-Новиков Алексей, Сазонов Евгений и Шаранов Игорь. Все мои….!!!

У меня на тот момент когда я услышала эти фамилии сознание померкло, в ушах шум, а перед глазами, Лешка…Новиков Алексей, Марина, Ярик. Я дальше не помню, но я так не бегала давно. Я знала что Когда Марина узнает я буду ей нужна. И еще одна мысль билась в моей голове. А если бы это была, я, и я узнала о том, что Ромы нет…

Нет, он есть, и я его найду. Вбегая в подъезд и забегая на этаж Новиковых, я стала колотить в дверь что есть мочи, может со стороны я и казалась кому то безумной, только я ни о чем не думала. Дверь не открывали. А я уже и ногами колотила.

Соседи вышли не поняв в чем дело. Я и на них и на их вопросы не отвечала, лишь бы только она открылась эта проклятая дверь.

Я чуть не завизжала от облегчения, когда дверь все таки чуть приоткрылась, я ее рванула на себя, а из-за нее, на меня, прямо бес сил, бледная лицом и без сознания рухнула Марина.

Сделать подарок

Жизнь, штука сложная, нам ее никак не изменить.

Моя подруга в одночасье потеряла, мужа и смысл, хотя у нее кое-что осталось.

То ради чего стоит жить, ради кого стоит бороться. Даже с самой собой.

Я не знала, как именно Марина перенесет такое горе, она хоть и сильная, но ранимая натура, но я также знала то, что ни за что ее не оставлю одну, и всегда буду рядом.

Поначалу она закрылась от всего и ото всех.

На нее по было страшно и больно взглянуть, и мы от нее не отходили ни на шаг. Самым лучшим лекарством для нее сейчас было время.

Говорят ведь что оно лечит. Но времени у нее как такового не было, а был сын. Он в первое время за нее боялся, хотя, что может понимать ребенок в свои четыре то года.

А потом как то все наладилось. Она пришла в себя, да еще бы. Видеть, как страдает твой ребенок, это уже что то.

Я даже не знала, что она примет такое решение.

Но однажды, спустя полтора месяца после похорон, мне позвонила мама Марины и сказала, что та уехала.

Куда, зачем, она не сказала, даже ни с кем не попрощалась, только маленькая записка, адресованная мне, Кате и родным. Да и в ней то толком ни слова.

Только то, что она уезжает, Яромир с ней. Вернется или нет ни слова. Даже то куда она отправилась, не сказала.

Мне было не по себе. Если бы она сказала хоть слово, я бы уехала с ней, приняла бы любое ее решение. В этой жизни сложно выжить одной.

Я погрузилась в себя, и долго размышляла, над тем, почему она так поступила.

Разумного вывода я не нашла.

Чтобы не зацикливаться на этом, я нашла утешение в работе.

Так однажды придя с работы, перекусив на скорую руку, я села писать отчет по работе.

В это самое время в квартире раздался звонок в дверь. Я поспешила открыть. Звонили уж слишком настойчиво.

Открыла дверь, да так и замерла на месте.

Не верилось глазам, сердце же заходилось и билось как у пойманного зверька.

-Рома, ты? Почему то шепотом спросила я?

-Привет! Впустишь.

-Да конечно, проходи,- мне не верилось в то что он пришел, в то что он рядом, так хотелось, его обнять, почувствовать что это правда, и он рядом.

Меня ни что не останавливало, поэтому я прижалась, к нему. Даже дверь не закрыла, забыла о ней.

Рома закрыл дверь, и крепко и цепко, прижал свою Лизоньку к себе. Она только и была этому счастлива.

Если бы кто-то видел сейчас выражение его лица, не поверил бы.

Роман Миронов, смотрительский заместитель, гроза всех хулиганов и бандитов, среди своих по кличке Бес, обнимал свою девушку(так он считал) и в глазах его стояли слезы.

Как же приятно,тепло находиться в его объятиях. Ни о чем другом даже и не думалось. Он здесь, он рядом, и больше ничего не надо. Сколько мы так простояли обнявшись я не знаю. В какой то момент Рома пошевелился, прижал меня еще крепче. Его руки прижимали меня так словно утопающий держится за спасательный круг.

-Ромочка, прошептала я, что с тобой, все же хорошо.

