— Афоризмы, — педантично подсказал Иванушка.
— Я и говорю!.. — нетерпеливо отмахнулась супруга и пылко затараторила дальше, размахивая руками как дирижер блошиного парада. — Всё это придумал твой прадед, Гуго! Тони Гааб! Какой дурак станет называть страну в честь не поймешь кого?! Чуешь? Давай рассуждать дальше! Кто послушал бы даже самые распрекрасные и распремудрые советы, если они исходили от пьяницы, бабника, игрока, воришки и шута в отставке, прости, Гуго? НИКТО!!! А кто послушал те же самые советы от святого человека, молчальника, лекаря, отшельника? ВСЕ!!! Вот тебе и вся загадка! Но твой прадед, хоть и спрятался за спину Агграндара, которого он почему-то назвал Бруно, всё равно хотел, чтобы от него хоть что-то осталось в поколениях, и поэтому придумал трюк с именем-перевертышем! Может, в надежде, что кто-нибудь когда-нибудь дотумкает прочитать его наоборот и сравнить с именем его!!! Всё! Вопросы есть?!
Если бы Бруно Багинотский, Юлиаус Агграндар и Антонио Гааб, взявшись за руки, вышли бы сию секунду к долговязому пареньку из темноты, отплясывая сиртаки, он не был бы так смятен и ошарашен.
— Но… но… это выходит… что мой прадед — Бруно Багинотский?.. То есть, Бруно Багинотский… это мой прадед… То есть…
— То есть, об этом должны узнать все, — решительно и бесповоротно промолвил Иван, и Гуго смолк. — Вековая несправедливость должна быть исправлена. Люди имеют право знать, кто их настоящие герои.
— Но…
— Первым делом, как мы отсюда выберемся, — так убежденно изрек царевич, что впервые за полчаса даже Гуго распрямил узкие плечи и поднял подбородок, — мы сделаем так, чтобы каждый житель вашей страны был поставлен в известность, кто на самом деле вывел их деревню в люди!
— Но?..
— Мы соберем всех на площади и во всеуслышание объявим о своей находке!
— Они не поверят…
— Мы поклянемся! Все вместе!
— Они не захотят…
— Кто их спрашивает!
— Но Бруно Багинотский…
— Настоящий Бруно Багинотский — твой прадед!
— Но волшебник Агграндар…
— Лечил людей и зверей, и за это ему почет и уважение. Но повлиял на судьбу твоей страны именно Тони Гааб!
— Слушай, парень! Неужели после стольких лет унижения тебе не хочется оказаться на гребне волны? — воинственно скрестил руки на груди отряг. — Поглядеть, как те, кто издевался над тобой и твоими родичами, буду вас же славословить?
Гуго зарделся.
— Хочется, — довольно констатировала факт Серафима.
— Неужели тебе не хочется восстановить доброе имя твоего старика? — сердито, но вопрошающе склонил набок голову маг. — Что, бабник и любитель выпить — не человек? Ты бы видел меня в молодости, мальчик!..
— Хочется… — прошептал проводник. — Но тот Бруно, который есть у нас сейчас, святой отшельник…
— Фикция и сказка! — победоносно договорила за него Сенька.
— Но он — это всё, чем гордится страна!..
— Будет гордиться твоим прадедом, — заверил Иванушка.
— Но мой прадед был развратником, вором и алкоголиком!..
— Историю не изменишь! — воскликнула Серафима.
— Но он был хромым и лысым, со сколиозом и дефектом речи!..
— Какая разница, я не понимаю! Хоть шестиногим семируком! Это правда жизни, малыш! Правда жизни! И она важнее всяких выдумок! — потряс указательным пальцем перед своим носом Адалет. — Старик Агграндар мне друг, но истина — дороже!
— Но мы ведь чтим не волшебника Агграндара, а Бруно Багинотского!..
— Человека, которого никогда не было!
— Но… но… но…
— Вот и решили! — Олаф радостно огрел по плечу багинотца — только кости затрещали. — Выбираемся из этой норы — и сразу за восстановление исторической правды жизни! Они у нас еще попляшут!..
Возражений с багинотской стороны больше не последовало.
— Адалет?.. — позвала мага Серафима. — Возвращаемся?
— Зачем? Куда? — вернулся мыслями с отмщения попранной справедливости и испуганно сморгнул тот.
— Разбирать завал, конечно. Ты ж хотел попробовать еще раз. Когда отдохнешь.
Глазки чародея предательски заметались и стрельнули под ноги.
