Так и оказалось. Продолжая вести огонь из пулеметов, ящеры откинули задние борта грузовиков, и на землю начали соскакивать солдаты, вооруженные автоматами. Они не просто стреляли в японцев — ящеры собирались стереть их с лица земли.

— О, проклятье, — без особой уверенности в голосе снова пробормотал Фьоре.

Если его поймают с пистолетом и гранатой, он труп. Бобби по-прежнему не хотел умирать, это желание так и не посетило его — даже на короткое мгновение. Быстро засунув оружие под куст, он покатился вниз, и вскоре плюхнулся в лужу на рисовом поле.

Здесь он скорчился, изо всех сил делая вид, что ковыряется в земле. Вокруг, по колено в воде, стояли настоящие крестьяне. Двое или трое из них уже никогда не встанут на ноги; многие убегали подальше от дороги, пытаясь спастись от пуль ящеров.

Японцы не сдвинулись с места — Фьоре, во всяком случае, не заметил, чтобы кто-нибудь из них побежал. Они сражались до тех пор, пока не погибли все. Превосходство ящеров было подавляющим, и они прикончили японцев, как человек, наступивший на таракана.

Наконец, стрельба прекратилась. Фьоре отчаянно надеялся, что теперь ящеры вернутся к своим грузовикам и уедут. Однако они продолжали медленно продвигаться вперед, чтобы не оставить в живых ни одного врага.

Один из них ткнул пальцем в Бобби Фьоре.

— Кто ты? — спросил он на ломанном китайском. Ящер стоял всего в нескольких футах от куста, под который Бобби засунул свое оружие. Он вдруг понял, что спрятал пистолет и гранату недостаточно тщательно. — Кто ты? — повторил ящер.

— Меня зовут Най Хо-Цин, — ответил Фьоре, назвав имя китайского офицера. — Я простой крестьянин. Рис нравится? — спросил он, показывая на торчащие из воды ростки и надеясь, что ящер не обратит внимания на его ужасный китайский.

Человека Фьоре обмануть не удалось бы — акцент, темная щетина на щеках, нос и глаза — но ящеры не отличали одного Большего Урода от другого. Ящер что-то прошипел на своем языке, а потом снова перешел на китайский.

— Ты знаешь плохих стрелков?

— Нет, — с поклоном ответил Фьоре, чтобы ящер не видел его лица. — Это восточные дьяволы, так мне кажется. А я добрый китаец.

Ящер зашипел снова, после чего направился расспрашивать других крестьян. Бобби Фьоре стоял, не шевелясь, до тех пор, пока ящеры не забрались в свои грузовики и не уехали.

— Боже мой, — сказал он, когда они скрылись из виду, — я остался жив!

Он быстро выбрался из лужи и достал спрятанное оружие. Без пистолета он чувствовал себя голым — хотя против брони проку от него было мало. Да и граната придавала ему уверенности.

Не он один побросал оружие. Японцы отправились на встречу со своими предками, но большинство красных китайцев, как и Бобби, прикинулись мирными крестьянами. Теперь они бродили среди трупов японцев, подбирая винтовки, пистолеты и автоматы.

Кроме того, они обыскали трупы японских солдат, но им почти ничего не удалось найти. Подойдя к Фьоре, Най Хо-Цин скорчил кислую гримасу.

— Чешуйчатые дьяволы хорошие солдаты, — огорченно сказал он. — Они не оставляют оружие на поле боя. Очень жаль.

— Да, жаль, — эхом отозвался Фьоре.

Вода стекала с его штанов, и вскоре возле него образовалась небольшая лужица. Когда он сделал несколько шагов, в ботинках противно захлюпало.

— Ты правильно поступил, — заявил Най. — В отличие от дураков империалистов. — Он показал на трупы японцев. — Ты понимаешь, что такое партизанская война. Каждый партизан, чтобы не привлекать к себе внимания, может в любой момент превратиться в простого крестьянина.

Фьоре понял только общий смысл того, что сказал Най.

— Похож на крестьянина. Они не стали стрелять, — сказал он.

— Вот именно, — нетерпеливо проговорил Най.

Бобби Фьоре рассеянно кашлянул в ответ, чтобы показать, что он понял. Най уже отвернулся от него, собираясь уходить, его башмаки тоже громко хлюпали, но тут он резко повернулся к Бобби.

— Ты говоришь на языке чешуйчатых дьяволов? — резко спросил он.

— Немного. — Бобби сложил ладони, чтобы показать, как мало он знает. — По-китайски больше.

