- Катя, расскажи, как ты? – попытался завязать разговор Сергей.

- Нормально, много работы, но это даже радует меня, - бодро ответила Катя.

- Понятно, - протянул Сергей.

Снова повисла тишина, не спокойная и располагающая к неспешным мыслям, а нервная и каждую секунду готовая взорваться бурей.

- Как Лиза? - теперь первой заговорила Катя.

- Только о тебе и говорит, - с улыбкой сказал Сергей, - три раза читали «Незнакомку», теперь Лизка знает ее наизусть и шокирует свою няню.

- Она у тебя замечательная, - мечтательно-грустно проговорила Катя.

- Да, Лиза – мое самое главное богатство, - согласился Сергей.

Пока они говорили, Катя отвлеклась и как-то не заметила, что они приблизились к тому самому месту, где неделей раньше она потеряла колесо и чуть не стала жертвой жуткой трагедии. Она не смогла сдержать дрожь и еще крепче сжала руль. Сергей почувствовал перемену в Катином настроении, ее внезапное напряжение и страх:

- Что случилось? – спросил он.

- Да так, ничего, - отмахнулась Катя.

- Катя, не лукавь, скажи, что произошло? – настаивал Сергей.

И она решила рассказать ему о том, что произошло, ей надоело прятать свою уязвимость за маской сдержанного равнодушия и холодной отстраненности, ее переполняло желание хотя бы просто рассказать о наболевшем, а еще лучше услышать в ответ: «Как же ты, наверное, испугалась, маленькая» вместо привычного «Ну вы ж знаете, все обойдется, Екатерина Михайловна». Катя заговорила:

- Знаешь, на прошлой неделе, когда я вечером ехала с работы, вот здесь, не доезжая до следующего перекрестка, я вдруг почувствовала, что машина теряет управление, не могла понять, что же происходит и вдруг, как в страшном сне, увидела, что мое собственное колесо катится прямо вперед меня. Просто чудо, что я ни в кого не врезалась и смогла остановиться… - Катя проговорила все это на одном дыхании и в ожидании его реакции посмотрела на Сергея.

Он нежно сжал ее руку, бережно коснулся щеки и задумчиво сказал:

- Ужасное происшествие! Катюша, какой кошмар ты пережила. Но из-за чего это произошло, - спросил он, - недоразумение? Случайность?

- Боюсь, что нет, мне потом сказали, что болты на колесе были аккуратно откручены.

Сергей разрывался на части, ему хотелось сжать Катю в объятиях, утешить, заставить забыть те страшные минуты, но в то же время он понимал, что должен выспросить ее о недругах, завистниках, всех тех, кто желал ей зла и готов был пойти на многое, чтобы добиться своего. Но Сергей понимал, что невозможен никакой откровенный разговор, Катя узнает, что он собирал информацию о ней, вторгался в ее личную жизнь и навсегда отвернется от него.

- Что ж, - пусть будет, как будет, по крайней мере, сегодня, - подумал Сергей, - в любом случае, этот вечер, а, возможно, и ночь они проведут вместе, а, значит, пока он может о ней не волноваться.

Катя уверенно вела машину, красный Лексус с красными же кожаными сидениями, как и она, излучал чувственность и страсть. Они остановились на светофоре, тронулись, Катины тонкие пальчики сжимали ручку переключения скоростей, скользили по ней вверх-вниз, а Сергей, как завороженный следил за их движением и мечтал собственным телом ощущать эту мимолетную ласку.

Черт возьми, он ведет себя, как глупый мальчишка, - мысленно попытался одернуть себя Сергей, но тело думало совсем иначе и продолжало настойчиво откликаться на малейший Катин жест.

Дорога сделала резкий поворот, впереди показалась водная гладь и сияющая на солнце высотка жилого дома. Катя направила машину в кованые ворота, а затем в подземный паркинг, остановилась, вышла. Сергей вышел следом.

- Ну что ж, вот мы и приехали, - фальшиво-жизнерадостно сказала она, - пойдем.

- Пойдем, - просто ответил Сергей.

Они поднялись на последний 14 этаж, пентхаус – мелькнуло в голове у Сергея, Катя открыла дверь, и они оказались в просторном холле: яркие, бирюзовые стены, хрустальная люстра свисает с потолка, картины в духе импрессионистов вокруг.

