- Очень серьезно вам навредил, - Калеб не смотрел на меня. Отстраненность на его лице, сказала мне больше, чем мог кто-либо сказать словами. - Все боялись, что Оливье не выживет. Теперь их родители забрали ее и Бреда и переселились в Ирландию, к родственникам.

   Что-то из сказанного Калебом встревожило меня. Я посмотрела на него недоверчиво и несколько испугано. То, о чем я подумала, не могло случиться!

   - Забрали только Оливье и Бреда? А что сделали с Дрю, сдали в больницу?

   - Дрю... умер.

   Услышав эти слова, сказанные глухим голосом, я продолжила идти, но сердце мое было неспокойно. Смутное чувство ненависти к нему шевельнулось, и все же я постаралась его преодолеть. Он умер, так к чему теперь ненависть? Спросить - как, я не решалась, голос Калеба и его мрачный вид о многом говорил. Слишком уж о многом.

   - Ясно.

   Больше о прошлом я знать ничего не хотела.

   - Как дети? Надеюсь, их без меня не крестили. Никакая из меня выйдет сестра, если меня не будет даже на крестинах.

   Я внезапно осознала, что Калеба нет рядом. Обернувшись, я увидела, как он застыл у камня и удивленно продолжает смотреть на меня.

   Колени мои задрожали. Отвращение, которое я могла ожидать от Калеба, меня просто убьет!

   - Не будь ко мне суров, - мне стало больно от мысли, что Калеб меня порицает. - Я не могу сказать, что не люблю их, но на всю жизнь они останутся напоминанием о той ночи и том человеке.

   Калеб в один миг оказался рядом.

   - Неужели ты думаешь, я осуждаю тебя? - Калеб приподнял пальцами мой подбородок, а я старалась отвести глаза.

   - А разве нет? Представляю, что ты сейчас обо мне подумал, - горько хмыкнула я.

   - Что люблю тебя так, как никогда раньше, - прошептал он. Наши глаза встретились, и вздох облегчения вырвался из меня. Глаза его сияли добротой и пониманием. Губы нежно усмехались, когда он смотрел на меня.

   - Но почему?

   - Если бы ты знала, как я боялся и ревновал, думая, что теперь они будут занимать все твое время, что раньше принадлежало мне, ты бы поняла.

   Я восторженно и глупо улыбнулась, неосознанно придвигаясь ближе.

   - Еще как! - подтвердил он мой недоуменный взгляд. - Потому и думал, что теперь я буду тебе не нужен.

   - Какой же ты глупец. Я люблю их, но совсем не так, как тебя. К тому же их родители - Терцо и Самюель. Они так их ждали, и волновались, я бы не посмела отнять детей у них! Соня и Рики навсегда останутся частью меня, но они их дети.

   Лицо Калеба потемнело. Он вспомнил о чем-то плохом, и мне стало не по себе.

   - А если ты уже не сможешь иметь детей?

   - А от кого я их должна иметь, если хочу быть только с тобой?

   Калеб деликатно кашлянул, словно хотел что-то скрыть.

   - В чем дело, рассказывай, не томи.

   - Ну, насколько я знаю... ты могла бы, если бы хотела, иметь ребенка от другого...

   Что сегодня за день? Узнаю о каких-то чудесах.

   - А если мы с тобой... - начала я, но Калеб меня перебил тяжелым вздохом.

   - Нет, даже если мы с тобой... у тебя уже не будет детей. И от меня их тоже никогда не было бы.

   Как женщине, мне было неприятно, даже болезненно, такое услышать. Я горестно посмотрела в сторону, не желая, чтобы Калеб видел мои глаза.

   - Почему?

   - Ты родила в ту ночь, когда Дрю вас похитил. Он тебя бил... - голос Калеба дрогнул, будто он, даже теперь, когда все в порядке, не мог в такое поверить. - Ты много раз падала, и еще, он ранил тебя в живот. Во время кесарева сечения, им не удалось спасти... некоторые органы.

   Мысли мои стали тяжелыми. Меня затошнило, и я привалилась к какому-то валуну. Что же в тот вечер с нами сделал Дрю? Если сначала меня посетило чувство неудовлетворенности и бунта, когда я узнала, что отец стер память, то теперь я была ему очень даже благодарна. Забвение - это радость!

