Когда он звонил вечером, то всегда притворялся, что не узнает ее, но она прекрасно понимала, о чем идет речь: они хотели вытянуть Гого в ресторан. Проще всего было ответить, что пана Зудры нет или что он уже спит. Однако она не могла соврать.

— Сейчас позову, — сказала Кейт и передала трубку мужу со словами: — Это Залуцкий, не пойдешь?

— И речи быть не может, не беспокойся.

— Спасибо, — она поцеловала его в лоб. — Я иду к себе. Будем уже отдыхать, правда?

— Да, любимая, конечно, — ответил он и стал говорить по телефону: — Как дела. Али-Баба?

— Слушай, Гого, я послал за тобой машину. Она будет возле твоего дома через пять минут, приезжай сейчас же.

— Нет, не могу, сегодня не могу. А что случилось?

— Ничего не случилось, но здесь очень весело. Приезжай немедленно…

— Видишь ли, у меня много работы, это во-первых, а во-вторых, я уже разделся и сижу в халате.

— Так оденься.

— Нет-нет, завтра утром у меня встреча со старым Ирвингом, а с вами там затянется, как всегда.

— Я обещаю тебе, что в час все поедем по домам, никуда больше заходить не будем. Подожди, тут Збышек вырывает у меня трубку.

— Гого, если тотчас не приедешь, — в трубке послышалось бормотание Хохли, — то будешь свиньей.

Хохля был уже пьян. Должно быть, кто-то открыл дверь телефонной кабины, потому что в трубке послышались голоса и звуки музыки. Гого посмотрел на часы. Было десять минут одиннадцатого.

— Збышек, я правда не могу, — сказал он, но уже менее уверенно.

— Эх, ты, подкаблучник!

— У меня работа.

— Послушай, здесь Адам, Тукалло, Ясь, Монек, Дрозд, ну все. Если не приедешь, то увидишь, что я продам портрет пани Кейт тому паршивцу, а ты получишь фигу. Собственно, что это я еще упрашиваю тебя! Ты мне одолжение делаешь, что ли?

Трубку снова взял Али-Баба.

— Не будь козлом и приезжай.

— Да пойми же ты, я обещал жене, — понизил голос Гого.

— Так соври что-нибудь. Скажи, что я с сестрой в «Европе», или что другое.

— Я еще подумаю и если смогу…

— Ну, хорошо. Во всяком случае, если не поедешь, то вышли слугу вниз, чтобы отправить машину обратно к «Под лютней».

— Договорились.

— Тогда привет, ждем тебя.

Гого положил трубку и встал.

«Послать слугу, — подумал он с грустью. — Я даже домработницу послать не могу, потому что уже, наверное, спит. Ему кажется, что у меня есть слуга».

И здесь он вспомнил, что недавно сам сказал Залуцкому, как бы невзначай, в разговоре, что ему что-то устроил слуга. Именно поэтому он медлил с приглашением Залуцкого на обед. Все в этой квартире выглядело таким дешевым, так не по-барски.

Выдвинув ящик стола, по привычке проверил содержимое кошелька, хотя знал, что там нет ни гроша. Рядом лежала горка мелких монеток, пересчитал, их было немногим более пяти злотых.

«Выйду и дам шоферу три», — подумал он и начал быстро одеваться. Постучав в спальню Кейт, он не услышал ответа. Она была в ванной комнате.

— Кейт, — позвал он, — я должен на минуту спуститься вниз. Али-Баба прислал за мной машину.

— Но ты же дал мне слово, что останешься дома.

— Ну, да, — он нетерпеливо щелкнул пальцами. — Я только отправлю шофера… Хотя там какой-то важный вопрос в связи с еженедельником.

— Гого… — начала она, но он прервал ее:

— Я же говорю тебе, что не поеду. Только вот у меня нет мелких монет дать чаевые шоферу, у тебя ничего не осталось?

— Нет, возможно, лишь несколько грошей. Они лежат в ящике стола, только не бери те двадцать семь злотых, которые оставлены на оплату телефона.

— Хорошо.

— И не едь, Гого.

— Нет-нет, разве что на минут десять загляну туда.

