— Сейчас попьют чай и лягут спать, — решил про себя лукоморец. — А в это время я тихонько разбужу друзей, и…
Олаф застонал во сне, всхлипнул, дернулся, повернулся на другой бок, потом на живот, потом снова на бок…
И в этот самый момент кончился Масдай.
А, учитывая, что лежанка так и не началась…
— Чтоб тебя моль поела!!!.. — отчаянно рявкнул ковер и, позабыв и про путь взлетающего листа, и про конспирацию, рванул вниз на перехват катящемуся кубарем по камням очумелому конунгу.
Остальных сладко почивающих о том, что их мирное ложе в данную конкретную секунду сорвется с места и понесется прочь в неизвестном направлении, естественно, никто предупредить не потрудился…
Пробовал ли многоуважаемый и многоопытный читатель сего сочинения когда-нибудь выдергивать скатерть из-под расставленного в боевом порядке на столе вамаяссьского сервиза?
Если нет — поверьте на слово: занятие это хлопотное, шумное и неблагодарное.
Потому что в лучшем случае перевернутая посуда, кучка сахара и лужи чая и сливок останутся на новой полировке стола.
В худшем то же самое плюс груду черепков вам придется убирать с шатт-аль-шейского ковра или лотранского ламината.
А теперь наделите подопытные чайник, молочник и сахарницу даром красноречия и магии, представьте, что после того, как скатерть была выдернута, стол внезапно оказался поднятым на угол в сорок пять градусов, и вообразите разразившиеся последствия…
Иванушка приземлился на изрыгающий проклятья ворох тел последним.
К этому времени разбуженные немягкой посадкой пытались: Гуго сбежать от вцепившегося в него монстра (Олафа), Сенька — максимально дорого запросить за свою жизнь у старающегося раздавить ее амбала (Адалета), Адалет — отбиться на кулачках от того, кто коварно напал на него посередь ночи (Масдая), и все вместе — дать отпор единым фронтом свалившемуся на их головы противнику (Иванушке).
— Стойте!!!.. Подождите!!!..
— Хель и преисподняя!!!..
— К-кабуча крамаранда!!!..
— Тише!!!..
— Олаф, помоги мне!!!..
— Я здесь, парень, ты где?!..
— Нога!!!.. Мне ломают ногу!!!..
— Ч…что?..
— Ай!!!..
— В-вот эту? Вот так?
— У-у-у-у-у!!!!!..
— Кхм. Извини, Гуго. Я думал, что это кто-то другой.
— Тихо!!!..
— Чем пытаться изуродовать друг друга… помогли бы лучше… избавиться… от…
— Адалет?!..
— Се… Серафима?!.. Прекрати… н-немедленно… лупить… меня… по уху!..
— ОЙ.
— А, что?..
— Ой, говорю… это ты…
— Тише, пожалуйста, ОНИ ТАМ!!!
Запрашиваемая тишина установилась внезапно.
— Они — это кто? — брюзгливо уточнил откуда-то из района правой Ивановой коленки голос Адалета.
— А мы — это где? — язвительно полюбопытствовал из подмышки голос царевны.
— Сейчас расскажу… — зашипел лукоморец.
— Сейчас покажу… — вздохнул маг.
— Нет, не надо!..
Но было поздно.
Адалет щелкнул пальцами, и над головами, руками, спинами и боками кучи-малы взвился и завис яркий желтый шарик света.
— Адалет, убери его, скорей, пожалуйста!!!
— У тебя чего, светобоязнь развилась, пока мы спали? — недовольно буркнул маг, но светильник погасил.
— Да!.. То есть, нет!.. — торопливо зашептал высвободившийся из-под складок отчаянно ругающегося Масдая лукоморец. — То есть, когда я пошел относить книжку… в смысле, патрулировать вверенный под мою охрану лагерь, хотел я сказать… так вот, над этой осыпью горел свет!.. И мы с Масдаем решили…
— Естественно, это была его идея, — кисло заметила Сенька, потирая зашибленный при падении локоть.
— Да!.. То есть, нет!.. То есть, я имею в виду, что мы поднялись под самый потолок, и я увидел, что там — вторая половина пещеры, такая же большая! И люди вокруг костра! Все семеро ренегатов!
— Что?!
— Я говорю…
— Слушай, Иван… А кто такие рени?
— Что?..
— Рени, я спрашиваю, кто такие. Потому что кто такие гады — я сам знаю.