   - Прости, что пришлось сообщить тебе такую новость.

   Калеб присел рядом и обнял мои ноги. Я машинально запустила руку в его волосы и тревоги постепенно отступили. Так всегда случалось, когда он был рядом. Мое сердце трепетало от его прикосновений, и стоило только на него посмотреть, я готова была выполнить все, что он попросит.

   - Нет, все нормально, просто как-то неожиданно. Хотя не знаю, согласилась бы я перенести беременность еще раз, ты себе представить не можешь, что это такое. Особенно первые пять месяцев, я их так ненавидела, а потом стало легче. Просто ты был рядом.

   Калеб взял меня на руки, и понес вверх по тропинке.

   - Давай поговорим о будущем завтра, по-моему, на сегодня достаточно потрясений.

   - Да мистер Сторк, это уж точно, - слабо отозвалась я, а Калеб рассмеялся.

   Попробуй тут сопротивляться, когда я прижата к его груди, а губы Калеба в такой манящей близости.

   Пока я мылась, Калеб переодевался, и мне казалось, я готова проговорить с ним всю ночь. Но устроившись в его холодных руках, почти сразу заснула, так и не дослушав, как прошла выставка.

   Глава 25. Разговор о будущем

   Николай Мартызенски

   Стих утешения

   По улице один идёшь и думаешь о смерти,

   О людях, что вокруг тебя текут в потоке,

   О том, что все мы раньше были дети,

   О странностях судьбы и непреклонном роке.

   И пусть диск солнца скрыт за облаками,

   Ты точно знаешь, что за ними -- неба синь,

   И знаешь, что не всё видать глазами,

   И даже помнишь что-то про простой аминь.

   Ты просто смотришь, как бежит людей вода,

   Полна цветов любви и гадостных отметин,

   Ты точно знаешь, что никто не навсегда,

   Но верить хочется -- никто из нас не смертен.

   Три дня прошли в счастливом забытье. Ночью нам нужно было улетать с острова, а мы так и не успели поговорить о будущем. Я хотела обсудить с Калебом многое, и мое превращение было в списке первым, и самым важным вопросом. По крайней мере, для нашего будущего.

   Погода стояла ошеломительно теплая и, подумав, что скоро мы вернемся в промозглую сырость Англии, я содрогалась. Я любила свой дом, родителей, которые звонили двенадцать раз за три дня, и своих друзей, так же мне хотелось увидеться с детьми, но заканчивать этот странный медовый месяц, не хотелось. Здесь я была счастливой. Здесь я отдыхала. Со мной был Калеб, и тоска отступала.

   Калеб отлично готовил и баловал меня каждый день средиземноморской кухней, от чего я разнежилась и не хотела никуда уезжать. А вспомнив, что придется ходить в школу, где все знают о случившемся больше меня, так и вообще расстраивалась. Но о подробностях я Калеба не расспрашивала. Мне становилось жутко только от того, что я от него узнала, а помня все подробности, вряд ли смогла бы нормально жить, осознавая случившееся. С меня хватило той депрессии, в которой я жила после изнасилования.

   - Думаю, я для начала доучусь.

   - Для начала чего?

   Калеб мыл посуду. Так как вода была ограниченным удовольствием на острове, мыть нужно было вручную, причем в миске, так как и с септиками была некоторая проблема. Он, недоумевая, обернулся ко мне. Ну кому может так идти мытье посуды? Что бы он ни делал, и в чем бы ни был одет, Калеб постоянно притягивал мой взгляд.

   - Перед тем, как стать вампиром. Думаю, у меня достаточно времени, чтобы оставаться молодой, и красивой.

   Калеб на миг замер и отвернулся.

   - По-другому я и не думал.

   Значит, Калеб осознанно избегал разговоров о будущем. Ох уж это его недоверие.

   Я помогла ему все сложить на место, невольно содрогаясь от этой белой, стерильной кухни, и поспешила забрать его из дома, тот нагонял на меня разочарование и тревогу, хотя считалось, что белый цвет должен успокаивать.

   - А куда ты хочешь поступать? Ты ведь в этом году заканчиваешь школу.