— Гого! — позвала Кейт, но он притворился, что уже не слышит.

В ящике Кейт на счете за телефон лежало несколько монет. После секундного колебания он взял десять злотых. Все равно не истратит, но на всякий случай нужно иметь при себе хотя бы на пиво и сигареты.

Оказавшись на лестнице, он задержался на минуту.

«Даю себе слово, что до полуночи вернусь», — решил он.

Однако пока спускался, его размышления рассыпались. Что там сейчас происходит с Кейт? Что она подумает, когда увидит, что он взял десять злотых, что надел темный костюм? Если он не вернется через несколько минут? Не станет ли она, которую он никогда не мог разгадать, презирать его?

Он остановился из-за молниеносно пронзившей его мысли. Не придет ли ей в голову, что ничего иного от него и ожидать было нельзя, что мое слово чести ничего не значит, потому что родила меня… простолюдинка?

Он чувствовал себя так, точно его ударили по лицу.

«Нет-нет, только не это», — подумал, сжав зубы.

Достав из кармана деньги, он отсчитал три злотых для шофера. Я дам ему деньги и скажу ехать обратно в ресторан.

Он прошел по коридору и вышел за ворота. Возле тротуара в свете фонарей поблескивал длинный черный автомобиль. Рядом стоял шофер в синей ливрее с кокардой на шапке.

Как только он увидел Гого, старый служака снял шапку и широко открыл дверь автомобиля, сказав:

— Мое почтение, прошу вас.

— А, день добрый, Юзеф, — неуверенно ответил Гого.

Колебание, однако, длилось мгновение. Гого сел, дверь захлопнулась, и автомобиль бесшумно тронулся с места.

Кейт, выйдя из ванной, заглянула, конечно, в ящик стола, потом медленно задвинула его. Проходя через спальню Гого, она бросила взгляд на его светлый костюм, который он снял после ужина, погасила свет в прихожей, какое-то время стояла неподвижно в темноте, проверила, хорошо ли закрыты двери, и, вернувшись в кабинет, села к столу. Взгляд ее скользнул по собственной фотографии и остановился на разбросанных бумагах. Среди таблиц, заметок и ведомостей пестрели рисунки. В углу одной из карточек, в рамке, был список: Фреду — 300, Али-Бабе — 450, Адаму — 100. Рядом с последней цифрой пометка «срочно». На другой карточке заметок поля были исписаны расчетами: машина — 20 000, вилла в год — 8000. Слуга и шофер вместе — 3600, сезон на Ривьере — 6000…

Зазвонил телефон. Говорил Полясский спокойно и, казалось, четко, но она все-таки сразу поняла, что он не совсем трезвый.

— Пани Кейт, вы еще не спите? Не волнуйтесь за Гого. Я бы не хотел по отношению к нему быть нелояльным, я далек от этого. Мы сидим здесь вместе, но я понять не могу, как он решается оставлять вас одну. Пани! Я знаю, что вы там не льете слез и не отчаиваетесь. Это не в вашем характере. И не о вас речь, а о нем. Он производит на меня впечатление человека, который гонится за количеством, теряя по дороге золото.

— Золото, пан Адам, тоже имеет относительную стоимость, — заметила Кейт, — а я, между прочим, не вижу ничего плохого в том, что мой муж умеет развлечься.

— Так почему же вы не приходите вместе с ним, если одобряете развлечения?

— Это дело вкуса. Мне не нравятся рестораны и танцы.

— О, я понимаю вас и тоже не терплю всего этого.

— Оригинальная шутка, — попыталась рассмеяться Кейт.

— Вовсе не шутка. Просто у меня нет дома. Будь я на месте Гого! Боже, я стоял бы на коленях…

—…у моих ног, — с иронией закончила Кейт.

— Зачем вы надо мной смеетесь? Разве я заслуживаю. Мне хотелось сказать, что на коленях я каждый день благодарил бы провидение.

— Не утруждайте себя банальностями, за которые завтра вам будет стыдно. А сейчас возвращайтесь в свою компанию, ведь там без вас скучают.

— Пани Кейт, я столько хочу вам сказать… Позвольте мне приехать! На час!.. Хоть на полчаса!..