На то, что она была не просто недовольна или раздражена, но охвачена всепоглощающей яростью, указывали испускаемые ей пронзительные вопли.
Руки юношей автоматически метнулись к стали.
Руки Серафимы — к оконному шпингалету.
И даже уверенно-снисходительный Уллокрафт неуловимо изменился в лице и попятился, выставив посох перед собой.
— Я требую справедливости!!! — громогласно взывала тень ко всем заинтересованным лицам. — Верните мне мои деньги!!! Верните мне мои волосы!!!
— К-кто вы? — тыл мага уперся, наконец, в передний край стола и дальнейшее отступление стало невозможным.
— Мастер Уллокрафт!.. — остановило продвижение и горестно всхлипнуло чудовище. — Это же я!.. я, Жюли!..
— Ч-что?..
Других слов у ректора не нашлось, и Сенька его не винила.
— Да не что, а кто! — обиженно швыркнула невидимым носом, если он у нее был, Жюли. — Старшая прачка нашей школы!..
— Ж-ж-ж-ж-ж?.. Ж-ж-жюли?..
— Да, это я! И я требую немедленного восстановления моей красоты и получения компенсации вреда морального ущерба! И наказания этого монстра!
— Какого… монстра? — ректор опасливо поискал глазами, но, кроме существа, именующего себя старшей прачкой, других монстров в кабинете своем не нашел.
— Вот этого!!! — визгливо выкрикнула прячущаяся под жуткой личиной женщина, дернулась, словно вытаскивала из воды большущую рыбину, и из приемной вылетел и предстал перед ошарашенным ректором светловолосый молодой человек с почти воздушной нечесаной бороденкой — близняшкой Олафовой, буйной шевелюрой до плеч и в мешковатом поношенном балахоне школяра.
Оказавшись в центре нежеланного внимания, он сразу принял позу оскорбленной невинности в изгнании — руки скрещены на груди, голова склонена на бок, борода вздернута к потолку, нижняя губа выпячена как щит.
— Я все сделал, как она сама хотела!!! — не дожидаясь формального обвинения и прочих ласковых слов, начавших формироваться на уме и языке Уллокрафта сразу, как только он узнал обвиняемого, выпалил припертый к животу ректора студент.
— Ах ты, обалдуй!!!.. — возопила Жюли.
— Профанка! Невежа!.. — не остался в долгу школяр.
— Двоечник!!!
— Темнота некультурная!!! Сама не знаешь, чего хочешь!
— Балбес бестолковый!!!
— Нет, вы только поглядите на нее, господин ректор: сначала она требует с меня, чтобы у нее волосы были живые, густые и объемные, а потом, когда всё получила, как заказывала, сама же еще и недовольна! Ну, вот что они, по-твоему, не густые? Не объемные? Не живые?!
— Живые!!! — взвыла прачка. — И шевелятся!!!
— Так и должно быть!
— Неумеха безрукая!!!..
— Да если хочешь знать, я десять дней возился с этим зельем как проклятый, все штаны в библиотеке просидел, охрип, пока заклинание как надо вытвердил, а от крапивы сам крапивницей покрылся, вот!..
И, то ли в качестве свидетельства своей умелости рукастой, или для выдавливания слезы у кого-нибудь случайно оказавшегося здесь сердобольного (На сердобольность прачки и ректора не рассчитывал даже он), студент закатал левый рукав и предъявил на всеобщее обозрение крошечное красное пятнышко в районе локтя.
— И вообще!.. Я — боевой маг!!! Явление… сущность… то есть, существо… уникальное… как личность… в профессиональном аспекте!.. А она… — драматический жест в сторону пострадавшей, — захотела всего за десять медных кронингов…
— Так ты с нее за это еще и деньги взял? — голос Уллокрафта в наступившей внезапно тишине прозвучал как щелчок отпускаемого предохранителя арбалета.
— Я… я…
Выдавший сам себя с головой школяр прикусил язык, быстро втянул голову в плечи, опустил очи долу, будто стремясь разглядеть что-то чрезвычайно интересное и важное двумя этажами ниже в подвале, но было поздно.
