- Это я-то ничего не понимаю? - Я больше шипела, чем говорила. - А что знаешь ты? - Мой голос пробирал холодом, словно лед, даже меня, по ее глазам я поняла, что она это почувствовала в полной мере. На секунду она замялась, но всего лишь на секунду.
- Побольше твоего! Я на год старше! - На эту фразу я ответила громким и звонким смехом, а на ее глазах заблестели слезы бессилия. - Да ты сучка! - Даже видя ее отчаянье, я не испытывала жалости, только презрение.
- Ты хочешь ещё что-то сказать? - Я сделала шаг в ее сторону, и между нами осталось расстояние в полметра, в ее глазах мелькнул страх, но его победило отчаянье, и она приподняла подбородок, глядя мне в глаза - я была примерно на десять сантиметров выше ее.
- Тебе лучше не становиться моим врагом. - Она говорила ели слышно, чтобы не выдать своего отчаянья, который я и так видела, а я жестоко улыбнулась.
- Катя, послушай меня. Ты просто не в состоянии стать мне врагом, так как ты не играешь никакой роли в моей жизни. - Она опять сжала губы, но не отступила. - Ты слабая. - Ее щеке побежала слеза. - Вот ещё одно доказательство. - Она глубоко вдохнула, а затем тяжело выпустила воздух, и слезы отступили.
- Да ты не лучше меня, а пытаешься учить! - Каждое слово ей давалось тяжело - слезы так и норовили вырваться из ее глаз, она уже жалела о том, что начала разговор, но было поздно
- Послушай теперь ты меня, - я уже не скрывала гнева, и глаза наполнились жестокостью. - Учить тебя никто не пытается, это бессмысленно. Никто в этом мире тебе не поможет кроме тебя самой. Пока ты не оступишься так, чтобы понять, что нужно становиться сильнее, ты ничего не поймешь. - Ее глаза расширились от удивления. - Если ты ещё раз выведешь меня на столь глупый разговор, то, поверь мне на слово - пожалеешь.
Она, молча, смотрела на меня, не говоря ни слова, а я развернулась, чтобы поднять стул, а затем вышла из курилки.
Глава 3
Вышла я в ужасном расположении духа. Открыв дверь, я увидела, что половина коллектива стояла у дверей, подслушивая наш разговор. Денис был в том числе. Когда они увидели мой разъяренный взгляд, то их глаза расширились от удивления, и они даже не засмущались того, что подслушивали. Одарив их своей самой милой и дружелюбной улыбкой из рациона наигранных и фальшивых. Такой явной переменной я полностью выбила их из колеи и пошла на улицу, чтобы покурить в одиночестве, да подумать. Не считала я себя вправе показывать слабость кому либо.
Но почему? Почему я стала такой жесткой? Какой-то момент, очень важный, переломный момент, не могу вспомнить. Но, я знаю, что обязана его вспомнить. Боль! Опять эта ужасная боль! Да сколько можно? А я ведь только начала привыкать к спокойному ручью мыслей. Сдаюсь, несите меня по своему течению... воспоминания... жизнь, которую я уже прожила . Если я должна, значит принимаю это.
Вечер. Это было незадолго до того как я начала работать в "Life is sound". Мы с Машей, моей лучшей подругой, черноволосой девчонкой с темно-карими глазами, да доброй улыбкой, шли домой и на нас напали... Парень. Какой-то безумный парень, как будто не из нашего мира. В тот проклятый вечер крестник остался с кумом.
Высокий светловолосый молодой человек с отрешенными глазами, направлялся в нашу сторону с ехидной ухмылкой. Сначала я не особо обратила на него внимание, но все же стала с правой стороны от Маши, чтобы она не проходила в близости от него. Он шел напротив нас, но не смотрел в нашу сторону, а когда мы сравнялись, то я увидела безумие, скользнувшее в его глазах, и не успела что-либо сделать. Почувствовав мертвую хватку на правом плече, я повернулась и увидела лишь сжатый кулак, который через секунду ударил меня в солнечное сплетение.
Мир вокруг закрутился, наполнился черными кругами, а затем совсем потерял определенные черты. Слава Богу (Богу ли?) это длилось не долго, спустя несколько минут, ко мне вернулась способность видеть, но картина, которая предстала перед моим взором, совсем меня не обрадовала.
