, словно оглушенная. В одно мгновение мой мир переворачивается с ног на голову и выворачивается наизнанку.

- Все эти подколы... - продолжает наконец он, - все эти шутки... Черт, да я просто хотел, чтобы ты обратила на меня внимание, заметила меня. Я злился, что не могу получить тебя, вот и выплескивал свое собственное бессилие. Наверное, по этой же причине мальчишки дергают девчонок за косички.

Он проводит рукой по лицу, отбрасывает сигарету, и снова смотрит на меня. Его глаза - удивительные, искренние, потемневшие, неожиданно ранимые напряженно вглядываются в меня. И все остальное неожиданно блекнет и перестает иметь значение.

- Максим... - шепчу я, чувствуя, как глазам подступают слезы. - Максим...

- Лиля, я...

Он делает еще шаг ближе ко мне, и я делаю шаг ему навстречу. Мы почти касаемся друг друга, но оба не решаемся протянуть руки.

- Вчера... - продолжает он. - вчера я готов был убить Сашку только за то, что он дотронулся до тебя.

Максим поднимает руки и едва касаясь проводит пальцами вверх по моим предплечьям, и от этой легкой ласки у меня по спине бегут мурашки. Он наклоняется ко мне.

- И тогда я подумал... Ни один из них не ценит тебя так, как я... - его руки поднимаются выше к моим плечам. - Ни один из них не желает тебя так, как я... - он касается ладонью моей щеки и я наклоняю голову к его руке, чтобы полнее прочувствовать это прикосновение. - Ни один из них не любит тебя так... как я.

Я поднимаю руки, и они скользят вверх по его груди. Потом, осмелев, я обнимаю его за шею. Он наклоняет голову и, почти касаясь губами моего рта, шепчет:

- Я люблю тебя, Лиля.

Наконец он целует меня, и мне одновременно хочется летать в облаках и плакать от счастья, так прекрасен этот поцелуй. Я исступленно целую его в ответ, возвращая всю нежность, все отчаяние, всю любовь, что накопились во мне, но никогда не находили выхода. Я чувствую, что он обеими руками крепко прижимает меня к себе как самого родного и дорогого человека в своей жизни. И так же сильно прижимаюсь к нему, неосознанно боясь, что как только мы отстранимся друг от друга, волшебство рассеется, и мы снова вернемся к тому, с чего начинали.

- Ну, помирились, наконец, голубки, - раздается голос моего начальника, Сергея Борисовича. - А ну, марш, работать! Вечером поворкуете.

Мы, как по команде, прекращаем поцелуй и поворачиваем головы к Сергею Борисовичу. Он подмигивает нам и скрывается в коридоре. Мы с Максимом долго смотрим друг на друга и никак не можем наглядеться. И я уже знаю, что теперь все будет хорошо.

Эпилог

Я лежу в комнате Максима, в его кровати, на его плече, чувствуя приятную усталось и сонливость. Под моей рукой мерно бъется его сердце, и я счастливо улыбаюсь, не желая находиться ни в одном другом месте, кроме как в его объятиях.

Полусонный, он целует меня в макушку и шепчет:

- Я люблю тебя.

От его слов во мне поднимается волна нежности, и я в ответ шепчу:

- Я тоже тебя люблю.

Он неожиданно перекатывается и оказывается на мне.

- Но не так сильно, как я тебя.

Я обнимаю его за шею и выгибаюсь, стараясь теснее прижаться к нему и ощущая как пробуждается его тело.

- Нет, - возражаю я. - Именно так же сильно.

Он расплывается в хитрой улыбке.

- А знаешь почему блондинки пищат после приема таблеток?

- Макс! - возмущаюсь я. - Опять! Я передумала. Я уже не так сильно тебя люблю.

- Ну вот, что я говорил!