— Не важно, не придирайся к мелочам. Это был лишь вопрос времени, учитывая состояние нашего брака…

— И принимая во внимание дожидавшегося своего часа мистера Ватсона. — Джек стоял, непринужденно скрестив руки на груди, и только жесткая складка вокруг губ выдавала раздражение. — Похоже, грех-то не на мне, а, Элла?

— Уж не думаешь ли ты, что я ушла от тебя к другому мужчине?

Джек пожал плечами.

— Кто знает? Да и какая разница? — добавил он с неожиданной злостью. — Одно ясно: ты не теряла времени даром и быстренько перебралась из моей постели в его.

Не думая, что делает, Элла ударила его по щеке. Видя, как на коже Джека стал проступать красный отпечаток ее руки, она в ужасе попятилась, но Джек схватил ее за руку и резко притянул к себе.

— Что, задел за живое? — с издевкой спросил он.

Близость Джека нервировала Эллу, она закрыла глаза, сопротивляясь желанию объяснить Джеку свой внезапный порыв, рассказать правду. Она всегда любила только Джека, его одного, любила даже тогда, когда ненавидела, но рассказать ему правду — все равно что подписать себе смертный приговор. Джек ее не любит, она ему не нужна, да никогда и не была нужна, однако это не помешает ему ее использовать. Когда-то она ушла от него, уязвила его гордость, но на этот раз выбор за Джеком: он может взять ее, а может выбросить как ненужную вещь.

Их разрыв окончателен, и никто не виноват: ни она, ни Джек. Но винить другого гораздо легче, и Джек винил Эллу — свою растолстевшую, подурневшую и бесплодную жену. Элла навсегда запомнила его слова, сказанные в тот ужасный вечер, когда он заставил ее посмотреться в зеркало в ванной комнате. Толстая уродина. К тому же бесплодная. К тому же пьяница. Как ни взгляни, все получается, что виновата она. Но если Джек считает, будто она оставила его ради другого мужчины, значит, ему легче так думать, потому что когда-то он все-таки ее любил.

Элла очнулась от задумчивости, осознав, что Джек ее трясет. Она открыла глаза. Голубые глаза прожгли ее презрением.

— Ну так как, мадам?

— Джек, сейчас не время и не место, — проговорила Элла со спокойствием, которого не чувствовала. — Дело закрыто много лет назад, не будем ворошить прошлое. Отпусти меня. Джек, все кончилось, угольки нашего брака давно остыл, и ворошить их бесполезно.

Собрав остатки гордости, Элла поправила корсаж платья, как могла разгладила ткань дрожащими руками и с вызовом вздернула подбородок.

— Все кончено, Джек, — повторила она, — и тебе давно пора с этим смириться.

Она повернулась и пошла обратно, внутренне содрогаясь от мысли, что ей предстоит вернуться в зал, найти Стивена и улыбаться ему, когда душа ее стремится к Джеку, разрываясь между любовью и ненавистью. Но любовь — чувство непостоянное, поэтому не лучше ли сделать выбор в пользу здравого смысла и той жизни, что предлагает ей Стивен?

— Элла?

Элла остановилась, не смея не только повернуться, но даже вздохнуть, потому что Джек подошел так близко, что она ощущала тепло его тела. Внезапная потребность шагнуть назад, прислониться спиной к его груди, почувствовать, как руки любимого обнимают ее, оказалась такой острой, что, дабы не поддаться ей, Элле пришлось вонзить ногти в ладони. Джек все еще ждал от нее сигнала — слова, знака, любого намека, и Элла вежливо наклонила голову.

— Что, Джек?

— Я хочу знать о Ватсоне, — сказал Джек низким, осипшим голосом. — Если он любил тебя хотя бы вполовину так сильно, как я, и позволил тебе уйти, то он просто дурак. Ну почему, Элла? Почему у нас все развалилось?

Он употребил прошедшее время, отметила Элла, впрочем, чего она ожидает?

— Все очень просто, Джек, — тихо ответила она. — Так распорядилась судьба. — Вдруг ее осенило, что Джек на свой лад пытается принять часть вины на себя, и она еще тише добавила, сглотнув слезы: — Если это послужит тебе утешением, знай, я навсегда запомню наши лучшие времена.