— Я… еще недостаточно отдохнул. Чтобы не сказать, что я вообще еще ни мгновения не отдыхал!.. Сначала мы таскались по этим крысиным ходам, потом всякие юные идиоты, не будем тыкать посохом, смешивают жженый бахромчатый лишайник с огурцовыми кристаллами на платиновой фольге…
— Премудрый Адалет прав, — развел руками сконфуженный юный идиот. — Чтобы действовать наверняка, то есть, чтобы отдых подействовал, я хотел сказать, ему нужно посидеть.
— А лучше полежать, — сварливо буркнул маг.
— И пожевать бы не помешало, — сглотнул голодную слюну Олаф. — Заодно.
— Я видел в той пещерке налево продукты! — радостно встрепенулся Гуго. — Картошку! И родничок! И котелок! Там у него вроде кладовки!
— Так чего же ты молчал?!
— У вас в роду все такие?
— Пойдем, притащим!
— Не знал, что сорванная картошка живет так долго, — неуверенно удивился Иван, с картофельной валеологией не знакомый даже понаслышке.
— Если она покрыта заклинанием стасиса, то пролежит хоть триста лет! — авторитетно сообщил Адалет, потирая грязные ладошки в предвкушении сказочного пиршества. — Так я не понял, кто у нас ушел за продуктами?..
— Мы!!! — подняли руки Гуго и отряг и, бурча оживившимися при поступивших из мозга разведданных о грядущем ужине желудками, бодрым шагом направились на кухню старого Агграндара.
— …куда ты набираешь столько картошки? Такая куча не поместится в такой маленький котелок!..
— …не волнуйтесь, ваше величество!.. Я так почищу, что поместится!..
— …воду наберем сюда…
— …очистки наверное, надо складывать в этот ушат…
— …жалко, что кроме картошки и воды у него ничего нет…
— …прямо как у нас дома!..
— …хоть кто-то чувствует себя в этой дыре как дома, Хель и преисподняя…
— …ничего, ваше величество…
— …не называй меня этим дурацким величеством, парень. Для тебя я просто Олаф…
— …спасибо… я говорю, что недолго нам осталось тут куковать, Олаф…
— …что?!.. опять ты за старое?!..
— …нет, что вы, что вы… Олаф… то есть… я имел в виду… Я имел в виду, что когда волшебник Адалет отдохнет, мы вернемся к большому завалу, и он разнесет его в пух и прах!..
— …а-а… ты про это… Эт я с тобой согласен… Волхв Адалет — это сила… Оклемается, пальцем ткнет — и камушки только брызнут, поминай, как звали!..
Волхв Адалет, до ушей которого периодически доносились обрывки разговора двух шеф-поваров, заслышав такой прогноз на завтра, только крякнул, рыкнул себе под нос, скрипнул зубами и яростно покраснел.
Если бы он был всем и мог всё, что думали про него простые смертные, в магии не искушенные, Гаурдак прятался бы от него в соседней Вселенной.
Под столом.
Камушки брызнут…
И поминай, как звали…
Бедный наивный Олаф…
Бедный наивный багинотец… как там его… я же записывал… где мой блокнот?..
Бедный всезнающий я…
После отдыха — и чем дольше, тем лучше — бедный старый Адалет поведет доверившихся ему мальчишек и девочку не к первому завалу, а к боковым ходам, и попробует разведать, что находится в гремящих ущельях и куда они ведут…
И лучше бы им куда-нибудь вести.
Потому что тот камень с дороги наверх мне не сдвинуть никак и никогда…
Пока Олаф и Гуго делали в кладовой приготовления к званому ужину, Адалет угрюмо разводил костер из кучки преображенных в хворост камней (С двенадцатой попытки. Под яростное ворчание «Я вам, между прочим, боевой маг, а не домработница какая-нибудь», бедные минералы побывали фетровыми гладиолусами, дохлыми змеями, перезрелыми огурцами, мотком колючей проволоки и еще множеством самых неожиданных, удивительных и порой пугающих предметов и явлений), Иванушка с Сенькой в обследованной ей ранее пещерке-спальне оборудовали место для отдыха всей команды. Они очистили единственную деревянную мебель во всей пещере — лежанку — от груды почти истлевших овечьих шкур, распадающихся в пыль лоскутков простынь и ветхих мешков с пылью — подушек, подумали недолго, критически изучая корявые, плохо струганные доски вперемежку с откровенным горбылем… и постелили Масдая.
