- Наверное, тебе неинтересно, прости, - тихо сказала она.

- Да нет, продолжай! Просто странно видеть женщину, так яростно отвергающую семейную жизнь.

- Я ее не отвергаю, просто… Наверное, глупо быть идеалисткой, но я уверена, что все это прекрасно, но лишь при одном условии: ты любишь его и он для тебя самый умный и безрассудный. И тогда здорово жарить котлеты, с нетерпением ждать его прихода и ездить в отпуск в Анталью. Но если нет любви, то на смену терпению придет глухое раздражение и, наконец, тихая ненависть. Останется только мечтать о том, как солнце золотит крыши Парижа, как туман окутывает Лондон и как не спит Нью-Йорк. И даже если он отвезет тебя в Париж, Лондон и Нью-Йорк, все будет иначе – механический голос экскурсовода: слева – Тауэр, справа – Нотр-Дам, перед нами – Манхэттэн. Harrods, Printemps и Barney’s, а вовсе не аромат каштанов, тоскливый голос шарманки, чуть душный смог и магия Бродвея.

Ксения поставила Антона в тупик, подвиг, который в последние годы мало, кому удавалось совершить. Его благие намерения не видеть душу и наслаждаться телом рассыпались в пух и прах. Все инстинкты: мужчины, любовника, просто разумного человека вопили, что следует держаться как можно дальше от этой странной, какой-то несовременной идеалистки, но Антон понимал пусть даже себе во вред, разобраться в загадочной незнакомке – теперь самое важное для него.

- А однокурсник совсем никак? Не поймет про каштаны и шарманку? – Антон затаил дыхание, надеясь услышать отрицательный ответ.

- Совсем безнадежен. Его не интересует ничего, кроме его любимой работы, - Антон с ужасом увидел себя в этом описании. – Понимаешь, у него не то, что нет увлечений, у него нет даже предпочтений в музыке, книгах, в спорте. Я не могу общаться с таким человеком, не то, что иметь с ним какую-то связь. Мне кажется, я растеряю все, что люблю, чем живу я. У меня была старая учительница французского языка, как-то раз мы слушали с ней потрясающую мелодию: наполовину французскую, наполовину венгерскую, рвущую душу, смеющуюся и плачущую одновременно, и она мне сказала: «Я жива, пока есть такая музыка». И я всегда помню эти слова, и мечтаю прожить так же, а он, когда я вскользь рассказала об этом, только засмеялся в ответ.

Антон не мог ничего ответить, он понимал Ксению, и она понимала это.

- Паша, здравствуй, - елейным голоском пропела Наташа. – Ты уже прилетел? Наша Ксюша упорхнула, она, как я и говорила, не желает тебя видеть. Ну-ну, успокойся, у меня есть план, как сделать ее более сговорчивой. Я жду тебя.

- Антон, немедленно перезвони мне!

- Жду тебя в Лондоне через три дня!

- Перезвони мне, писать тебе на e-mail бесполезно, я отправил уже 48 писем, а дело не терпит отлагательств!

- Срочно! Жду звонка!

- Если не позвонишь мне в течение получаса, я свяжусь с морской инспекцией и заявлю об угоне твоей яхты. Будешь звонить мне сам, как миленький!

Антон просмотрел неотвеченные вызовы: 32 звонка, лениво пролистал смс, переполнившие его телефон, да уж на него был явный спрос! Антон понимал, что нужно срочно связаться с Лондоном, выяснить, что за пожар пылает у него в офисе, и какая сверхновость смогла заставить его обычно хладнокровного и даже равнодушного вице-президента забыть про всю субординацию и так яростно требовать ответа.

- Константин, привет! – пробормотал Антон в трубку и почувствовал, как ответственность, цейтнот, старые и новые проблемы обрушиваются на него.

- Привет, - Костик – друг, товарищ и правая рука, даже не думал скрывать своего раздражения, - Ты там еще не наигрался в летучего голландца? Я даже не буду говорить про те сотни дел, что ждут твоего решения, и я бы дал тебе скитаться по морю и цеплять встречных девиц еще пару недель. Кстати, что ты устроил с выводком моделей, две из них названивали в офис, но это ерунда, я их рассчитал – Антон улыбнулся, Костик мог говорить часами, для этого ему даже не требовалось одобрение собеседника. – Так вот, все бы ничего, но переговоры по покупке Steel должны начаться уже в четверг. – Антон даже вздрогнул от этой новости, приобретение восточно-европейского стального гиганта было его самым амбициозным планом последних лет, но бесконечные комиссии Евросоюза так долго не давали одобрения сделки, что его компания умерила активность на этом направлении. – Сегодня суббота, а у нас даже нет проработанного и согласованного проекта будущей сделки, сейчас в Лондоне и в Москве готовят полный анализ, он будет у тебя в понедельник.

