Боудри, задумавшись, встал. Тело Джоэла Бейтса было холодным, а при такой жаре оно не могло остыть так быстро. Чик понял, что Джоэл Бейтс был мертв уже больше часа, но если так, то где лежало тело?

Большой Джим, оглушенный горем, стоял рядом. Еще утром он с гордостью рассказывал Боудри о сыне, который теперь лежал мертвый и холодный.

Внезапно Чик Боудри почувствовал приступ гнева. Он повернулся лицом к толпе.

— Человек, убивший мальчика, среди вас. Именно этот человек организовал ограбление банка. Я знаю, зачем он это сделал. Я догадываюсь, кто он, и постараюсь, чтобы его повесили!

Резко повернувшись, он зашагал прочь. Возможно, он поступил глупо, обратившись к ним, — сейчас не время для гнева, но когда он увидел этого красивого юношу на земле…

Он вошел в амбар. Внутри было прохладно и тихо, сквозь щели в крыше падал солнечный свет. Здесь стояли три лошади, в углу лежало сено. У стены в дальнем конце приткнулась повозка. Чик, подчиняясь интуиции, быстро и методично обыскал амбар. Удача не заставила себя ждать: под мешками с сеном он нашел банку белой краски.

— Что-то откопали?

Чик поднял глаза, по спине у него пробежал холодок. Он был так погружен в поиски, что не заметил, как кто-то вошел. Его рассердила собственная неосторожность. Это был Боб Сингер.

— Да, — сказал Боудри, — я что-то откопал, это точно.

Левой рукой он аккуратно поднял банку, медленно поворачивая ее. На одном боку виднелся четкий отпечаток большого пальца с характерным шрамом.

— Да, я кое-что нашел. Этой краской выкрасили лошадь, чтобы она выглядела, как пятнистая Ровея.

— Красить лошадь? Вы что, ненормальный?

Вслед за ними в амбар вошли несколько человек, они молча стояли и слушали.

— Кто-то, — сказал Боудри, — намеревался повесить на Ровея вину за ограбление. Этот кто-то выкрасил лошадь, чтобы она не отличалась от пятнистой, которую знают все.

— И оставил здесь краску? — спросил Сингер. — Это, должно быть, сам сынок Бейтса.

— Это не сынок Бейтса. Понимаете… — Боудри посмотрел на Сингера, — я с самого начала знал, что та лошадь была выкрашена. Она била копытом, и краска падала в пыль напротив «Отдыха». Джоэл, наверное, об этом догадался. Здесь или красили лошадь, или Джоэл нашел краску и решил спрятать ее в амбаре. Человек, который выкрасил лошадь, проследил за ним и зарезал. Он оставил труп в амбаре, а когда никого не оказалось рядом, вынес наружу, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь здесь копался.

— Вот дьявол, — насмешливо сказал Сингер, — ведь бандит давно смотался из Моралеса, и теперь его ищи-свищи.

— Нет, — произнес Чик. Шрам на его щеке, казалось, стал глубже. — Бандит не уезжал из города.

— Что? — Голос Сингера стал хриплым. — Что ты имеешь в виду?

— Я хочу сказать, Сингер, что это ты сидел на перекрашенной лошади. И ты убил Джоэла Бейтса. На большом пальце у тебя шрам, который я заметил раньше, и отпечаток пальца остался на банке!

— Да я тебя!..

Ладонь Сингера легла на рукоятку револьвера. В тесноте амбара револьвер Боудри бухнул, как пушка, и оружие Сингера выскользнуло из слабеющих пальцев.

— Сингер! — выдохнул Планк. — Кто бы мог подумать, что это он!

— Но кто же остальные? Остальные четверо?

— Пятеро, — сказал Боудри. — Пятеро!

— Пятеро? — В амбар вошел Бейтс. — Вы хотите сказать, что в деле участвовал еще один?

— Да, — сказал Боудри. Его глаза изучали лица присутствующих. — Был еще один. Человек, который все организовал.

Он подошел к двери. Несколько человек подняли Сингера и вынесли во двор.

Джексон Кегли повернулся к Боудри.

— А говорили, что Сингер умеет обращаться с револьвером.

Ястребиное лицо Боудри оставалось бесстрастным.

— Надо остерегаться не таких, как Сингер, а тех, кто стреляет в спину. Например, — добавил он, — убийцу Лема Пуллитта!