- У тебя очень красиво, - безо всякого притворства сказал Сергей.

- Спасибо, - Катя довольно улыбнулась, - проходи в гостиную, я пока приготовлю ужин.

- Не беспокойся с ужином, - остановил ее Сергей, - давай немного посидим вместе.

- Как скажешь, - покорно ответила Катя.

Сергей вошел в огромную комнату, окна от потолка до пола выходили на реку, вдалеке багрово-красный догорал закат. Изящная мебель: как будто из 19 века, буфет на гнутых ножках, бюро, зеркало в золоченой раме, антикварный патифон на этажерке, персиковые кресла и маленький журнальный столик – картинка из дорого журнала и в то же время неповторимый стиль единственной на свете женщины.

Он приблизился к окну и задумчиво посмотрел вдаль, встреча с Катей превзошла все его ожидания: она оказалась еще ярче, еще нежнее, еще желаннее, в конце концов.

Сергей расслабился, обстановка располагала, она просто кричала о домашнем уюте. Тихо вошла Катя, положила на патифон пластинку, бережно опустила иглу, и комната наполнилась восхитительными, чуть хриплыми звуками голоса Эдит Пиаф.

- Оh, Paris, Paris, - пела маленькая француженка. Томление, страсть, рвущая душу нежность, – для Сергей все слилось воедино. Он утонул в большом мягком кресле, забыл о проблемах, бизнесе и многомиллионных сделках.

В комнату скользнула Катя, протянула ему бокал вина. Отличное кьянти – лениво подумал Сергей. На ней было летящее, почти прозрачное платье-рубашка, яркие цветы на голубом фоне, грудь, прикрытая лоскутками розового шелка, - его лень пропала без следа. Катя опустилась на низкий пуф возле Сергея, сделала глоток вина, ее щеки порозовели, а зеленые глаза сияли на загорелом лице. Сергей снял галстук и бросил его в сторону, Катя расстегнула пару пуговиц на платье, заходящее солнце позолотило ее кожу. Он наклонился к ней и резким движением усадил к себе на колени – они начали с того же, на чем остановились у нее на работе, но здесь не было докучливых посетителей, бесконечных голосов за дверью, и ничто не мешало им идти до самого конца. Еще минута, хриплый шепот, дразнящие поцелуи, смелые ласки – ее платье брошено среди комнаты, его рубашка где-то рядом. Поцелуев уже слишком мало, его теплые, нежные губы скользнули по ее шее, заставив Катю задрожать от наслаждения и желания несоизмеримо большего. В какой-то первобытной страсти он впился поцелуем в ее грудь, сначала одну, потом другую. Мучительная ласка пронзила тело десятками сладких иголок. Катя, как воск, плавилась в умелых и нежных руках Сергея. Но она была не просто его призом в этой любовной игре, о, нет, она была ее изобретательным участником: Катины пальчики, тонкие и холодные, нашли себе прекрасный способ согреться. Их касания, то легкие, словно крылья бабочки, то властные и требовательные, разжигали в Сергее и так уже пылающее пламя страсти. Он не знал, кто здесь победитель, а кто побежденный, кто пленник, а кто властный захватчик.

Катя не удержалась в кресле и скользнула на пол, потянув за собой Сергея. Его тело, высокое и мускулистое, накрыло ее, подарив совсем новые чувства: желание повиноваться, быть в его власти.

Сергей откатился чуть в сторону, Катя почувствовала себя покинутой и одинокой, он сбросил брюки и вновь подарил ей тепло своего тела. И опять начался вечный, как сама жизнь, танец мужчины и женщины, обладания и освобождения.

Катя была его рабой, рабой, которая щедро пользовалась милостью своего господина.

Расслабленные и довольные они лежали, о Боже, на полу у нее в гостиной. Катя блаженно улыбнулась и, крепко прижавшись к Сергею, положила голову ему на грудь, ее разметавшиеся волосы щекотали его, дарили ласку, напоминая о том, что было совсем недавно.

Она занималась любовью на полу в собственной гостиной, как легкомысленная девчонка в 18 лет, впрочем, даже в 18 лет ничего подобного с ней не происходило – о сексе Катя знала только понаслышке.

Сергей пошевелился, удобнее устраиваясь на полу, словно собирался провести здесь целую ночь.