Теперь уже Макграт засомневался, а не пропустил ли он чего-то в спектакле ниггеров? При виде де Албора красный туман, плывущий перед глазами Макграта, превратился в блестящую лужу крови, в которой, словно эбонитовый айсберг, плавало тело чернокожего.

Пантера, подкрадывающаяся, чтобы убить, не могла бы двигаться бесшумнее Макграта, скользнувшего по тропинке к присевшему на корточках негру. Бристол не испытывал ненависти конкретно к этому человеку, который был всего лишь препятствием на его пути к отмщению. Наблюдая за срубом, черный человек не услышал, как подкрадывался Макграт. Не обращая внимания на то, что происходит вокруг, он не двинулся и не повернулся — до тех пор, пока рукоять пистолета не обрушилась на его череп. Негр остался лежать без сознания на ковре сосновых игл.

Макграт присел над своей неподвижной жертвой, прислушиваясь. Вокруг все было тихо — но неожиданно где-то далеко раздался протяжный крик, от которого дрожь прошла по телу Макграта. Кровь застыла у него в жилах. Он уже слышал этот звук раньше — среди низких, поросших лесом холмов, которые окаймляли забытое Замбибве. Тогда лица его чернокожих носильщиков стали пепельными, и они попадали, пряча лица. Кто издавал этот звук — Макграт не знал. И объяснения, предложенные дрожащими дикарями, показались слишком чудовищными, чтобы здравый рассудок мог принять их. Негры называли этот звук голосом бога Замбибве.

Побуждаемый к действию, Макграт помчался по тропинке и бросился к задней двери хижины. Он не знал, сколько черномазых внутри, но не осторожничал. От горя и ярости он превратился в берсеркера.

Дверь распахнулась от его удара. Он шагнул внутрь, пригнувшись. Пистолет — на уровне бедра.

Но в хижине оказался только один человек — Джон де Албор, который при появлении Бристола, вскрикнув, вскочил на ноги. Пистолет выскользнул из руки Макграта. Ни свинец, ни сталь не могли сдержать его ненависти. Он должен был убить ниггера голыми руками, отбросив цивилизованность и вернувшись к красной заре дней предыстории.

С рычанием, которое походило больше на рычание атакующего льва, чем на крик человека, Макграт руками сжал горло цветного. Де Албор качнулся назад от резкого удара, и они оба полетели на кровать, разломав ее на куски. Они боролись на грязном полу, Макграт пытался убить врага голыми руками.

Де Албор был высоким и сильным. Но против белого берсеркера у него не было шансов. Его сбили с ног, словно мешок с соломой, яростно колотя об пол. Стальные пальцы Макграта все глубже и глубже впивались в горло негра, пока язык де Албора не вывалился меж посиневших губ и глаза не полезли на лоб. Когда смерть уже почти забрала цветного, здравомыслие почти вернулось к Макграту.

Белый покачал головой, словно ошеломленный бык, чуть ослабил захват и прорычал:

— Где девушка? Говори быстро, иначе я тебя убью!

Де Албор тужился и пытался восстановить дыхание. Лицо его было пепельного цвета.

— Черные! — выдохнул он. — Они забрали Констанцию, чтобы сделать Невестой Зембы! Я не смог воспрепятствовать им. Они требуют жертвоприношения. Я предложил им тебя, но они сказали, что ты парализован и умрешь в любом случае… Они умнее, чем я думал. Они последовали за мной назад в особняк от того места, где мы оставили араба… а от особняка проследили нас до острова… Они вышли из-под моего контроля… Их опьяняет жажда крови. Но даже я — тот, кто как никто знает черных, — забыл, что священники Замбибве не могут толком контролировать свою паству, когда огонь веры бежит в их венах. Я их священник и повелитель… Однако когда я попытался спасти девушку, они оставили меня в этом срубе и приставили человека наблюдать за мной, пока не свершится жертвоприношение. Ты, должно быть, убил его. Он никогда не дал бы тебе войти сюда.

С мрачным видом Макграт подобрал свой пистолет.

— Ты пришел сюда как друг Ричарда Боллвилла, — безразлично заговорил Макграт. — Ты собирался завладеть Констанцией Брэнд и превратил черномазых в дьяволопоклонников. За это ты заслуживаешь смерть. Когда европейские власти, правящие в Африке, ловят священника Замбибве, его вешают. Ты признался, что ты — такой священник. И ты должен заплатить за это своей жизнью. К тому же из-за твоего дьявольского учения должна умереть Констанция Брэнд, и именно по этой причине я вышибу из тебя мозги. — Джон де Албор содрогнулся.

