Машину томно покачивало. Теплый воздух разморил непокрытую голову. Мило пахло незнакомыми духами. Стереомузыка — классическая, Вивальди, — звучала тихо, отовсюду, и казалось, что напевают стены. Длинные блестящие волосы иностранки лежали на спинке сиденья, падали вниз, чуть не доставая колен Михаила.

— Откуда прекрасная иностранка? — спросил Андрей.

— Париж, да-да.

— Туризм?

— Нет-нет. Учусь на курсах русского языка, объ-еди-нение «Спутник». Приехала на своем автомобиле. Так интересней, да?

— А зачем вам русский язык?

— О, я есть преподаватель русского языка в частной школе.

Машину она вела небрежно: тормозила грубо, трогалась с места, рывками, оборачивалась и размахивала руками, будто сидела не за рулем, а дирижировала оркестром.

— Приехали, — сказал Михаил, которому тоже хотелось с ней заговорить.

Француженка подкатила к панели опять с такой силой, что колеса скрипнули о поребрик. Они вышли.

— Мадам, чем еще можем быть полезны? — весело спросил Андрей.

— О, можете-можете, — засмеялась она.

— Чем, мадам?

— Знаете... радиотехнику, да?

— Я гуманитарий, — почти огорчился Андрей.

— Смотря в каком объеме? — спросил ее Михаил.

— О, совсем в маленьком. Я хочу купить мини-телевизор. Как это... Крохотулька!

Она растопырила пальцы, показывая размеры телевизора. Все рассмеялись и пошли покупать эту «крохотульку».

Фирменный магазин «Электроника» занимал полквартала. Живая француженка водила их от отдела к отделу, разглядывая приборы, ощупывала радиодетали, включала аппаратуру, торговалась с продавцами... Она купила переносной цветной телевизор, который выбрал ей Михаил. Потом ей понравился транзистор — самый маленький в магазине. Затем она приобрела мощный фонарь. Купила какое-то приспособление для автомашины, какой-то аппарат для массажа...

Из магазина они вышли живописной группой: впереди маленькая женщина в распахнутом жакете и с распущенными волосами; сзади двое мужчин, увешанные разноцветными коробками.

— Очень спасибо! — поблагодарила француженка. — Теперь я сама.

— А справитесь ли? — усомнился Андрей.

— Что же делать... одиночной женщине... в чужой стране? — спросила она и рассмеялась на всю улицу.

— Мы поможем, — торопливо заверил Михаил...

Ехали они весело. Француженка смеялась, бросала управление и оборачивалась к ним, застилая руль волосами. Михаил держал на коленях телевизор. Андрей придерживал длинную коробку с дорожным фонарем. А другие коробки и коробочки лежали за их спинами, у заднего стекла и тыкались в их затылки.

— Это есть мой дом...

Увешанные коробками, поднялись они на второй этаж старинного дома. Француженка достала ключи и впустила их в квартиру, будто жила тут век и не была ни в какой Франции.

— Раздевайтесь, месье. Эти апартаменты нам дали на двоих с коллегой, итальянкой. Но она не тут, она еще гуляет в Риме.

Они осмотрелись. Двухкомнатная квартира. Дубовый паркет, кафельная печь, широченные окна, высоченные потолки... И современная мебель, которую Михаил никогда не встречал в магазинах, — светлое дерево, золотая обивка... На фоне почти белых, чуть серебристых обоев вся эта мебель казалась веселой и прозрачной, как во дворце. Сюда не проникала осень со своими тихими туманами — она лишь влажно дышала в широкие окна.

— Садитесь-садитесь-садитесь!

Она скинула жакет, усадила их на длинный золотистый диван и подкатила столик на колесиках:

— Вы развлекайтесь, а я сделаю кофе...

На кухне загудели краны и зацокали крышки. Андрей пожал плечами изумленно — вот, мол, куда попали — и потянулся к бутылкам, которые принялся разглядывать. Их стояло много, разных. Михаил взял красивую пачку с сигаретами «Luxury Blend. 1873». Андрей присвистнул, разглядывая темную бутылку «Наполеона».

— Месье, почему вы... как это... тянете каучук? — удивилась она, вбежав с подносиком.

— Тянем резину, — поправил Андрей, открывая бутылку.

Она села напротив них на пуфик и взяла протянутый бокал...

