III

ПРИЗВАНИЕ ВАРЯГОВ Летописцы на основании не дошедших до нас рукописей так рассказывают о призвании варягов. Славянские послы обулись в праздничные портянки и самые модные для того времени лапти. Брюк в то время еще не носили. Даже князья, управляя своими народами, оставались без брюк при исполнении своих княжеских обязанностей. На плечи послы накинули по звериной шкуре. Взяли по котомке с хлебом и отправились к варягам. Пришедши к варягам, послы потихоньку заглянули в шпаргалки, которые на всякий случай носили в кармане, и выпалили из Иловайского: “Земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами”. За знание истории варяги поставили послам пять, а потом приступили к деловому разговору. — Зачем вам порядок? — спросили варяги. Послы переглянулись и почесали затылки. Видно было, что к этому вопросу они совершенно не были подготовлены. — Да как же без порядка? — стали они мямлить. — Нужен порядок… — Зачем же нужен? — Для порядка, значит, нужен. Сами знаете, без порядка какой же порядок? Варяги засмеялись. — Ну хорошо, — сказали они, — порядок нужен для порядка. А земля ваша действительно велика? Послы оживились. — Велика?! Ишь ты, чего захотели! Это только для красного словца говорится. Куренка, к примеру сказать, и того выпустить некуда. Сейчас его либо половчанин схватит, либо хазарин унесет, либо к вашей милости на сковороду попадет. Совсем безземельные… — А земля ваша действительно обильна? — Обильна ссорами. Заметив, что слова эти произвели на варягов нехорошее впечатление, послы бросились в ноги и завопили: — Ваши благородия! Не оставьте нас, сирот. Вы наши отцы, мы ваши дети. Приходите учить нас уму — разуму. После небольшого колебания варяги согласились принять власть над славянами. Три брата — Рюрик, Синеус и Трувор — с дружинами пошли к славянам. Рюрика приняли с удовольствием. — Хоть и не Рюрикович, — говорили про него послы, — но его потомки будут Рюриковичами. Синеуса приняли благосклонно. — Усы выкрасим, — решили послы, — и он сделается Черноусом. Но насчет Трувора возникли прения. — Пойдут от него Труворовичи, — говорили послы, — а мы люди робкие. Раструворуют нашу землю самым лучшим манером. Но варяги шутить не любили, и пришлось уступить. От Труворовичей и пошли на Руси интенданты, приказные, хожалые. IV ОЛЕГ Самым популярным из первых князей, попавших в историю, сделался Олег, впоследствии князь киевский. О взятии этим князем Киева летописец Нестор, со слов очевидца Иловайского, рассказывает следующее: — Вот мой документ. При этих словах Олег поднял над головой своей малолетнего Игоря, сына Рюрика. Аскольд и Дир хотели сказать Олегу, что в Киеве мальчик не только документом на княжение, но и простым метрическим свидетельством служить не может. Но прежде чем они успели открыть рот, Олег приказал убить их и похоронить на Аскольдовой могиле. После этого Олег любезно осведомился у киевлян: — Кому платите дань? — Прежде платили хазарам. — А теперь мне будете платить. Киевляне почесали затылки и робко сказали: — Но хазары могут прийти и побить нас. Олег рассмеялся. — Эка важность, что побьют. Побьют и устанут, а потом уйдут. Киевляне увидели, что князь рассуждает логично, и решили: — Будем платить ему дань. Киев так понравился Олегу, что в порыве восторга он приказал ему: — Будь матерью городов русских! Сказав эти слова, Олег поселился в Киеве. Киев же, несмотря на свою явную принадлежность к мужскому роду, не посмел ослушаться грозного князя и стал матерью. Вскоре Олег покорил много народов — своих и чужих. Однажды он подплыл на своих ладьях к самому Царьграду и, улучив удобную минуту, прибил свой щит к вратам города. Греки на следующий день долго ломали головы, не зная, кто мог это сделать и зачем? Наконец они догадались: — Должно быть, у этого доброго человека было два щита и один из них он тайно принес нам в дар. И они решили остаться со щитом. И еще много блестящих войн вел Олег, и еще много земель он завоевал. Вообще, этот воинственный князь не признавал чужой собственности и вещи своих соседей считал своими, за что и был назван Вещим. О смерти Олега существует прекрасная легенда. Один кудесник предсказал, что князь умрет от своего любимого коня. Олег велел по — прежнему кормить коня, но больше на него не садился. По возвращении из похода князь спросил: — А где мой любимый конь? Шталмейстеры смутились и ответили: — И… и… издох! Смущение показалось подозрительным Олегу. — Хочу видеть его кости, — лукаво усмехнувшись, сказал князь. — Шкуру его я видел… на другом коне! Шталмейстеры повели Олега на какой‑то курган, с которого его принесли обратно мертвым. Последнее слово князя было: “Змея!” Из этого историки делают заключение, что Олег умер от укуса змеи. Но опытные чиновники и киевские интенданты только улыбаются наивности историков и объясняют инцидент с конем несколько иначе… V ИГОРЬ Преемником Вещего Олега был Игорь. Этот князь был большим неудачником, и ни в чем ему не везло. Он воевал с печенегами, но последние оказались воинами храбрыми, и князь Игорь терпел неудачи. Предпринял поход на Византию, но неудачно. Греки укрылись под щитом Олега и оттуда поражали стрелами Игорево войско. Вынужденный заключить мир с греками, он заключил его неудачно. Греки и русские поклялись сохранить мир до тех пор, пока будет сиять солнце и стоять мир. Но вскоре солнце перестало сиять, так как наступила осень, а миры перестали стоять и начали вертеться вокруг своих осей, и война снова грянула. Поехал князь собирать дань, но и тут ему не повезло. Подчиненные народы отказались платить дань, а древляне привязали его к вершинам двух пригнутых к земле деревьев и отпустили деревья. Его разорвало пополам, вследствие чего он умер. После смерти Игоря жена его Ольга и малолетний сын Святослав остались без всяких средств к жизни, ибо дани он не собрал, а киевское княжество не могло считаться “средством к жизни”. В самом деле, какие это были “средства”? Кто хотел, мог подплыть к стенам города и приказать: — Платите мне дань! И киевляне платили бы. VI ОЛЬГА Оставшись вдовой с малолетним сыном на руках, княгиня не растерялась и объявила киевлянам: — Буду вами править! — Правь, — равнодушно ответили киевляне. Ольга начала княжить именем сына… …………………………………………………………………………………….