Маша лежала на земле и с ужасом смотрела на то, как напавший на меня парень приближался к ней. Краем взгляда я заметила, что недалеко от нас стоял ещё один молодой человек. На вид ему было около двадцати шести лет, его темно-русые волосы, почти доходящие ему к плечам, легонько плясали под музыку ветра. Парень был примерно сто восемьдесят сантиметров ростом. Глаза цвета метала, смотрели на меня с холодным безразличием. На внешней стороне его правой руки была татуировка, можно было только догадываться об ее истинном размере, так как она пряталась под рукавом его курточки. Но в глазах у него был лишь лед, он просто наблюдал за тем, как безумец направлялся в сторону моей подруги.
Я начала умолять его о помощи, увидев в нем последнюю надежду, мне не нужна была помощь, я просила для Маши, так как беспокоилась о ней больше чем о себе. Ради нее, ради Артема, моего любимого крестника, я была готова на все, даже ползать на коленях, прося о помощи, если это поможет.Сидя на сырой земле, я рыдала, но вместо ответа услышала лишь смех и короткую фразу: "Если хочешь, что бы твоей подруги кто-то помог, сделай это сама".
Ледяной тон его бархатного голоса пробирал до мозга костей, но это не была приятная дрожь, мне показалось, что мелкие иголки пронзили мое сердце, убив что-то важно, что-то человечное, может даже веру в людей, я даже сейчас не до конца уверенна. Во мне зародилось зерно ненависти, я возненавидела его больше, чем того парня, что уже протянул руки к Маше и через секунду взял бы ее за горло. Она была настолько ошеломлена, что не могла сдвинуться с места или издать хотя бы звук.
Когда я попыталась подняться, то с моего горла вырвался жесткий кашель и на руку, которой я попыталась прикрыться, вылетело несколько капель крови. Несмотря на боль и головокружение я все-таки поднялась, на моих глазах уже не было слез, лишь черные потоки смывшейся туши на моих щеках указывали на то, что их омывали слезы боли и отчаянья. Во мне осталась лишь решимость и ненависть, все остальные чувства отошли на второй план. Лишь одна мысль держала меня на ногах - выжить и спасти подругу, цена не имеет значения.
- Ты и сама можешь вам помочь. - На его холодные слова я даже не обернулась.
Урод, никогда я ещё не чувствовала такой ненависти. Что за чертовщина здесь происходит? Зачем ему Маша? Зачем они вообще на нас напали? Да и почему второй просто наблюдает. То, что они сообщники я уже уверена. Что же делать?!
Спустя несколько секунд, я увидела кинжал, лежащий недалеко - он поблескивал своим серебряным сиянием на солнце. Откуда он здесь взялся - я не знала, да это и не имело значения. Взяв его в руки, я увидела, что они не дрожат, а держат длинное и тонкое оружие из чистого серебра уверенно и решительно, как будто это было для них привычно. У меня не было времени обдумывать это, так как если бы я повременила ещё секунду, парень бы впился своими тонкими и длинными пальцами в ее горло.
Не теряя времени, я окликнула его и сделала шаг в его сторону, он повернулся и на его лице отразилось удивление, но затем его губы изогнулись в противной улыбкой, и он направился в мою сторону, не обращая внимания на кинжал.
Показалось, то я наблюдала за собой со стороны - моя рука, державшая оружие изогнулась ладонью вверх, когда парень подошел на расстояние вытянутой руки, я сделала резкий выпад, и благородный металл пронзил левую грудь безумца. Все это получилось механически, как будто по инструкции, но меня это совсем не волновало. Мне показалось, что все человеческие чувства и сожаления просто отключились, как по щелчку. По моей руке побежала алая кровь, обжигая своей теплотой и текучестью.
Глядя ему в глаза, я не чувствовала ни сожаления, ни страха, лишь какой-то щелчок прозвучал в моей душе - такое чувство что вместе с этим парнем я убила что-то очень важное в моей душе. По-наивности, я подумала, что в тот момент я изменилась, что вычеркнула из своего сердца слабость и жалость. Так мне показалось тогда.
