– Мы вынуждены были прекратить прием гостей, – объяснил мужчина. – Дело в том, что из-за пожара большая часть спа-комплекса разрушилась. Удивительно, что дом уцелел.

Кровь застыла у нее в жилах, и улыбка исчезла с лица.

– Пожара?!

– Да. Мы прекратили бронирование до тех пор, пока все не будет восстановлено. Бассейн не пострадал, но его нужно очистить от пепла и строительного мусора.

София почувствовала глубокое разочарование. Она огляделась, и ее внимание привлекло странное дерево, сиротливо стоящее посреди равнины. Оно отражало настроение Софии. Она была одинока. Девушка неожиданно осознала, что они с Энтони совсем чужие люди.

– Если бы вы назвали свое имя, мы попытались бы как-то решить проблему, – произнес мужчина несколько нетерпеливо.

– Номер был забронирован на имя Энтони Дусетта.

Выражение его лица изменилось, когда он сообразил, в чем дело. Медовый месяц. Он стоял в некотором замешательстве, глядя то на Софию, то на ее вещи.

– А где же ваш муж? – спросил он.

София пыталась держать себя в руках. «Я смогу с этим справиться. Я сумею сдержать отчаяние и боль и спокойно все ему объясню. Бывало и похуже. Мне приходилось иметь дело с Энтони, объясняться со своей семьей и друзьями и даже терпеть назойливых папарацци. С одним навязчивым аргентинцем я-то уж точно справлюсь. Да и кто он такой? Фермер? Гаучо? Да какое он имеет право судить меня?» – подумала София.

– Я приехала одна. Свадьба не состоялась, – ответила она наконец.

– Мне очень жаль, сеньорита.

Тон его был предельно вежливым, но холодным.

– Не стоит. – София подбоченилась. Я не расстраиваюсь.

Но это было верно лишь отчасти. Она не сожалела о том, что отменила свадьбу. Так сложились обстоятельства. И она поступила правильно. Однако шрам от этого останется на долгие годы.

Мужчина раздраженно фыркнул и пробормотал что-то по-испански. Софии не удалось разобрать, что он говорит, и это ее разозлило. Она чувствовала себя здесь чужой, что уже порядком поднадоело.

– Почему в таком случае нас не предупредили, что ранчо не принимает постояльцев? – раздраженно поинтересовалась она.

– Понятия не имею. – Мужчина держался отчужденно. – Мария занимается всем, что касается бизнеса и бронирования номеров. Не думаю, что она допустила какую-то ошибку.

– Значит, ее допустил кто-то другой! Почему, по-вашему, я здесь?!

София понимала, что ей просто необходимо остаться.

Энтони упрекнул ее в том, что отмена свадьбы обошлась ему в кругленькую сумму. София убеждала себя, что не должна чувствовать вину. Кстати, это его поймали с поличным, а не ее. Она ведь тоже потратилась: купила платье, внесла залог за услуги фотографа, за банкет, за цветы, за торт. В конце концов, это всего лишь деньги. Конечно, потребуется много времени, чтобы отдать долги. Но еще больше времени уйдет на то, чтобы залечить душевные раны. Предательство Энтони глубоко оскорбило ее. Она была слепа, не видела предупредительных знаков.

Вряд ли она сможет когда-нибудь доверять своей интуиции.

И вот она в Аргентине, и ей абсолютно некуда идти.

Конечно, можно вернуться в Буэнос-Айрес, поменять билет и улететь домой. Или же устроиться в каком-нибудь другом месте. Но это означает, что ей придется потратить все свои сбережения на отель и еду.

София уже представляла, как разворчится мама: «Я тебя предупреждала, не надо было ехать одной».

Это причиняло ей боль. Софии была необходима поддержка матери, но Маргарет Холлингсворт была не на ее стороне. Она считала, что дочь поступила безрассудно, отменив свадьбу. Софию удивляло, что она до сих пор пытается добиться одобрения матери. Однажды в детстве, очень скучая по отцу, маленькая София забралась на чердак, чтобы мама не видела ее слез. Все закончилось тем, что она не смогла оттуда выбраться. Ее нашли далеко не сразу, напуганную и заплаканную.