Черное длинное платье запеленало фигуру так туго, что было непонятно, как ей удавалось быть легкой и быстрой. Но высокую грудь платье своей силой не тронуло, дав ей свободу. На шее, почти у горла, висел золотой крестик. Подбородок маленький, мелкий. Тубы четкого рта тонкие, но изящные. И большие томные глаза, казавшиеся слишком большими для ее маленького лица.

— Меня зовут Жози, Жозефина.

— Андрей Багров.

— Михаил Линевский.

Они выпили коньяк и взялись за кофе.

— О, Андрей. Как Болконский. Кто вы есть, Андрей?

— Социолог, кандидат наук.

— О, ученый! А какая узкая спе-ци-а-лизация?

— Моя диссертация называлась «Коммуникации в управлении производством».

— О, менеджер. А вы, Михайло?

Андрей улыбнулся. Жози заметила эту улыбку и вопросительно посмотрела на обоих.

— Я не Михайло, а Михаил.

— Разве они не равные?

— Михайло — это старомодно, по-деревенски. Зовите меня Мишей.

— О! — удивилась она. — Миша есть зверь на четырех лапках...

Теперь Андрей расхохотался. Михаил отпил кофе и подумал: как же она преподает русский язык? Или для французов сойдет?

— Медведя зовут Мишей ласкательно, — невнятно объяснил он.

— А кто вы есть?

— Математик.

— О, числа-числа?

— Представьте, нет, — улыбнулся Михаил, ободренный знакомым предметом разговора.

— Математика без чисел? — удивилась она.

— Я занимаюсь топологией, а ее числа не интересуют.

Жози удивилась еще больше и, обведя их своими томными глазами, вскинула руки и щелкнула пальцами:

— Мужчины во Франции с дамой о математике не говорят. Нет-нет. Они угощают ее вином.

Андрей схватился за бутылку. Они выпили еще. Жози подошла к шкафу-стенке, чем-то там щелкнула, и тихая музыка полилась неизвестно откуда. Как в ее «седане». Только теперь был Моцарт. Михаил еще раз оглядел большую комнату и остановился на окне...

Там, за стеклами, тихо тек белый туман: там влажная осень присосалась к городу. Где-то там, за стеклом, были ушедшая жена, незащищенная диссертация, шеф, похожий на мудрого гнома... Надо же, тонкое стекло, а сумело разделить мир. Он сидел в теплой и необычной квартире, среди золотой мебели, с интересным другом, с красивой иностранкой; он пил кофе, дорогой коньяк и слушал чудесную музыку...

— Жози, нравится вам у нас? — спросил Андрей.

— О, я мало видела. Мне надо иметь много упражнений разговорной речи. Пригласите меня. Я пристаю, да?

— Куда вас пригласить?

— К вам, Андрей, в квартиру. Я хочу видеть быт.

— У меня коммуналка, — угрюмо бросил Андрей.

— Что такое коммуналка?

— Квартира, где живут несколько семей.

— О! Тогда пригласите на виллу.

— У меня нет виллы.

— А яхта?

Андрей лишь усмехнулся.

— Ми-ша, у вас есть вилла и яхта?

— Нет, но квартира у меня отдельная.

— О, я поняла, — обрадовалась Жози и погрозила им пальчиком: — Вы не есть деловые люди.

Они переглянулись: откуда свалилась эта женщина? С Луны? Ах, из Парижа. Впрочем, это одно и то же.

— У нас, во Франции, кто не имеет авто или виллы, тот продает что-либо.

— Что продает? — не понял Андрей.

— Свою рабочую силу, талант, мысль... Так, а?

— Даже мысль? — усомнился Михаил.

— Да, естественно. Хорошая идея стоит много-много денег. Я принесу еще кофе...

Она легко ринулась на кухню. Андрей показал взглядом на дверь: мол, пора. Но Михаилу не хотелось уходить, поэтому, приняв из ее рук новую чашечку кофе, он пил его долго, смакуя.

— Спасибо, Жози. Мы вам надоели, — засуетился Андрей.

— Я приглашаю вас в гости, — решительно сказал Михаил.

— Когда? — Жози вскинула бровки радостно.

— В субботу.

— О, благодарю, — пропела она, хватая со столика записную книжку. — Вот мой телефон. Звоните, если не боитесь иметь связь с иностранкой.

И расхохоталась, закинув волосы за спину и обводя гостей долгим и томным взглядом. Михаил увидел, что при смехе ее грудь дрожит как-то независимо от тела — крупно и нежно. Его почему-то охватила беспричинная радость, которая падает на человека, когда ему приоткрывается удивительное будущее.