«И если от такой новости моя мать не упадет в обморок, то я буду сильно удивлен», — подумал он. — «Впрочем, у нее будет наполовину китайский внук, даже если ей не суждено об этом узнать».

Однако Най Хо-Цина внуки мало интересовали.

— Но ты немного говоришь? — настаивал китаец. — А понимаешь больше?

— Да, пожалуй, — ответил Фьоре по-английски, покраснел и торопливо перешел на китайский.

Най кивнул. Он понял смысл слов Бобби.

— Да, мы с удовольствием возьмем тебя в Шанхай. — Он похлопал Бобби по спине. — Ты будешь нам очень полезен. У нас мало кто понимает язык чешуйчатых дьяволов.

— Хорошо, — с улыбкой ответил Фьоре, чтобы показать, как он доволен.

Он и в самом деле обрадовался — красные могли хладнокровно пристрелить его и оставить у дороги, чтобы он не доставлял им неприятностей в будущем. Но раз иностранца можно использовать, они возьмут его с собой. Как и Ло, Най Хо-Цин не стал спрашивать у Бобби, как он сам относится к перспективе сотрудничества с коммунистами. Красные вообще редко задавали вопросы — они попросту брали то, в чем нуждались.

— Благородный адмирал, вот отчет, который вас порадует, — сказал капитан корабля Кирел, вызывая на мониторе новый документ.

Атвар внимательно прочитал несколько строк, а потом перевел взгляд на Кирела.

— Крупный выброс радиоактивности у дойче? — сказал Атвар. — И я должен обрадоваться? Неужели вы не понимаете, что Большие Уроды находятся всего в нескольких шагах от создания ядерной бомбы!

— Но они не знают, как сделать следующий шаг, — ответил Кирел. — Благородный адмирал, не желаете ли взглянуть на анализ.

Атвар последовал совету своего заместителя. Чем внимательнее он читал, тем шире открывался его рот — адмирал весело смеялся.

— Идиоты, глупцы, придурки! Неужели они создали ядерный реактор без соответствующей защиты?

— Судя по утечке радиоактивности, именно так они и поступили, — радостно ответил Кирел. — Началась неуправляемая реакция, они заразили всю близлежащую территорию — к тому же, складывается впечатление, что погибли их лучшие ученые.

— Ну, если лучшие… — удивленно прошипел Атвар. — Они причинили себе вреда почти столько же, сколько мы им, когда сбросили атомную бомбу на Берлин.

— Вы, несомненно, правы, благородный адмирал, — сказал Кирел. — Одно из основных качеств тосевитов заключается в том, что они готовы хвататься за любую технологию, которая кажется им доступной. Вместо того чтобы сначала оценить возможные последствия, они бросаются вперед. Именно поэтому они так быстро превратились из дикарей с копьями в…

— В дикарей, вооруженных техникой, — перебил его Атвар.

— Совершенно верно, — согласился Кирел. — Однако на сей раз, они свернут себе шею. Далеко не все эксперименты с новыми технологиями заканчиваются успешно.

— Наконец-то нам повезло! — радостно заявил Атвар. — С тех самых пор, как мы прибыли на Тосев-3, нас преследовали неудачи: два корабля погибли одновременно, мы потеряли пять танков в одном сражении, нас обманули дипломаты Больших Уродов, наши союзники нас предали…

— Самец из Польши, который нанес нам немалый урон, отказавшись от нашей дружбы, снова попал к нам в когти, — заметил Кирел.

— Верно, я и забыл, — задумчиво проговорил Атвар. — Нам еще предстоит решить, как мы его накажем: нужно найти возможность напомнить тосевитам, которые к нам присоединились, кто их кормит. Здесь не следует торопиться. Он никуда от нас не денется.

— Вы правы, благородный адмирал, — вновь согласился Кирел. — Нам также следует подумать об усилении давления на дойче, в свете их неудачи с ядерным ректором. Вероятно, они сейчас деморализованы. Компьютерный анализ показывает, что так должно быть.

— Сейчас посмотрим, — Атвар нажал на кнопку, и на экране появилась северо-западная часть самого большого континента Тосева-3. — Партизаны в Италии тревожат нас не меньше, чем регулярные армии в других местах… и, хотя местный король и его самцы постоянно твердят о верности Империи, они помогают повстанцам. Наши атаки в восточной Франции снова отбиты — вряд ли стоит удивляться: половина экипажей танков предпочитает имбирь сражениям. Мы до сих пор не завершили перегруппировку наших войск. Впрочем, на востоке можно кое-что сделать.