– Я искал воду, чтобы помочь тебе.

– Мне и, наверное, себе? - Купец всегда оставался купцом, даже на краю могилы.

– А разве сейчас тебе не нужна защита?

– Возможно. Ты поможешь мне добраться до оазиса?

– Конечно.

– Только… Видишь ли, я ехал по карте, взятой из старой книги. Других у меня нет.- Периак хвастался, как привык хвастаться всем и каждому отсутствием доспехов, кошелька и воды в седельных сумках.

Лотар кивнул.

– По слухам, там построил себе дом… Ты слышал о Гханаши?

– Имя слышал, но что это такое, не знаю. Это племя кочевников?

Периак слабо улыбнулся.

– Это могущественнейший колдун нашего мира. О его силе и богатстве слагают легенды. Как-то в таверне рассказывали, что он из тех, кто насылает на людей Черных Драконов.

– Однажды караван, который мы охраняли, повстречал такого дракона. По его повадкам было видно, что он очень силен и ловок. Но в тот раз дракон не захотел с нами связываться и улетел на восток. А вообще-то, говорят, они сжигают своим дыханием все живое.

– Их дыхание бывает жгучим, как вендийский огонь. От него человек и лошадь превращаются в живой факел.

– Так ты считаешь, в Беклеме может быть Гханаши?

– Так говорят. Но это не наверняка, и я хотел попытаться…

– А что, если он там?

– Тогда мы умрем. Дойти до другого оазиса мы не сможем.

– Ты хочешь сказать, что Гханаши не даст нам воду?

– Гханаши не любит людей. Он убивает их, а может быть, создает из них Черных Драконов. Если он там, я не войду в оазис даже за тысячу цехинов.

– Если ты не войдешь в оазис, тебе не понадобятся цехины, ты умрешь от жажды. Периак снова улыбнулся.

– Ты прав, Лотар. Ведь тебя зовут Лотар?

– Ты не знаешь, как меня зовут?

– На меня работают тысячи людей, я не могу знать, как зовут каждого.

– Не хвастайся. Теперь ты вспомнил, как меня зовут, и хватит об этом.

– Пора в путь.

Лотар уложил кровоточащие куски мяса в одну из седельных сумок, повесил ее себе на спину и поднял старика на ноги.

– Теперь я пойду, только не торопи меня.

Они пошли. Против ожидания, Периак довольно уверенно переставлял ноги в легких, расшитых бисером сапожках с загнутыми вверх носками.

– Сколько до оазиса?

– Если я правильно определил расстояние и если Джирда не увез меня в сторону, нужно пройти лиги две.

– Кто такой Джирда?

– Конь. Ты хорошо говоришь на нашем языке, я забываю, что ты иноземец.

– Две лиги - это немного. К вечеру должны дойти.

– Человек ничего не должен. Он может лишь пытаться.

– Хорошо, оставим проповеди. Лучше скажи, как мы узнаем, что Гханаши в Беклеме?

– Если в оазисе живут люди, это видно издалека. А если мы не увидим дым или пламя очагов, не услышим животных, значит, там живет колдун. А теперь помолчи, болтовня отнимает слишком много сил.

К заходу солнца идти стало полегче, но Периак совсем выбился из сил, и Лотару пришлось почти нести его. Они не спешили, ведь до оазиса могло быть и больше чем две лиги. На всякий случай Лотар готовился идти дольше, идти, пока не кончатся силы, которые он выпил с кровью Джирды.

Когда стало уже совсем темно и они прошли, по мнению Лотара, лиги три, Среброусый сказал:

– Отпусти меня. Давай слушать.

Лотар услышал шуршание песка, шелест ползущих змей, еще что-то, очень похожее на щелчки ветвей о стволы деревьев. И больше ничего.

– Так и есть,- помертвевшими губами прошептал главный караванщик.

– Что именно?

Периак вздохнул, потом шепотом сказал:

– Поднимись вон на тот бархан, и ты увидишь оазис.

– Откуда ты знаешь?

– Я видел его, когда ты вел меня.

– Но я ничего не заметил.

– Ты не умеешь смотреть в ночной пустыне.- Периак помолчал.- Ты забываешь, что я водил караваны, когда твой отец еще не держал сабли. Хорош бы я был, если бы не заметил оазис, пусть даже сейчас не так светло, как тебе хочется. - Он сделал нетерпеливый жест рукой.- Ерунда, это уже не имеет значения.