— Она не умрет, — вздохнул он. Огромные капли пота катились по его пепельному лицу. — Она не умрет, пока луна не встанет высоко над соснами. Это будет полночь Луны Замбибве… Не убивай меня… Только я могу спасти ее. Знаю, я не сумел сделать это раньше. Но если я пойду к ним, появлюсь среди них неожиданно, без предупреждения, они подумают, что сверхъестественные силы помогли мне удрать от своего сторожа. Это восстановит мой престиж… Ты не сможешь спасти ее сам. Ты сможешь пристрелить нескольких черных, но это не остановит остальных, и они убьют тебя… и ее. Но у меня есть план… Да, я — священник Замбибве. Мальчишкой я бежал от своего хозяина-араба и скитался, пока не попал в земли Замбибве. Там я вступил в братство и стал священником. Я жил там, пока малая часть белой крови во мне не привела меня на путь белого человека. Тогда я приехал в Америку и привел с собой Зембу… Не могу сказать тебе как… Дай мне спасти Констанцию Брэнд! — Он сжал руку Макграта, трясясь, словно в лихорадке. — Я люблю ее так же, как ты любишь ее. Я поступлю по справедливости с вами обоими, клянусь! Мы сможем сразиться за нее позже, и тогда я убью тебя, если смогу.

Искренность этого заявления повлияла на Макграта больше, чем все остальное, сказанное цветным. Началась отчаянная игра… Но даже если все пойдет по-другому, Констанции, окажись она с Джоном де Албором, не будет хуже, чем сейчас. Она может умереть до полуночи, если что-то быстро не предпринять.

— Где место жертвоприношения? — спросил Макграт.

— В трех милях отсюда, на открытой поляне, — ответил де Албор. — К югу по дороге, которая проходит мимо этого сруба. Все черные соберутся там, кроме моего стража и нескольких человек, охраняющих дорогу за срубом. Они рассеяны вдоль нее. Ближайший находится неподалеку от сруба. Эти люди передают друг другу сигналы с помощью криков и громкого, пронзительного свиста… Вот мой план. Ты подождешь в срубе или в лесу, как хочешь. Я проскочу мимо наблюдателей на дороге и потом внезапно появлюсь перед черными в Доме Зембы. Неожиданность моего появления потрясет их, как я уже говорил. Я знаю, что не смогу уговорить их отказаться от своих планов, но я заставлю их отложить жертвоприношение до утра. И еще до зари я сумею выкрасть девушку и бежать с ней. Я вернусь туда, где ты будешь прятаться, и мы вместе убежим из этих мест.

Макграт засмеялся:

— Ты думаешь, я — круглый дурак? Ты пошлешь своих черномазых убить меня, а тем временем сам утащишь Констанцию, как и планируешь. Я пойду с тобой. Я спрячусь на краю поляны, чтобы помочь тебе, если понадобится. Но если ты сделаешь хоть один неверный шаг, я тебя достану.

Темные глаза цветного засверкали, но он согласно кивнул.

— Помоги мне занести твоего стража в сруб, — приказал Макграт. — Он скоро очнется. Мы свяжем его и оставим здесь.

Солнце садилось, и сумерки воцарились над поросшими соснами лесами. Макграт и его странный спутник крадучись отправились через лес, затопленный тенями. Они сделали крюк к западу, чтобы избежать наблюдающих за дорогой, а потом отправились через лес по одной из множества узких тропинок, вытоптанных босыми ногами. Вокруг царила тишина.

— Земба — бог тишины, — пробормотал ниггер. — С заката до восхода ночи полной луны барабаны не бьют. Если собака залает, ее убьют. Если заплачет ребенок, его тоже могут убить. Тишина закрывает рты людей, пока ревет Земба. Только его голос звучит в ночь Луны Зембы.

Макграт содрогнулся. Грязное божество, конечно, было неосязаемым духом, существующим лишь в легендах, но де Албор говорил о нем, как о живой твари.

В небе засверкало несколько звезд. Тени поползли через густой лес, пряча во тьме стволы деревьев. Макграт знал, что уже недалеко от Дома Зембы. Он чувствовал присутствие множества людей, хотя ничего не слышал.