Заблотская Мария

Танец в ночи

   ***

  Рик.

  Я уже довольно долго бродил по заснеженным улицам. Чёрт! Как же я ненавидел... и любил зиму. Ненавидел потому, что трудно было добраться до желанного сквозь толстые вязаные шарфы (я не любил долго возиться с едой). Любил, потому что у меня было больше времени гулять по улицам, не привлекая к себе особого внимания.

  Меня мучил голод. Страшный голод и как, назло людей не было. Ну да! Они ж не идиоты ходить по сугробам в такой мороз! За окном было не меньше пятнадцати градусов.

  Я недовольно усмехнулся. Какая ирония, я и есть зло. А у некоторых людей инстинкты самосохранения буквально зашкаливали. Я не раз замечал, что меня сторонятся, даже когда я был сыт. Мне пришлось вытянуть шею, чтобы ещё раз, но внимательней осмотреть улицу. Дети? Нет! Их я не трону. Даже с таким жутким голодом. Меня сразила неприятная мысль. Если бы у меня были дети, я бы с наступлением ночи гнал их домой. Я вздохнул. Люди. Они слишком беспечны. Я тоже был таким, когда-то. Возможно лучше, что они не знают о нас. Да это определённо было к лучшему.

  От настойчивого пульсирующего желания в голове шумело, клыки я уже спрятать не мог. Натянув шарф на нижнюю часть лица, я старался их спрятать. Проваливаясь в очередной сугроб, я проклинал свою жизнь. Своё существование, быстро поправился я. Лёжа в снегу, я мечтал встретить хоть кого-нибудь, кто сгодился бы для ужина. Кстати, холодно мне не было. Я мог выйти на улицу хоть в одних трусах и не почувствовал бы его. Я ВАМПИР. И этим всё сказано.

  Мне казалось, что у меня закончился весь запас сил. Я принюхался. Сладкий приятный аромат окутал мои ноздри, раздражая аппетит ещё больше. Я зарылся глубоко в снег. Я не буду трогать детей! Не буду! Впервые за двести лет своей жизни я помолился. Молился, чтобы, наконец, люди одумались и забрали детей домой. От святых слов во рту образовалась горечь. Мне хотелось сплюнуть. Где Он был, когда я нуждался в помощи? Он мне помог? Нет!

  Я удивлённо приподнял голову и ещё раз принюхался. Основательно. Глубоко втягивая морозный воздух. И чуть не рассмеялся от облегчения. Беспечные родители всё же забрали детей домой. Я немного расслабился, и посмотрел в ночной бархат. Полная луна красиво освещала окутавшие её облака. Красиво? Я ухмыльнулся. Как такое как я, может видеть красоту? Но я её вижу, как не печально это звучит.

  От бессильной злобы я сжал хрустящий снег. Как же мне подняться? Где взять сил? Почему мне не попался на худой конец какой-нибудь бомж? Почему мне так не везёт? Я был обречён умереть. Я снова горько усмехнулся. Умереть от голода. И тут до моих чутких ушей донёсся слабый стон. Почему я раньше не почуял человека?

  С трудом отлепив голову от снега, я принюхался. И хищно улыбнулся. Наконец мне повезло. Только жаль девочку. С таки голодом как у меня она вряд ли выживет. Я вздохнул и собрал все силы, чтобы подняться и снова упал, когда в меня врезалось хрупкое тело. Надо же! До чего дожил! Меня сбил человек! Меня, вампира, со стажем!

  - Простите,- услышал я слабый дрожащий голос. Я ведь ещё не показал клыки (шарф все еще скрывал часть моего лица), чего она боится? Я посмотрел в испуганные карие глаза. Под правым красовался синяк, даже сквозь слой пудры и тонального крема я его видел. На щеках застыли слёзы. Нос распух, а полная губа у девушки была разбита. Я прищурился. Странно. Её кровь не вызывала у меня острого желания вонзить зубы в её прелестную оголённую шейку.

  Оголённую?!

  Клыки как то сами собой пропали, хотя должны были уже вонзиться в прелестную тонкую шейку. И тут до меня дошло. На её шее действительно не было шарфа. Я быстро посмотрел на девушку. Обнял её руками. Определённо она была в одной шубе. Незнакомка закусила губу и поморщилась. Она зашевелилась, чтобы встать. Но я уже не мог её отпустить. Наверно от голода я плохо соображал, поэтому поцеловал её. Нежно. Я зарычал от удовольствия. Она была сладкой. А её кровь... Я застонал. Ничего более вкусного я не ел в своей жизни.

  Я почувствовал, как девушка напряглась. Мне пришлось её отпустить. Я слабо улыбнулся, когда порез на губе зажил. Она странно на меня посмотрела, проведя влажным язычком по губам. Она бессознательно меня соблазняла. Я усмехнулся. А потом девушка обернулась.