VII

СВЯТОСЛАВ Еще при Ольге стал княжить ее сын Святослав. Это был очень храбрый князь: он потерпел поражение от самого Цимисхия, императора византийского. У воинственного Святослава был только один недостаток: он не мог хранить военных тайн. Так, например, отправляясь в поход, он так громко кричал: “Иду на вы! Иду на вы!” — что в конце концов эти крики достигали ушей неприятеля и последний начинал принимать меры против внезапного нападения. Наступал он, как свидетельствует летописец, с быстротою барса. И не отступал с быстротою Каульбарса. В поход не возил с собой ни возов, ни коров, ни салон — вагонов. И ни в каких случаях он не терял голову. Однажды рать Святослава окружило сто тысяч греческих воинов. Святослав не растерялся, а сказал своей дружине: — Ляжем костьми. Не посрамим земли русской. Сказав эти слова, князь действительно всеми костьми лег на землю. — Где твоя голова ляжет, — воскликнула дружина, — там и мы свои сложим! И, отыскав голову князя, дружина положила рядом с ней свои головы. Так они пролежали до тех пор, пока греческое войско не было побеждено и бежало в панике. В конце концов Святослав был вынужден заключить мир с греками. Заключив мир, Святослав пожелал иметь свидание с императором Цимисхием. Историк Лев Дьякон (он был впоследствии рукоположен во священники) так описывает это свидание: “Иоанн Цимисхий, весь в золотой оправе, подъехал на коне к берегу Дуная. Вскоре показался в лодке весь осыпанный драгоценностями Святослав. На нем было деревянное весло, чуб и золотая серьга”. Цимисхий хотел поговорить со Святославом об иностранной политике, но раздумал и спросил: — Хорошо у вас в нынешнем году рожь уродилась? — Благодарим покорно! — ответил Святослав. — Рожь неважно уродилась. Да и на рогатый скот ящур. Цимисхий сочувственно покачал головой. По дороге в Киев Святослава и его дружину перерезали печенеги. Напав на Святослава, печенеги не знали, на кого они напали. Когда печенежский князь потом узнал, что то был сам Святослав, то три дня дрожал со страха.