– Почему?

Периак посмотрел в темноту, за которой находился оазис.

– Мы подошли очень близко. Отсюда до него не больше двух сотен шагов. Но мы ничего не слышим. И ничего не видим. Под деревьями не заметно ни одного огонька, который говорит о человеке. Значит, там…

Казалось, Периак потерял интерес к Лотару. Он снял кушак, сделал из него подобие подстилки, положил на песок и приготовился молиться.

– Что ты делаешь, Периак? - Главный караванщик не ответил.- Ты что? В двух сотнях шагов отсюда есть вода. Тебе же очень хочется пить, признайся. Еще больше, чем мне. Там вода, там жизнь. Почему ты не хочешь идти дальше?

– Ты мне понравился, мальчик, поэтому я тебе отвечу. Там, в двухстах шагах, не вода, а смерть. Или даже что-то похуже смерти.

– Что может быть хуже смерти?

– Есть немало вещей, которые хуже смерти.

– Что? Бесчестие, малодушие, предательство?

– То, что я имею в виду, не относится к привычному тебе миру. Колдовство связано именно с такими вещами.

– Значит, ты не пойдешь дальше?

– Нет, я стар и устал. Сейчас помолюсь, а потом лягу. Может быть, если мне повезет, умру до восхода солнца. Отец когда-то учил меня, как убить себя с помощью змеи, но я забыл, что для этого нужно сделать. Я буду просто ждать.

– А я пойду. Меня учили драться до конца.

– Тебя правильно учили, но ты не умеешь оценивать настоящую опасность. Иначе ты бы поступил, как я.

– Если мне удастся выпросить хоть немного воды…

Периак лишь покачал головой. Он уже приготовился начать молитву. Теперь Лотару не удастся добиться от него ни слова, если только он в самом деле не достанет воды.

Он проверил, не потерялся ли кинжал, и последний раз посмотрел на главного караванщика. На лице Периака появилась гримаса муки и облегчения одновременно. Он готовился к смерти.

Лотар повернулся и пошел, увязая в песке по щиколотку. Вдруг он быстро, чтобы не опоздать, вернулся.

– Если мне удастся выжить, в какую сторону идти? - Периак уже поставил одно колено на подстилку. Лотар схватил его за плечо и оттащил назад.

Караванщик поднял на него глаза. В них уже не было даже возмущения бесцеремонностью молодого охранника. Лотар повторил свой вопрос.

– На северо-запад. Там, возможно, тебя подберут патрули короля Конада.

– Сколько нужно пройти, чтобы оказаться на их территории?

– Лиг тридцать. Если повезет.

Лотар отпустил старика, который почти упал на подстилку. Все, теперь его едва ли удастся вывести из молитвенного транса. Люди Востока странно устроены, подумал Лотар. Но другой, более трезвый голос подсказал, что старик прав и вполне может существовать что-то гораздо худшее, нежели смерть от жажды.

Вдохнув полной грудью холодный ночной воздух, Лотар пошел к оазису.

 ГЛАВА 3 

Он вошел под пальмы. Теперь взобраться бы на дерево, нарвать листьев и попытаться выжать из них влагу. Но может быть, Периак ошибается и в полусотне шагов впереди течет ручей - нежная, почти бесшумная струйка слабой, беззащитной воды, хотя бы всего в палец толщиной…

Лотар покачнулся. Во рту было сухо, как на песке под ногами. Его тело требовало воды, хотя бы немного, всего одну пригоршню… Нет, пригоршня воды была огромным богатством, почти невообразимым счастьем. Он решил, что не сможет влезть на пальмы, которые шумели под ветром сухими, жесткими, как выделанная кожа, листьями. Нужно искать воду.

Он вытянул руки и пошел, слушая шелест пальм, биение своего сердца и скрип песка. Других звуков не было. Это не пугало его, как Периака. Он даже порадовался, надеясь, что легче будет услышать звон капель.

Внезапно его руки уперлись в шершавую стену. Ставить стену в пустыне, где нет ни зверя, ни человека? Это означало, что где-то рядом может быть стража, а у него только крохотный кинжальчик. Но в то же время появилась и надежда. Стена означает что-то, требующее охраны. А что, кроме воды, охраняют в пустыне?