Андрей спросил меня:
-Чем он там занимается? Не иначе, пишет новую книгу.
Услышавший этот разговор Илья вмешался:
-Да он, наверное, просто от всех прячется. Я сам видел, как он целый час, не пошевелившись, простоял у окна. Я лично деда понимаю: на фига ему вся эта суета? Это бабушка и Алла у нас - люди светские, а по мне, так это все ерунда.
Вчера я искал Илью по просьбе мамы, и в его комнате на столе нашел раскрытый альбом, который он всегда возит с собой. Илья хорошо рисует, его без экзаменов, по творческому конкурсу, зачислили в архитектурный институт. Листы бумаги были покрыты рисунками почти сплошь, но в женских головках и лицах, встречавшихся то и дело на последних страницах, вполне узнавалась Лера, ее лицо, наклон головы. Я не стал говорить Илье о том, что знаю его тайну, в этом возрасте мальчишки очень обидчивы.
А про себя подумал, что это у нас семейное.
Отец спустился к обеду.
Когда все поднялись из-за стола, он задержал меня:
-Игорь, что, Михаил Исаакович приехал?
-Сегодня прилетает.
Отец помолчал, потом вздохнул:
-Мне нужно с ним встретиться и обсудить кое-что.
-Ну, может быть, прямо там и поговорите?
-Нет, нет. Это совсем не ресторанный разговор. Если можно, привези его прямо сюда.
Я кивнул:
-Да я и так его сюда привезу. Мама решила, что его мы разместим здесь. Все-таки он твой старый друг. Так что у вас еще будет много времени на то, чтобы побеседовать.
Он прикоснулся к моему плечу:
-Я хотел бы переговорить с ним до всей этой чехарды.
-Хорошо, я предупрежу его.
Я был удивлен и заинтригован. Михаил Исаакович - старый папин друг, но от их общих дел он давно отошел, последние годы он работал нотариусом, а сейчас, кажется, вообще не практикует. Зачем он папе срочно понадобился?
Я похолодел. Неужели отец все-таки догадывается? Мне самому профессор Неустроев, заведующий клиникой, не оставил никаких надежд.
Он тогда посмотрел снимки еще раз, снял очки и потер глаза.
-Игорь Владимирович, вы же понимаете, что чудес не бывает. Особенно в медицине.
Я понимал. Может быть, поэтому я стал чаще задумываться о семейных ценностях, о женитьбе, о том, что хочу, чтобы у меня была семья. Поэтому так легко согласился с маминой идеей провести отпуск на даче, и Андрюху заманил. Я дал себе слово, что после презентации поговорю с братом.
Ксения отставила чашку, поблагодарила маму, как хозяйку стола, подняла на меня глаза:
-Игорь, у меня там что-то с замком сумки, ты не поможешь мне разобраться?
Я молча кивнул и поднялся из-за стола.
Мы прошли длинным коридором к лестнице. Едва за нами закрылась дверь комнаты, Ксения торопливо начала раздеваться.
-Ну, быстрей же! Времени совсем нет, а мне еще надо привести себя в порядок. - Она обернулась. - Ты чего? А, ладно, и так сойдет. Все равно ничего путного себе позволить не успеем.
Она сама расстегнула молнию на моих джинсах. Ошеломленный ее напором, я попытался, было, возразить, но как-то вяло и неубедительно.
Ксения умчалась в душ, а я остался лежать на разгромленной постели. Черт, как же это вышло-то?!
Я сел и взялся за голову, опершись локтями в колени. Вышедшая из душа Ксения была так победно хороша, что я малодушно подумал: "А может, пусть все идет так, как идет?"
Она вертелась у зеркала, что-то подрисовывая на лице. Рот с ярко-алыми губами был приоткрыт, и кончиком языка она касалась верхней губы. Почему-то мне стало неловко наблюдать за ней, я отвернулся.
Капризным голосом Ксения проворковала:
-Игорь! Надеюсь, мы здесь не задержимся надолго. Ты обещал, что после оглашения мы поедем куда-нибудь в экзотическое место, только ты и я.
Я вздохнул.