И немного отстранившись, хотя какое уж там, так только шевельнулась, за что он меня прижал к себе еще крепче, еще чуть чуть и мои ребра точно не треснут, а сломаются. Но даже так я не хотела чтобы он отстранялся.

РОМА.

Я гнал машину не разбирая дороги. Не смотрел на спидометр. К ней, только к ней.

Забыть обо всем, стереть живые картинки из памяти. Прижать ее к себе и забыться.

Это все о чем я думал в тот момент.

Как же все сложно, и тяжело. Сложно во всем разобраться, принять еще сложнее, а тяжело вынести.

Я отдалился от моего солнышка, ради нее. Ей бы грозила опасность, находись она рядом со мной. Ее я оградил от всех бед, и от себя в надежде на ее понимание. Но других защитить не смог.

Вся наша «банда» всегда старалась не вмешивать ни родных ни близких в свои дела. Мы были для всех законом, нас боялись, мы же и творили закон и беззакония, и все для чего. Раньше казалось что на благо всем, а сейчас все встало в другом свете. Мы были просто шайкой. Ушли те времена когда мы что то могли. Сейчас каждый был сам за себя.

Я не смог, не смог спасти своих друзей.

Она была всегда со мной. С самого начала еще с детства, бегала за мной и Саней. Ввязывалась во все мужские драки. Не была похожа на девчонку. Никого не слушалась. Даже меня. И что стало, да ничего. Я просто не успел. И как теперь жить. Я не смогу посмотреть в глаза матери. Боясь увидеть в них обвинение, осуждение. Боялся увидеть там боль.

Как же с этим справится. Был бы Сашка рядом. Да и хоть бы и так, чтобы изменилось. Неужели было бы по другому, и эта съедающая изнутри боль потери, заживо сжигающее чувство утраты. И ярости. На самого себя. Ничего уже не вернуть, как и мою сестру. Если бы вернуть время вспять…..

Как доехал да дома Лизы я не помню очнулся уже у двери ее новой квартиры. Да я знал, про изменения в ее жизни, и в жизни ее семьи. Я всегда был в курсе того что с ней происходило. И в первое время приезжал и стоял под окнами, дожидаясь ее с работы, ждал пока не выключиться свет и она не ляжет спать. Ездил за ней по городу. Провожал до работы. Лишь бы с ней ничего не случилось. Вот опять это чувство.

Дверь открывается, и вот она, стоит и смотрит радостно. Вижу как шевелятся ее губы она что то говорит но я не слышу слов. Только ее тепло может сейчас отогреть тот стоящий холод в душе. Я прижимаю ее к себе, в попытке спрятаться ото всего и ото всех. Найти ту нить что меня связывает с этим миром, с ней.

Ничего не вижу и не слышу. Разум отключился, на глаза упала пелена. Только тепло исходящее от нее и ничего больше.

У меня даже не было мысли что она оттолкнет. Прогонит.

Когда прихожу в себя, ощущаю что слишком сильно, сжимаю ее своими руками. Но не могу их разжать. Боюсь снова потерять себя.

-Ромочка, что с тобой, все же хорошо?

Знала бы ты на сколько мне с тобой хорошо. И как страшно и плохо без тебя. Она не отстраняется.

Опять провал и темнота . В себя прихожу потому, что чувствую поглаживание ее руки на своих волосам. Моя девочка, она не знает что со мной, но вероятно чувствует, и пытается утешить.

ЛИЗА.

Рома застыл, и не шевелится. Так будто ему больно, и он боится пошевелится.

Я не задумываясь стала гладить его по волосам, хотя с его то хваткой это оказалось сложновато. Что же с тобой произошло, голубоглазый ты мой?

Рома, посмотри на меня. Пожалуйста Ром.

Я хотела посмотреть ему в глаза, в его лицо. Хотела взглянуть и понять что с ним. И очень хотела ему помочь. Только по его напряженным мышцам и крепко стиснутых кулаках я поняла, что с ним что то случилось но что?

Рома, Ромочка, я сидела на диване, Рома лежал на моих коленях и крепко спал, я гладила его по волосам, мне хотелось успокоить его хотя бы так.

Он спал, но все равно не отпускал, даже во сне, крепко обнимая меня за талию, и лицом прижавшись к животу.