- Денис, будем надеяться на лучшее, нам иного не остается, - Валерий Владимирович поднял свой бокал, салютуя брату.

Соколовы еще долго обсуждали будущую карьеру Андрея, так и не удосужившись посвятить его самого в эти грандиозные планы. Да, и, собственно говоря, всем было ясно и понятно, что у Андрея нет иного выхода, кроме как слушать отца и дядю. Времена самостоятельности для несостоявшегося губернатора миновали, как времена непоколебимой уверенности в своих силах.

***

Спустя шесть месяцев

Город Владимир казался Дмитрию Соколову невообразимо огромным, чужим и странным. Впервые в жизни он оказался там, где фамилия его отца не значила ровным счётом ничего. Это было так непривычно и забавно, он больше не был представителем «золотой молодежи», он больше не был избранным, кому дозволено многое, если не всё.

Теперь Дмитрий каждое утро ходил на работу и изображал, что ему это интересно, хотя более бессмысленного препровождения времени он даже придумать не мог. Его должность гордо именовалась – начальник отдела безопасности, а, по сути, все трудовые функции сводились к тому, что Дима проверял вышли ли на смену охранники. Работа была скучное и неинтересной, хотя, по правде сказать, Диме любой труд казался лишним, бессмысленным, ибо время можно было провести куда продуктивнее, чем сидеть в кабинете и тупо смотреть в монитор. Не лежала у Дмитрия душа к работе, он отсиживал свои часы и ехал в пустую съемную квартиру, где до полуночи смотрел старые американские фильмы, пил чай и курил. В общем, как мог, развлекал себя, стараясь снова не запить.

В какой-то момент желание купить коньяка стало просто невыносимым, и Дима его приобрёл. Поставил в пустой угол и долго смотрел на бутылку, что отсвечивала в свете электрических ламп золотистым светом. Ему так хотелось добавить несколько капель в чай, но Дима прекрасно знал, что этим не ограничится. Это будет для него началом нового пути в наркодиспансер.

Несколько дней он смотрел на эту бутылку, чувствуя, как его воля слабеет. День ото дня реальность становилась всё более серой и алкогольное забытье манило всё больше. Но Соколов держался, стиснув подлокотники дивана, он изо всех сил старался подавить желание протянуть к бутылке руку. Так продолжалось неделю, на восьмой день Дима отыскал в газете объявление о центре поддержки людей, страдающих различными зависимостями и фобиями. Не размышляя особо, он направился после работы в этот центр.

И снова Дима оказался на собраниях групп анонимных алкоголиков, сколько их он уже посетил за свою жизнь и как мало они ему помогали! Но он вопреки своему неверию начал посещать занятия, не думая об их результативности, просто заполняя свои вечера, оставляя как можно меньше свободного времени для своих мыслей и возможности напиться. Дима приезжал в центр сразу после работы, иногда даже забывая поужинать, ему хотелось почувствовать себя не одиноким в своем желании и своей борьбе, да и, вообще, в жизни.

В один из вечеров Дмитрий приехал за час до занятия и смиренно сидел в коридоре, ожидая остальных анонимных алкоголиков и психолога. Он лениво рассматривал коридор, выкрашенный в фисташковый цвет, дипломы различных тренингов, которые посетили психологи центра, стулья с потрескавшейся кожей, спаянные между собой. Этот коридор стал ему уже почти родным, он знал каждую трещинку в стене напротив, Дима не раз их пересчитывал, убивая время. Он услышал, что где-то вдалеке отворилась дверь, затем раздался глухой звук хлопка и по бетонному полу застучали каблуки, перестук этот был яростным, злым и быстрым. Вскоре мимо Димы промчалась девушка лет двадцати, совершенно невзрачной наружности: русые волосы были разделены на прямой пробор и заплетены в косу, большие темные очки скрывали пол лица, мешковатые брюки неряшливо свисали с худых ног, а серая безразмерная кофта скрывала фигуру незнакомки.

Соколов посмотрел на неё и внезапно вспомнил Лику, что-то в этой девушке напоминало её, но что именно было непонятно. Лика всегда была красивой, ухоженной, иногда немножко нелепой, но никогда она не была так безвкусно одета, никогда она так жалко не выглядела. Наверное, девчонка наркоманка и отходит от очередной ломки, вот отсюда её осунувшийся невзрачный вид. Дмитрий за время, проведенное в наркодиспансере, видел наркоманов не раз и не два и прекрасно осознавал, что у девчонки, скорее всего, шансов нет, как, впрочем, и у него. Безнадежные, сколько их таких душ мается на этом свете. А сколько их покинуло этот мир. И Лика ушла навсегда.

Не то, чтобы Дима не вспоминал о Лике, он старался о ней не думать. Это было слишком больно, заставляло о многом размышлять, и мысли эти были далеко неприятными. Но иногда, ночами, Дмитрий не мог уснуть, перед его глазами стояло милое лицо в обрамлении светлых волос, и он начинал метаться по квартире, как загнанный зверь. Зажигал свет, пил кофе, курил, стараясь отогнать воспоминания дымом и горячим напитком, но безуспешно. Лика приходила в его мысли снова и снова, она в них, по сути, жила.

После Дмитрий не раз видел ту девушку, и всегда она куталась в безразмерные вещи, которые были велики ей настолько, что в них вошла бы еще одна такая девица. Она практически пробегала по коридору, стараясь скрыться как можно быстрее, чтобы никто не подумал её остановить, это было глупо. Пациенты и гости центра редко говорили друг с другом за пределами занятий. Однажды, ожидая очередного сеанса, Дима прогуливался по коридорам центра, читая таблички на дверях, объявления, пропагандистские плакаты и увидел, что невзрачная девчонка вышла из кабинета, где, судя по листовкам, проходили занятия для жертв насильственных действий сексуального характера.

В тот момент вся мозаика сложилась для него, девчонка и, правда, была похожа на Лику, она была таким же загнанным зверьком, как и жена Андрея. Перед Димиными глазами возникли кадры злополучной пленки, стоившей его брату карьеры, Андрей опускается на тело жены и насилует её. Эти моменты были самыми ужасными, Дима всегда старался не думать об этом моменте записи, иначе волна ярости и гнева захлестывала его настолько сильно, что он готов был растерзать брата голыми руками. Видеть, как твою любимую насилует родной брат, было невыносимо.

Он развернулся и пошел в обратном направлении, пытаясь усмирить свою ярость, забыть о прошлом и сосредоточится на предстоящем занятии, но безуспешно. От прошлого нельзя убежать, оно всегда с человеком, Дмитрий Соколов, наконец, осознал это. Можно сменить город, но это не поможет забыть всё, что было в жизни до этого. Впервые в жизни Дима подумал о том, что в его силах попытаться кому-то помочь, сделать что-то, чтобы эта девчонка однажды не въехала в опоры моста от безысходности. Дмитрий Соколов решил для себя, что больше он не будет жить, ожидая счастья, и хандрить от того, что он неудачник, пора начинать новую жизнь, которую он заполнит по мере возможности достойными поступками, а не визитами к врачам – наркологам. А еще Дима поставил для себя цель - помочь некрасивой девчонке, над которой кто-то когда-то надругался. Это станет его прощальным подарком Лике, попыткой доказать самому себе, что у него хватило бы терпения и воли завоевать Анжелику, вылечить её раны.

КОНЕЦ