- В понедельник утром я буду в Лондоне, мне нужны все сводки, наши активы, их, обеспечения банков, расчеты по…

- Все понятно, узнаю тебя, наконец, - прервал Антона Костик, - Дело в другом, кто будет вести переговоры в правовой плоскости, чехи хотят решить все сразу, - Антон выругался, времени, как всегда было слишком мало. – Ты понимаешь, нам нужен специалист по праву ЕС, по российскому праву и, к тому же, разбирающийся во всей этой стальной ерунде. Наш старинный приятель Алексей вне игры, у него, видишь ли, медовый месяц в Аргентине. – Антон в ярости ударил кулаком по палубе. Только дурак мог влюбиться и жениться, когда на носу сделка века. – В Лондоне и в Москве в «Ллойд и партнерах» мне предложили одну и ту же кандидатуру.

- Ну так соглашайся! В чем дело? – недоумевал Антон.

- Видишь ли, претензий нет никаких, но я помню твой негатив относительно женщин в большом бизнесе, так что решил согласовать с тобой, - Костик напряженно замолчал. Он ожидал взрыва, потока противоречий, чего угодно, кроме спокойного вопроса:

- Кто она?

- Ксения Данилова, 28 лет, юрфак МГУ, докторская степень по праву ЕС в Оксфорде, МВА по слияниям и поглощениям в Торонто, работала в государственной корпорации, затем 3 года – в Российской сталелитейной компании, год назад перешла в «Ллойд и партнеры», более 30 выигранных дел в третейском суде при торгово-промышленной палате Лондона, сопровождала слияние… Антон, ты что не слушаешь меня? – всполошился Костик. – Я помню все, что ты говорил о бабах во власти, но тут особый случай. Она настоящий бриллиант. – Антон действительно не слушал. Он, конечно, мечтал встретиться со своей ненаглядной Беллой, но ведь не так. Иногда он даже предполагал, что они столкнутся по каким-нибудь делам, но даже подумать не мог, что его ироничная подружка по переписке окажется настоящей фурией большого, мужского бизнеса. Он, как любой человек, играющий по-крупному, слышал все эти полумифические сплетни про то, как юная адвокатесса выкрутила руки швейцарцам: банкирам, членам Еврокомиссии и топ-менеджменту электрического концерна, но чтобы его Ксю, маленькая, бледная, трогательная Ксю оказалась гарпией от юриспруденции. Она, конечно, писала ему о своих победах, выигранных делах, марш-бросках по миру, но он даже подумать не мог! Не мог предположить, что снова увлечется подобием своей умершей жены, холодной, злой стервы!..

- Антон, не молчи, черт возьми! - неистовствовал Константин.

- Ну если она так хороша, у меня нет выбора, - вяло проговорил Антон. – Договаривайся о встрече, в 9-45 в понедельник у меня в офисе. Я буду в 9. Все, пока, - он спешил положить трубку и насладиться последними минутами уже омраченного отпуска.

Через час вернется Ксения, романтичная, мечтательная и так любящая жаркий секс, и оставшиеся два дня он проведет, получая максимум удовольствий от этого земного создания. Он будет смотреть с ней на звезды, повезет ее в Вильфранш-сюр-Мер, будет слушать музыку, пить шампанское и заниматься сексом, пока она не задохнется от удовольствия или не охрипнет от собственных криков.

Он ничего больше не напишет лицемерной Ксю, Чао, Белла, чао!

Предательница! Оказалась такой же! Все эти рассказы, все было ложью, гадкой, хитрой ложью!

- У любви, как у пташки крылья,

Она в неволе не живёт,

Бесполезны мольбы, угрозы сладкий шёпот жадных губ,

О другом все мечты и грёзы, - беспощадно фальшивя, распевала Ксю,

- О другом все мечты и грезы! - она прокричала это в раннее итальянское утро и взяла со стола стакан ледяного апельсинового сока.