Если на случайные жертвы неуклюжих школярских заклинаний и зелий педсостав школы еще смотрел сквозь пальцы, то на попытки учеников заработать на этих жертвах хотя бы медную монетку закрывать глаза никто не собирался (Чтобы не поощрять студентов заниматься умножением пациентов лекарского факультета школы и несанкционированным пополнением тератобестиария, а так же не составлять конкуренцию магам, обучение уже закончившим и открывшим практику в Мильпардоне и его окрестностях. Впрочем, невиданная дешевизна всегда и во все времена провоцировала любителей халявы еще и не на такое).
— Ты с нее взял деньги?! — арбалет выстрелил.
Разъяренный ректор, казалось, вырос на полметра и с видом гиперпотама перед кроликом навис над съежившимся в нафаршированный дурными предчувствиями комочек школяром.
— Взял, ваше премудрие, взял!!! — фурией подскочила к своему мучителю Жюли.
— Ну, всё, друг любезный… — выпустил сквозь стиснутые зубы пар Уллокрафт. — Терпение мое истекло. С сегодняшнего дня. Ты. Отправляешься. В подсобное хозяйство. В Малые Кошаки. На сельхозработы. На полтора месяца!!!
— Но учеба?.. Сессия?.. — слабо и безнадежно пискнул любезный друг.
— Вместо летних каникул!!!
— Но…
— Или ты предпочитаешь, чтобы тебя сразу отчислили? — вкрадчиво поинтересовался маг.
Школяр странно вздрогнул и поспешил спрятать изменившееся выражение лица за спутанной занавесью волос.
Уллокрафт фыркнул, рыкнул, грохнул посохом об ковер, и разъяренно отвернулся.
— Палочку волшебную сдать!
Без дальнейших дискуссий и возражений провинившийся извлек из-за пояса заткнутое на манер кинжала оружие студента и молча протянул ректору.
— Свободен! Выбываешь через полчаса!
— А обед?!..
— Сухим пайком!
— А компо…
— Что-о-о?!
— Понял… Компот вреден для здоровья зубов… — кисло пробормотал школяр, развернулся и, бросив на прощанье из-под приопущенных ресниц оскорбленный взгляд на рыдающую на мягкой ректоровой груди почти не видимую из-под шевелюры своей мечты старшую прачку, уныло потащился в приемную.
— И вы тоже до свиданья! — раздраженно махнул рукой Уллокрафт. — Аудиенция окончена!
Поняли, наконец, ликвидаторы Гаурдака после третьего предложения тонкий намек главного школьного чародея и устыдились своей несообразительности, или по какой-либо иной причине, но Сенька вскочила на ноги, подхватила в одну руку непризнанный светилом магической науки посох Агграндара, в другую — локоть Олафа, и стрелой рванула из кабинета. Иванушка — следом.
Сказать, что настроение убито влачившего ноги студиозуса улучшилось, когда из-за угла на него налетели двое оголтело орущих незнакомцев, впечатали его физиономией в стену и принялись колошматить по чему попало, значит было покривить душой.
— Пстить… пстите… — не пытаясь убежать и лишь закрывая макушку, тихо пыхтел школяр. — Я вас первый раз вижу… я вам, правда, ничего не сделал!.. Только не ногами!.. Только не по голове!..
— Агафон!!!
— Агафонюшка!!!
— Какая встреча!!!
— Мельников ты сын!!!
— Как я рад!!!
— Мы твои письма всем знакомым по два раза читали, а Масдаю — целых четыре!!!..
— ИВАН?! СЕРАФИМА?!
— Ага, узнал, наконец-то, балда криворукая!!! Или как она там тебя припечатала?!
— Она сама виновата!.. — встал было автоматически в оборонительную позицию юный маг, но тут же расслабился и расхохотался. — Я не знал, что так получится! Как она меня напугала, когда с претензиями пришла!.. Я в спальне сидел, никого не трогал, готовил доклад из «Монстрологии седьмого уровня» про тварей тумана, картинки разглядывал, а тут двери открываются… Представляете?! Да я чуть с кровати не грохнулся!!! Хотя, откуда вам, простым смертным, знать, что такое настоящая туманная тварь!..
— А вот это ты зря, волхв, — набатом прогудело над их головами, и Агафон вздрогнул и поднял глаза на то, что вдруг нависло над ним подобно скальному карнизу.
— А это еще тут кто?! — выпрямился и воинственно подбоченился его премудрие, отважно устремив дерзкий взгляд почти под потолок. — Кто посмел помешать встрече боевых товарищей и самого выдающегося мага всех времен и народов Агафоника Великого?!
