Литмир - Электронная Библиотека

В башне Егер натолкнулся на какие-то непонятные устройства и решил, что они, скорее всего, предназначены для автоматической перезарядки орудия. Интересно, как они работают. Сейчас, конечно, некогда в этом разбираться. Остается надеяться, что немецкие инженеры сумеют построить такие же. Место стрелка, как и панель управления водителя, было оснащено множеством незнакомых приборов. Интересно, как ящеры успевают следить за их показаниями. Впрочем, пилоты самолетов справляются, значит, и стрелку по силам. Егер по собственному опыту знал, что в бою ящеры времени зря не теряют.

— Тащи задницу наружу! — донесся не допускающий возражений голос Скорцени. — Пора доставить зверюгу в тыл.

С сожалением — не удалось посмотреть все, что хотелось — Егер вылез из башни и спрыгнул на землю. Скорцени с кряхтением забрался на место водителя. Он был массивнее Егера, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы пролезть сквозь узкий люк.

Когда Вермахт впервые столкнулся с русским Т-34, пошли разговоры о том, что необходимо создать его точную копию. Однако немцы поступили иначе, хотя «Пантера» вобрала в себя лучшие черты знаменитого русского танка.

«Если Рейх скопирует танк ящеров», — подумал Егер, — «управлять им будут десятилетние дети. Никто другой не сможет там долго находиться».

Скорцени завел мотор. Он работал на удивление тихо, к тому же двигатель не извергал едкий дым — еще одно существенное улучшение. Что они используют в качестве топлива? Скорцени включил первую передачу, и танк покатил по дороге. Егер смотрел ему вслед, качая головой. Наглый ублюдок, но ему удалось сделать то, о чем никто другой даже и мечтать не мог.

* * *

Атвар пристально смотрел на вытянувшегося перед ним самца.

— Тебе не удалось полностью покончить с любителями имбиря, — заявил Атвар.

— Благородный адмирал прав, — лишенным всякого выражения голосом ответил Дрефсаб. — Меня следует наказать.

Атвар немного успокоился. Дрефсаб и сам стал жертвой имбиря. Уже одно то, что он сумел поймать такое количество своих коррумпированных коллег, заслуживало поощрения. Тем не менее, адмирал довольно резко заявил:

— Исчез танк! Я и представить себе не мог, что такое возможно.

— Вот главная причина, по которой это произошло, благородный адмирал, — отвечал Дрефсаб. — Кому могло прийти в голову, что они посмеют организовать такую дерзкую вылазку? Мы не позаботились о том, чтобы ее предотвратить.

— Снова тот самый Большой Урод со шрамом, — сказал Атвар. — Они все так похожи, но этого ни с кем не спутаешь. Он доставил нам столько неприятностей — выкрал танк, похитил Муссолини… и у меня есть основания полагать, что он участвовал в рейде, в результате которого Большие Уроды завладели материалом для ядерного оружия.

— Скорцени. — Дрефсаб произнес имя немецкого офицера с особым присвистом.

— Да, именно это имя называли немецкие средства массовой информации после похищения Муссолини, — кивнул Атвар. — Несмотря на твою тягу к имбирю, ты остаешься самым лучшим нашим оперативником.

— Благородный адмирал слишком добр ко мне и переоценивает мои возможности, — пробормотал Дрефсаб.

— Для тебя будет лучше, если я не ошибся, — заявил Атвар. — Мой приказ предельно прост: я хочу, чтобы Скорцени больше не разгуливал по Тосеву-3. Мне все равно, во что обойдется Расе данная операция. Он для дойче дороже, чем для нас сотня танков. А дойче вместе с британцами и американцами самые опасные и изобретательные Большие Уроды. Скорцени необходимо уничтожить — и тебе по силам это сделать.

Дрефсаб отдал честь.

— Будет исполнено, благородный адмирал.

* * *

После нескольких месяцев жизни без электричества, Сэм Иджер успел забыть, какая это замечательная вещь. И причины оказались совсем не такими очевидными, как могло бы показаться. Да, важно сохранять продукты свежими. Да, иметь возможность ночью зажечь свет, даже с учетом приказа о полном затемнении, просто здорово… Однако только сейчас Сэм понял, как ему недоставало кинофильмов.