София не забыла зловещую темноту чердака и злобную отповедь матери, хотя девочка нуждалась в тепле и ласке. Это событие оставило глубокий шрам на ее сердце. Но нельзя тратить жизнь на поиски чьего-то одобрения. Сейчас София это понимала. Пришло время строить будущее. Свое собственное счастье. Она расправила плечи.

– Я настаиваю на том, чтобы меня поселили здесь на неделю, – сказала она спокойно. Я не получала никакой информации о том, что бронирование отменено. Не зря же я проделала весь этот путь из Оттавы.

София посмотрела на мужчину, надеясь, что она выглядит убедительно. Он просто обязан позволить ей остаться. Все деньги, которые Софии удалось отложить, девушка планировала потратить на аренду квартиры подешевле. Ведь она потеряла хорошо оплачиваемую работу у Энтони.

Глаза мужчины сверкнули. Ему порядком надоела настойчивая девица.

– Прошу прощения, но мы не подготовлены к приему постояльцев. Я помогу вам добраться до Сан-Антонио. Возможно, вам удастся подыскать там подходящий отель. Второй вариант – возвращение в Буэнос-Айрес.

София снова бросила взгляд на одинокое дерево. Оно успокаивало ее. «А местечко симпатичное. У меня будет время расслабиться и прийти в себя», – решила она.

Теперь она станет хозяйкой своей собственной жизни. Она только и делала, что угождала людям, стараясь все делать правильно, не идти наперекор другим. Пришло время жить для себя.

– Но я хочу остаться здесь, – настаивала София.

– Нет, вы не хотите, – заявил мужчина. – Я понял это сразу. Деревенская жизнь подходит далеко не каждому. – Он презрительно посмотрел на ее чемоданы и туфли и добавил: – Это очевидно.

София собрала волю в кулак. Он думает, что она не сможет с ним справиться? Ему неизвестно, что ей приходилось отбивать атаки фотографов и журналистов.

– Я настаиваю, – твердо проговорила она. – Вы обязаны предоставить мне номер. В противном случае я потребую возмещения убытков.

Мужчина забеспокоился.

Она не имела права сдаваться. Мысль о том, что придется потратить все сбережения, заставляла Софию содрогаться от ужаса. Ей необходимо остаться в Райском уголке. И не для того, чтобы что-то доказать Энтони, которому, возможно, уже плевать на нее. София хотела доказать самой себе, что она еще на что-то способна. Девушка мечтала, чтобы ее проводили в номер, где она могла бы немного расслабиться. Она внезапно почувствовала, что у нее болят ноги. Только бы не заплакать! Она так устала! Устала от всего. Но никто не должен видеть ее слабость…

Мужчина уставился на нее, и ей стало неловко.

– Я попытаюсь во всем разобраться, – сказал он. – А вам пока лучше войти в дом.

Предложение зайти прозвучало не очень доброжелательно, но София почувствовала, как камень свалился с души. В доме, скорее всего, найдутся люди, которые помогут ей донести чемоданы и приготовят еду. Ей нужно немного – лишь бокал вина и хороший обед.

София протянула руку:

– Меня зовут София Холлингсворт.

– Томас Мендоза, – представился мужчина.

Он взял девушку за руку, и она ощутила приятное волнение. Рука его была мужественной, слегка мозолистой, теплой и сильной. Маленькая ухоженная ручка Софии утонула в его большой ладони.

– Мисс Холлингсворт, вы, похоже, не осознаете, о чем просите. Дело в том, что хозяева ранчо уехали.

Наступила пауза. София никак не могла понять, что он имеет в виду.

Томас убрал руку и пояснил:

– Хозяева ранчо – Карлос и Мария Родригес. Пока я устраняю неполадки, они отправились навестить своего сына, Мигеля, в Кордову. Мне придется пойти в офис и проверить вашу заявку на бронирование. Должен предупредить, что из персонала тоже никого нет.

О боже! Она застряла здесь с рабочими. Кто виноват в этом? Лишь она сама. Почему она не уточнила все до того, как приехала сюда? «Ну вот, – загрустила София, – еще одна ошибка в мою копилку».

– А чем занимаетесь вы? – спросила София.

– Я делаю все, что потребуется: помогаю Карлосу со строительством, а также отвечаю за верховую езду.

«Верховая езда? – ужаснулась девушка. – Уж не думает ли он, что я сяду на лошадь?»