6 октября 1769 года у этих берегов появился капитан Кук. Он поставил на якорь судно «Индевор» в бухте Тауэ-Роа и пытался завоевать расположение туземцев. Но чтобы общаться с людьми, надо было захватить их. И Кук, не колеблясь, взял в плен двух или трех туземцев, чтобы, так сказать, насильно оказать им благодеяния. Осыпав подарками пленных, Кук отправил их на берег. Вскоре множество туземцев, соблазненных их рассказами, добровольно явились на судно и обменялись товарами с европейцами. Через несколько дней Кук отправился в большую бухту Хаукс-Бей на восточном берегу Северного острова. Здесь его встретили воинственные туземцы с криками и угрозами. Их пыл зашел так далеко, что пришлось усмирить его пушечным залпом.

20 октября «Индевор» стал на якоре в бухте Токо-Малу. На берегу ее обитало мирное племя в двести человек. Ботаники, бывшие на судне, произвели в этой местности полезные исследования, причем туземцы переправляли их на берег на своих пирогах. Кук посетил два селения, обнесенных частоколами, брустверами и двойными рвами, которые говорили об умении туземцев строить оборонительные сооружения. Главное их укрепление возвышалось на скале, которая во время сильных приливов делалась настоящим островом. И не просто островом: волны не только окружали ее, но даже с ревом прорывались сквозь естественную арку в шестьдесят футов вышиной, на которой держалась эта неприступная крепость.

Кук пробыл в Новой Зеландии пять месяцев. 31 марта он покинул ее, собрав много растений, образцов утвари, этнографических сведений и дав свое имя проливу, разделяющему два острова. Ему предстояло еще вернуться сюда во время позднейших путешествий.

И действительно, в 1773 году мореплаватель снова появился в Хаукс-Бей. На этот раз он стал свидетелем каннибализма. Но, надо сказать, что его товарищи сами подстрекали дикарей. Офицеры нашли на берегу останки убитого молодого туземца, принесли их на судно, «сварили» и предложили дикарям, которые жадно набросились на эту пищу. Какая гнусная прихоть — готовить людоедское угощение!

Во время своего третьего путешествия Кук снова посетил эти места, к которым он питал особое пристрастие. Мореплаватель непременно захотел закончить здесь гидрографические съемки. Навсегда покинул он Новую Зеландию 25 февраля 1777 года.

В 1791 году Ванкувер в течение двадцати дней стоял на якоре в Бей-оф-Айлендс. Но он ничего не внес нового в естествознание и географию. В 1793 году д'Антркасто сделал на протяжении двадцати пяти миль съемку северного побережья Те-Ика — а-Мауи. Капитаны торгового флота Хаузен и Дальримп, а позднее Баден, Ричардсон, Муди появлялись ненадолго у этих островов. Доктор Севедж за пять недель собрал в Новой Зеландии немало интересных сведений о нравах ее обитателей.

В 1805 году племянник вождя Ранги-Ху, смышленый Дуа — Тара, отправился в море на судне «Арго» под командой капитана Бадена, которое стояло тогда в Бей-оф-Айлендс.

Быть может, приключения Дуа-Тара послужат в будущем сюжетом героической поэмы для какого-нибудь новозеландского Гомера. Приключения эти изобиловали бедами, несправедливостями и дурным обращением. Вероломство, заключение, побои, ранения — вот что пришлось испытать бедному дикарю за его верную службу. Какое представление должен был получить он о людях, считавших себя цивилизованными!

Дуа-Тара привезли в Лондон и сделали матросом последнего разряда, предметом издевательств для всей команды. Несчастный юноша не перенес бы таких мук, если бы не преподобный Марсден. Этот миссионер увидел в юном дикаре сметливость, отвагу, необыкновенную кротость и приветливость и заинтересовался им. Он добыл для родины своего любимца несколько мешков зерна и орудия для обработки земли, но все это у бедняги было украдено. Злоключения и муки снова обрушились на несчастного Дуа-Тара, и только в 1814 году ему удалось вернуться в страну предков. Но как раз тогда, когда после стольких превратностей судьбы он собирался изменить жестокие обычаи своей родины, его в возрасте двадцати восьми лет настигла смерть. Несомненно, это непоправимое несчастье на долгие годы задержало культурное развитие Новой Зеландии. Ничто не может заменить умного, хорошего человека, в сердце которого сочетаются любовь к добру и любовь к родине!