Лучшие времена. Что для нее лучше: пустая жизнь без Джека или вторая попытка со Стивеном? Элла поняла, что пришло время решать, уик-энд близился к концу, и она с некоторым страхом чувствовала, что Стивен ждет ответа. Правда, он еще не повторил свой вопрос, мысленно успокоила она себя, но сама сознавала, что цепляется за соломинку, — вопрос не заставит себя ждать.

Элла придирчиво посмотрела на себя в зеркало и еще раз вытерла волосы полотенцем, прежде чем взяться за расческу. Спутанные концы прядей были наименьшей из всех ее проблем.

Телефонный звонок вывел ее из задумчивости.

— Добрый день, соня, — приветствовал ее Стивен. — Или уже добрый вечер?

— Учитывая, во сколько мы вернулись, я удивляюсь, что не проспала сутки напролет.

— Возможно, ты именно так и сделала, если сегодня вторник.

Элла посмотрела на дату на циферблате часов.

— Если сегодня вторник, то один из нас жутко опаздывает на работу и ему грозит увольнение.

— О, это не проблема, Элла. В моей быстро растущей империи для тебя всегда найдется большой выбор вакансий. Официантка, горничная, портье, — пошутил он.

— Стивен…

— Это лишь временный вариант, ты же понимаешь, — перебил ее Стивен. — Все зависит от твоего ответа. Но если тебя не слишком вдохновляет перспектива таскать чемоданы за клиентами, есть одна вакансия, которая предназначена только для тебя одной. Она тебя интересует, Элла?

— Возможно.

Элла решила, что, прежде чем она примет предложение Стивена, он должен узнать о Джеке.

В тот вечер, когда они ужинали вдвоем в гостиной ее номера, Стивен сказал, опережая ее признание:

— Послушай, я знаю, что ты была замужем, но ведь и я был женат. Ничего страшного, в наше время такое случается сплошь и рядом. Если ты когда-нибудь захочешь рассказать мне о своем браке, я буду рад выслушать. Если захочешь, — повторил он, и его серьезные голубые глаза напомнили Элле другие глаза, глаза Джека.

Как небрежно заметил Джек, со спины все белые смокинги одинаковы. А их обладатели? Голубые глаза, светлые волосы, стремление к успеху. Два мужчины, такие похожие и такие разные. Второсортная замена или отчаянная попытка стереть с себя прикосновения Джека, его поцелуи, стереть всякую память о нем?

Однако Стивен, похоже, решил не торопить ее, по-видимому пытаясь сгладить впечатление от прошлого раза, когда он чуть ли не силой вырывал у нее согласие на брак.

Он легонько поцеловал ее в губы и потянул из-за стола, усаживая рядом с собой на полосатый диван в стиле эпохи регентства.

— Ничего страшного, повторил он, обнимая Эллу за плечи. — Ты узнала о Луизе потому, что мне необходимо было поговорить о детях, — напомнил он. — К тому же, когда все стены офиса оклеены фотографиями, вряд ли мне удалось бы сойти за бездетного холостяка, не обремененного прошлым.

У Стивена было двое детей: десятилетний Стив, судя по фотографиям, уменьшенная копия отца, и нежный ангелочек Люси, его любимица.

— Ангелочек, — вздохнул Стивен, убирая фотографии в бумажник и снова садясь на диван рядом с Эллой. — Но выведет из терпения даже святого.

Элла улыбнулась.

— И пройдет не так уж много времени, как она начнет разбивать сердца. Ты по ним скучаешь?

— Очень. Но они приедут на Рождество, поживут месяц у моих родителей. У нас не было настоящего семейного Рождества с тех самых пор, как родилась Люси, — объяснил он, и вдруг добавил с кажущейся небрежностью: — Если у тебя нет особых планов, может, присоединишься к нам?

— И оставить Грэмпса одного?

— Это не проблема. Если ты станешь членом нашей семьи, то и Грэмпс тоже станет. Но ты не обязана давать ответ сейчас же, я тебя не тороплю, можешь думать столько, сколько тебе нужно.

Столько, сколько нужно, лишь бы она дала тот ответ, на который Стивен надеется.

— Выходи за меня замуж, — наконец сказал Стивен. Он так долго тянул, упорно обходя главный вопрос, что нарастающее напряжение Эллы достигло предела.

Стивен умен, поняла Элла, если раньше он совершил ошибку, то теперь он извлек из нее урок и делает все, чтобы события развивались по его сценарию. В точности как Джек.