-Послушай, Ксения. Я тут на досуге о многом задумался. Может быть, нам не стоит так спешить со свадьбой?
Ксения прекратила краситься, рот ее закрылся, и около губ появились какие-то неприятные складочки. Она обернулась ко мне и резко выдохнула:
-Ты, что, передумал жениться? Что-то случилось?
-Да нет, не в этом дело. Просто мне кажется, что ...
Черт, как же я забыл, что Ксения по образованию психолог!
На ее лице появилась снисходительная улыбка, со вздохом облегчения она обняла меня за шею и промурлыкала:
-Как же вы, холостяки, держитесь за свою мнимую свободу! Если для тебя это так важно, я даю слово, что не буду на нее посягать. Ну, то есть после свадьбы мы будем вести такой же образ жизни, как раньше.
-Нет, я-то как раз этого не хочу. Если я женюсь, то мне нужна полноценная семья, с общим бытом, детьми, походами к родственникам, свечками на торте, хочу, чтоб рядом в болезни и здравии, или как там говорится?
Около ее губ опять проявились неприятные складочки:
-Послушай, тебе не кажется, что ты несколько припозднился со своими колебаниями? В конце концов, ты должен подумать и обо мне. Мне тоже хочется иметь свою собственную семью, независимо от родительской, хочется стабильности и независимости. И с чего ты взял, что я - противница детей, родственников и всего прочего, что для тебя символизирует полноценность семьи?
Она помолчала, а потом неожиданно устало произнесла:
-Послушай, это не так страшно. Если мы оба почувствуем, что нам плохо вместе, всегда можно разойтись. Не старые времена, в конце концов. Впрочем, неволить я тебя не собираюсь...
Я вздохнул, взял ее руку и поднес к губам:
-Ксения, не сердись. Я сам не знаю, что говорю.
Она просияла:
-Значит, я могу считать, что твое предложение остается в силе?
Я молча кивнул.
И только где-то глубоко в мозгу мелькнула подленькая мысль: "Как бы узнать, что ответила бы Лера, предложи я ей руку и сердце сейчас, а не двадцать лет назад?"
Ближе к восьми я спустился вниз, и застал всех уже полностью одетыми.
Мама по случаю торжества была в шелковом муаровом платье, цвет которого хорошо сочетался с цветом ее все еще золотых волос. Я подумал, что она у нас красавица. Они с отцом превосходно смотрелись рядом. Я вздохнул.
Предполагалось, что родители и тетя вместе с Михаилом Исааковичем подъедут сразу за нами.
Андрей уже усаживал в машину Аллу и Ксению, и я в который раз залюбовался ее точеной фигуркой. Ксения выбрала (не иначе по случаю помолвки!) голубое тюлевое платье с плотным чехлом, пышные юбки которого подчеркивали ее хрупкую фарфоровую красоту и придавали девичью невинность облику. Я про себя порадовался, что знаю и другую Ксению, пылкую и страстную.
Андрей махнул мне рукой, и мы уселись.
Для торжества мы сняли самый приличный из местных кабаков. Это было старинное двухэтажное здание с колоннами и белыми мраморными лестницами в стиле 50-х годов. Одним из его достоинств была прохладная широкая веранда, окружавшая здание, обилие субтропической зелени и хороший танцпол, располагавшийся в круглой пристройке к основному зданию. Посреди банкетного зала имелся бассейн с золотыми рыбками и мраморным гротом.
Гости уже начали стягиваться, оркестр тихо играл бессмертные мелодии "Солнечной долины".
Мы встречали гостей внизу, папа только вздыхал и морщился. Зато мама, кажется, была счастлива по-настоящему.
Мы с Андреем отошли с сигаретой за какую-то пальму.
Я услышал, как Ксения сказала Алле:
-Спасибо за то, что предупредила.
Алла в ответ произнесла с какими-то незнакомыми мне заискивающими интонациями:
-Ты же знаешь, я действительно хотела бы, чтобы у вас с Игорем все было хорошо.
Подошедшая пара гостей прервала этот, с моей точки зрения, крайне интересный разговор. О чем Алла могла предупредить Ксению?