— А…
— Он потом объяснит, Олаф. Дальше что было? — нетерпеливо притопнул ножкой чародей.
— Я… — Иванушка смутился, — не успел разглядеть… во всех подробностях…
— Хорошо, давай без подробностей.
— Они пили чай.
— А дальше?
— Дальше… дальше… дальше мы оказались здесь…
— Они что дальше делали?!
— Не знаю…
— Весьма информативное донесение, — ворчливо дернул бородой и раздраженно фыркнул волшебник. — Они тебя видели?
— Нет.
— Слышали?
— Меня — нет, — не удержался лукоморец.
— Да если бы не твоя самодеятельность!..
— Спокойно, Серафима, спокойно. Будем действовать по обстоятельствам, — категорично, но очень тихо проговорил волшебник. — Если бы они нас слышали, то были бы уже у нас над головами с громами и молниями. Значит, всё обошлось.
— Кроме моей ноги…
— О голове своей лучше подумай, — строго прикрикнул на беспомощно осевшего на пол багинотца чародей, и тот покорно смолк.
— Лучшая защита — это нападение, — удовлетворенный наступившей тишиной, азартным шепотом продолжил речь старик. — А внезапное нападение — это еще и наш единственный шанс…
— Раз… два… раз-два-три-четыре!..
Вспышка.
Взрыв.
Огонь.
Камни, образующие верх завала, брызжут во все стороны, осыпая шрапнелью оккупированную противником половину пещеры.
Гроздья синих и белых молний со скрежетом разрываемого листа железа рассекают замершее испуганно пространство.
Ревущий вихрь врывается в нетронутый веками воздух и вмиг скручивает его в тугую веревку, сметая все на своем пути.
— Ур-р-р-а-а-а-а-а-а!!!!!
Это тяжело вооруженная пехота — все четыре человека — после артподготовки полезла в наступление, размахивая всеми подручными колюще-режущими средствами нанесения тяжких телесных повреждений (И, в случае Гуго, поскакала на одной ноге, опираясь на них).
Поддерживая наступательную операцию с воздуха, лежа животом на Масдае, ощетинившемся двумя изрыгающими огненные струи посохами, из пролома под потолком ангелом разрухи и мщения вылетел Адалет.
Боевые кличи элитных воинов пяти королевств заставили содрогнуться пыль на древних стенах разгромленного убежища Агграндара.
— Мьёлнир, Мьёлнир!!!..
— Урррааааа!!!..
— Кабуча!!!..
— Провались земля и небо!!!..
— Ой, моя нога!!!..
Глазомер, быстрота и натиск — что еще нужно для верной победы отважным героям, как сказал однажды главный суперархигенералиссимус Грановитый…
— Враг?
— Что?..
— Я говорю, враг где?
Свирепо пронесшийся по всей пещере из конца в конец четыре раза не хуже адалетова урагана конунг разочаровано остановился посредине и недовольно опустил топоры.
— Враг?..
— Да. Где эти… гады?
— А что ты на меня смотришь так, будто это я их куда-то спрятал? — обиделся Иванушка (Он неправильно истолковал взгляд отряга. На самом деле тот смотрел на него так, словно Иванушка один из вредности расправился со всеми противниками, не оставив ему ни одного, самого завалящего).
— В боковых ходах их нет! — доложила обстановку запыхавшаяся и раскрасневшаяся Сенька.
— А в тот, по которому пришли, они вряд ли снова пойдут… — подал голос из ведущего в глубины горы тоннеля багинотец. — По-крайней мере, их здесь не видно и не слышно…
— Не понял…
Адалет, хмурый как стадо грозовых туч, дал круг по пещере на ковре, потом спешился и проделал то же самое повторно, на этот раз дотошно заглядывая под каждый валун, в каждую трещинку и выбоину, в каждый книжный развал и в каждую странную головоломную конструкцию неясного, но не иначе, как волшебного назначения.
— Ну, как?.. — поигрывая топорами, нетерпеливо поинтересовался Олаф.
— К-кабуча… — было ему единственным ответом.
Иван сник.
— Но я правда их видел!.. — принялся оправдываться он под градом невысказанных, но очень хорошо читаемых на лицах друзей обвинений. — Я лежал на Масдае там. Они стояли, собравшись в круг здесь, вокруг костра. Над огнем висел котелок. В нем — чай. Он вскипел, они разлили его по кружкам… Ну не приснилось же мне всё это!!!..