До 1816 года Новой Зеландией никто не интересовался. В этом году Томсон, в 1817 году Николас, в 1819 году Марсден обследовали различные местности обоих островов, а в 1820 году Ричард Крюйс, капитан 84-го пехотного полка, пробыл на островах десять месяцев и собрал за это время много ценных материалов о нравах туземцев.

В 1824 году Дюперре, командир судна «Кокий», простоял пятнадцать дней на якоре в Бей-оф-Айлендс и встретил самое дружелюбное отношение со стороны туземцев.

После него, в 1827 году, английскому китобойному судну «Меркурий» пришлось обороняться от туземцев. А в том же самом году капитан Диллон во время двух своих стоянок был встречен туземным населением чрезвычайно гостеприимно.

В марте 1827 года командир судна «Астролейб», знаменитый Дюмон-Дюрвиль, не имея при себе никакого оружия, смог благополучно провести несколько дней на берегу, среди новозеландцев. Он обменялся с ними подарками, слушал их пение, спал в их хижинах и спокойно выполнил свои интересные работы по съемкам, результатом которых были столь полезные для флота карты.

На следующий год английский бриг «Хоус», которым командовал Джон Джеймс, сделал стоянку в Бей-оф-Айлендс, направился к Восточному мысу. Здесь англичанам много пришлось вытерпеть от вероломного вождя по имени Энараро. Некоторые из спутников Джона Джеймса погибли ужасной смертью.

Из этих противоречивых происшествий, из этой смены кротости и жестокости следует сделать тот вывод, что часто жестокость новозеландцев была лишь местью. Хорошее или дурное отношение туземцев зависело от того, хороши или дурны были капитаны. Конечно, бывали и нападения ничем не оправданные, но большей частью они являлись местью, вызываемой самими европейцами. Наказаны же бывали, к несчастью, те люди, которые этого не заслуживали.

После Дюрвиля этнография Новой Зеландии была дополнена отважным исследователем, двадцать раз объехавшим весь земной шар, бродягой, цыганом от науки, — английским ученым Ирлем. Он побывал в неисследованных дотоле местностях обоих островов, причем хотя сам и не имел оснований жаловаться на туземцев, но не раз был свидетелем того, как они лакомились человеческим мясом. Новозеландцы с отвратительной алчностью пожирали друг друга.

Те же сцены людоедства наблюдал в 1831 году во время стоянки в Бей-оф-Айлендс и капитан Лаплас. Бои туземцев между собой стали несравненно грозней, ибо дикари уже выучились владеть с удивительным искусством огнестрельным оружием. Поэтому когда-то цветущие, густо населенные местности острова Те-Ика-а-Мауи превратились в настоящие пустыни. Целые племена исчезли, как исчезает стадо овец, которых жарят и поедают. Тщетно пытались миссионеры победить эти кровавые инстинкты. Начиная с 1808 года миссионерское общество посылало своих самых искусных агентов — такое название им весьма подходит — в главные поселения Северного острова. Но дикость новозеландцев пресекла все попытки основать миссии. Только Марсден, покровитель Дуа-Тара, Холл и Кинг высадились в 1814 году в Бей-оф-Айлендс и купили у местных вождей участок в двести акров за дюжину железных топоров. Там разместилась миссия англиканского общества.

Первые шаги были трудными. Но все же туземцы не лишили жизни миссионеров. Они приняли их заботу и их учение. Смягчились даже самые суровые. В сердцах, прежде чуждых человечности, пробудилась благодарность. Однажды, в 1824 году, новозеландцы даже защитили своих священников от грубости матросов, которые оскорбляли миссионеров и угрожали им.

Итак, через некоторое время миссии добились успехов, несмотря на разлагающее влияние, которое оказывали на население каторжники, бежавшие из Порт-Джексона. В 1831 году миссионерская газета писала о двух значительных миссиях: одна из них в Киди-Киди, на берегу канала, ведущего в Бей-оф-Айлендс, а другая — в Паи-Хиа, на берегу реки Кава-Кава. Под руководством миссионеров туземцы прокладывали дороги, прорубали просеки в огромных лесах, перекидывали мосты через реки. Все миссионеры поочередно отправлялись проповедовать благую веру в глухие племена, строя из тростника и коры часовни, школы для детей; и над крышей этих простых сооружений развевался флаг миссии с изображением креста и словами «Ронго-Паи», то есть «Евангелие» по-новозеландски.