Конечно, для него очень важно было, кто находится с ним рядом. Когда бок о бок с ним сидела Барбара, и он сжимал ее теплую ладонь в своей руке, все приобретало особый смысл, даже поход к зубному врачу больше не казался страшным (впрочем, для Сэма этой проблемы уже давно не существовало). Потом его рука обычно соскальзывало на бедро Барбары. В сумрачной пещере кинотеатра никто ничего не замечал.

На целых два часа он покидал ужасный мир, находящийся за пределами рая на Шестнадцатой улице, и делал вид, что значение имеет лишь происходящее на экране.

— Забавно, — прошептал он Барбаре, пока они ждали начала сеанса, — я могу обо всем забыть, читая хороший рассказ в журнале или книге, но когда смотришь на экран — совсем другое дело.

— Чтение мне тоже помогает, — ответила она, — но многим людям не удается уйти в мир книги. Мне их жаль, но я знаю, что такое нередко случается. Кроме того, читая какое-то произведение, ты остаешься наедине с собой. А здесь рядом множество других людей, которые разделяют твои чувства. Большая разница.

— Ну, я нашел то, что искал, — сказал Сэм, сжимая руку Барбары.

Она повернулась и улыбнулась ему. Прежде чем он успел ей ответить, свет начал меркнуть, и огромный экран зажил своей жизнью.

Новости перестали быть профессионально сделанным товаром. Иджер так и не узнал, заняли ли ящеры Голливуд, но система доставки новых фильмов из Калифорнии была полностью нарушена.

Теперь любителям кино показывали то, что удавалось снять военным — скорее всего, часть съемок и монтаж производились в Денвере. Некоторые эпизоды были озвучены, в других шли титры, как в немом кино, которое, как казалось совсем недавно, навсегда исчезло.

«ВОСТОЧНАЯ ФРАНЦИЯ». Камера с любовью демонстрировала сожженные танки ящеров. Между ними расхаживал суровый немецкий офицер.

Зрители радостно загомонили и принялись хлопать в ладоши.

— Неужели все успели забыть, что год назад нацисты были нашими врагами? — прошептала Барбара.

— Да, — так же шепотом ответил Иджер.

Он не любил нацистов, но они громят ящеров — молодцы! Он не любил и Красную армию, но обрадовался, когда она начала воевать против Гитлера.

«МОСКВА». Они увидели Сталина, пожимающего руку заводскому рабочему. И бесконечные ряды почти достроенных самолетов.

«СОВЕТСКИЙ СОЮЗ ПРОДОЛЖАЕТ СРАЖАТЬСЯ». Стены кинотеатра вновь содрогнулись от ликующих воплей.

Следующий эпизод шел со звуком; человек со средне-западным акцентом сказал:

— Возле Блумингтона, пытаясь прорваться к Чикаго, ящеры напоролись на жесткое сопротивление американской армии. — Затем на экране появился подожженный танк ящеров, возле которого стояли усталые, но счастливые американские пехотинцы.

Иджер чуть не выпрыгнул из своего кресла.

— Клянусь Богом, смотри, Остолоп! — воскликнул он. — Мой прежний менеджер. Господи, я его так часто вспоминаю! У него сержантские нашивки — видела?

— Я бы его не узнала, Сэм. Он же не был моим менеджером, — ответил она, и Иджер почувствовал себя последним болваном. Однако Барбара тут же добавила: — Я рада, что с ним все в порядке.

— И я тоже! Мне приходилось сталкиваться с разными людьми, но таких, как он, немного. Остолоп… — на Сэма зашикали, и он замолчал.

Между тем, на экране появилась новая надпись: «ГДЕ-ТО В США».

— Леди и джентльмены, Президент США, — проговорил диктор.

На черно-белом экране появился сидящий за письменным столом Франклин Делано Рузвельт. Обстановка напоминала номер обычного отеля. Иджер обратил внимание на то, что окна плотно закрыты шторами, возможно, для того, чтобы создать необходимый фон, или не позволить ящерам определить место, где находится Президент.

Рузвельт был в рубашке с короткими рукавами, воротник расстегнут, узел галстука слегка распущен. Он выглядел уставшим, но в углу рта, как и прежде, лихо торчал мундштук.

«У него есть сигареты», — без всякого раздражения подумал Иджер. — «ФДР работает достаточно, и заслужил такую роскошь».

90
{"b":"165920","o":1}