— Что вы хотите сказать? В Пуллитта стреляли…

— Лему Пуллитту стреляли в спину, и не те трое, что были в банке.

…После наступления темноты прошло уже много времени, когда Чик снова вышел на улицу. До этого он поднялся в свою комнату и немного вздремнул. С самого детства он спал, когда представлялась возможность, и ел, когда находил для этого время. Он не спеша побрился и сменил рубашку, непрерывно размышляя. Никогда бесчестные люди не действуют столь умно, как им это кажется, а раскрытие преступления — это, как правило, тщательная и скрупулезная работа по определению мотивов и собиранию обрывков сведений. Преступники страдают двумя серьезными недостатками. Они думают, что все остальные — дураки, и слишком оптимистично относятся к шансам на успех.

Предположение, что люди крадут из-за бедности или голода, — абсурд. Люди крадут, потому что хотят иметь все больше и больше, не прилагая усилий. Они крадут, чтобы сорить деньгами, тратить их на вино, женщин или одежду. Они крадут, потому что хотят получить все сразу.

Зайдя в «Походную кухню», Боудри выбрал место в дальнем конце стола, откуда он мог видеть всю комнату.

Убийца Пуллитта находился рядом и в случае неудачи терял все.

В «Кухне» не было ни Бейтса, ни Кегли, но здесь сидел Генри Планк и несколько ковбоев, вернувшихся с пастбищ. Оглядев их, Боудри узнал одного или двух. Когда к нему подошел худой человек, принимавший заказы, Чик спросил:

— Кто этот здоровяк с рыжей бородой? И тот смуглый, крепкий, с черными волосами на груди?

— Ред Хаммилл, он ездит у Большого Джима. Бен Бойер ездил у Кегли, а теперь у Бейтса. Они не новички.

— Да, — согласился Боудри. — Хаммилл участвовал в войне в Линкольн-Каунтри, а Бойер родом из Территорий note 2.

К столу, где сидел Боудри, подошел Рип Кокер.

— Будь осторожен, рейнджер. Что-то готовится, и, сдается мне, ставка — твой скальп.

— Спасибо. Вы с кем?

— Мне нравился Лем. Он мне ссудил деньги, когда я только здесь появился.

Не имея никаких доказательств, Боудри тем не менее был почти уверен, что Хаммилл с Бойером замешаны в ограблении. Оба числились в «библии» рейнджеров — списке людей, скрывающихся от закона. Они и раньше участвовали в подобных делах. Как находящиеся в розыске, они в любом случае подлежали аресту, но Боудри решил сконцентрироваться на преступлении, требовавшем неотложного решения. Или преступлениях, поскольку произошло еще одно убийство.

В деле участвовали и другие. Был ли Кокер одним из них? Боудри сомневался, потому что Кокер показался ему человеком искренним, к тому же между Кокером и замешанным в ограблении Сингером существовала вражда.

Кто стоял за всем этим? Кто спланировал и организовал преступление? Ему казалось, что он знал, но прав ли он?

Дверь открылась, и в комнату вошел Бейтс. Его глаза нашли Боудри, и он подошел к нему.

— Наверное, мой банк некоторое время продержится. Я продаю Кегли часть скота, это мне поможет.

— За хорошую цену?

Бейтс поморщился.

— Не совсем. Он хотел закупить чистокровный скот, но покупает мой. Вроде как одолжение.

Неожиданно Чик Боудри встал.

— Кокер, — прошептал он, — выведите Бейтса отсюда, быстро!

Боудри показалось, что Хаммилл подал Бойеру сигнал, и был уверен, что именно сегодня они, чтобы помешать расследованию, попытаются убить его. В их движениях, жестах, в том, как они расселись, ощущался сговор. Он надеялся, что его неожиданный ход заставит их изменить планы или, во всяком случае, сорвет их.

— Я пошел на боковую, — сказал он Кокеру, но достаточно громко, чтобы слышали все, и направился к выходу.

Боудри прошел сквозь качающиеся двери салуна, повернул в сторону «Отдыха», затем, обогнув ту часть улицы, куда падал свет из окон и раскрытых дверей, прижался к стене станции дилижансов рядом с «Кухней».

Почти тотчас двери распахнулись, и вышел Ред Хаммилл, за ним Бойер.

— Куда он пошел? — спросил Ред через плечо. — Что-то быстро он исчез!

— Бейтс еще там, — сказал Бойер, — но с ним Рип Кокер.