  - Простите,- услышал я, и она вскочила, чтобы побежать дальше. Я лишь успел заметить, что она была в босоножках на высоких каблуках. До меня донеслось два сильных ровных сердцебиения. Теперь я смогу с аппетитом поужинать, а заодно наверстаю несколько месяцев лишения питания. Мне нисколько не было их жаль. Только не этих. Я догадался, что моя прелестная незнакомка бежала от них. Что ж, сначала поужинаю ими, а потом найду девушку. Я поднялся. Легко, грациозно. Как в лучшие времена своего одинокого существования. Неужели капля изумительного нектара смогла вернуть мне силу? Ладно. Часть силы, чтобы встать.

  - Эй, мужик! Не видел девку в шубе и босоножках?- спросил крупный мужчина. Оба были высокими, мускулистыми, крепкими. Отлично. То, что мне нужно.

  - Видел,- спокойно заметил я.

  - Куда она побежала?- грозно поинтересовался мужчина, оглядываясь по сторонам.

  - А зачем она вам?- невозмутимо поинтересовался. Хм, странно как-то звучит мой голос. Наверно из-за разрастающегося голода или оттого, что я уже давно ни с кем не разговаривал.

  Мужчина выкинул руку вперёд, чтобы схватить меня за горло. Я зло усмехнулся. Мня?! Я чуть отклонился в сторону и пристально посмотрел ему в глаза, а затем другому. Обняв мужчин за талию, я повёл их в самый тёмный уголок двора. До тихого безлюдного места мне просто было не добраться, поэтому я решил увести их в темноту. Мне не хотелось, чтобы хоть кто-нибудь увидел, как я ем. Хотя только дурак мог выглянуть в такую погоду на улицу. Я надеялся, что людишки проявят благоразумие и не станут высовываться в окна. Ноги с трудом передвигались. Ну не прыгать же мне было к одному из них на руки? Согласитесь это выглядело бы странно, да и попахивало бы... М-м-м... сами знаете чем.

  Я уже не сдерживал клыки. Как же было хорошо отпустить их. Я раздумывал над тем, как мне поужинать. Я любил кровь, хорошо сдобренную адреналином, но я сейчас не в том состоянии, чтобы гоняться за ними. Мои глаза загорелись. Кажется, я знал, как поступить.

  Я приказал им стоять и не шевелиться. Повернувшись к одному из них лицом, я велел ему ощущать всё, что я с ним сделаю. Он очнулся от гипноза. Увидел мои клыки и попытался сбежать. Но не мог. Я знал, что сейчас выгляжу жутко. И мне это нравилось. Я принюхался. Замечательно. То, что нужно. Приказав ему снять куртку, я приложился к его шее. И чуть не застонал от разочарования. Но мне не выбирать. Нужно утолить голод. Может второй окажется вкуснее? После единственной капли амброзии, эта кровь ощущалась как что-то протухшее, гнилое. Я лишь мог надеяться, что пиво, сигареты и наркота, которые употреблял этот типчик сегодня, так сильно испортили кровь.

  Я отпустил его, когда он упал на колени в снег. И подошёл ко второму. На этот раз я не стал принюхиваться, а просто вонзил клыки глубоко в ярёменную вену. И чуть не поморщился от досады. Его кровь была не лучше. Но опять же, мне не выбирать. Действие токсинов в обычном состоянии на меня не действуют, но не сегодня, я ощутил лёгкое головокружение. Я подсчитал, что пройдет примерно тридцать минут, когда действие закончится, и я снова буду трезв.

  Моё дыхание участилось. Я почувствовал, что за мной наблюдают. И всё равно не мог оторваться от мужчины. Мне нужно ещё немного. Ещё чуть-чуть и мои силы восстановятся. Я медленно обернулся с мужчиной в зубах и наткнулся на испуганные карие глаза. Ну не могла же она меня видеть в кромешной тьме? Правильно. Не могла. Поэтому я спокойно продолжил свой ужин, не сводя взгляда с вернувшейся дрожащей от холода девушки. Она стояла на коленях на снегу, даже не запахнув расстёгнутую шубу. Чёрное бельё соблазнительно смотрелось на бледном худом теле. Я отчаянно захотел стащить с неё лифчик, а потом и всё остальное. Моё желание обладать этим телом возрастало с каждым глотком крови мужчины. Давно я не испытывал такой сильной потребности в женщине. А может и не испытывал вовсе? Я понял, что должен обладать этим телом, как бы это глупо не звучало. Мне пришлось подавить это желание и забыть о ней. Я чертыхнулся. Я не должен обрекать девушку на такое существование, как у меня, но и убить её я тоже не мог.