Как же быстро летит время. Еще вчера ты был совсем маленьким ребенком у тебя были игрушки, дальше - школа, и уже совсем другие интересы и возможности открываются перед твоим взором. В это время ты решаешь свою судьбу, делая шаг, делая выбор, последствиями которого ты будешь жить в будущем. И вот уже не ребенок, но еще и не взрослый, ты заканчиваешь школу, расставаясь навсегда со своими друзьями, со своей первой любовью...
Я сделала свой выбор - истфак нашего небольшого городка, когда могла бы спокойно поступить в лучшие вузы Москвы. Выбор... Тяжелая вещь. Видимо, за его я теперь и расплачиваюсь... Кто же знал, что прыщавая, четырнадцатилетняя девчонка влюбиться в принца, но отнюдь не доброго, а наоборот... Да он красив, его слова - яд, а конь его, увы, не белый...
- Эй, ты о чем задумалась? - светловолосая подруга трясла меня за плечо, - Опять о Ветрове, что ли? Знаешь, дорогая, ты меня уже достала! Разводишь нюни на пустом месте, жалея себя по пустякам! Если ты так его любишь, то признайся ему в этом. Ну или просто с ним переспи, в конце-то концов! Ели ты ничего не будешь делать, то и он никогда не будет с тобой! Соберись, тряпка! Ты - красивая, умная девушка, да стоит тебе только пальцем поманить, и парни начнут у твоих ног в штабеля укладываться только за один твой взгляд! - выговорившись, Алинка развернулась и куда-то убежала, оставив меня в гордом одиночестве переваривать все услышанное.
Ого, оказывается, какая она темпераментная! А ведь она права. Ну что ж...
- Так, Dark Angel, скоро ваш выход! - прокричал Серега, которого так удачно припахали к общественным работам. Я подошла к зеркалу. Передо мной стояла девушка, одетая в голубое струящееся платье, напоминающее чем-то греческий наряд. Волосы темным шелком струились по ее спине, на концах завиваясь в тугие кольца, а в каре-зеленых глазах сквозила печаль. Хм, неужели, это я?
-Вет, прости меня. Я не хотела, - в комнату забрела, как призрак оперы, Алина. Не, не могу я на ее долго обижаться, да к тому же и она права.
- Да ничего страшного. Знаешь, а ты права! Я расскажу ему все, а потом на два года уеду по обмену в Германию, - улыбнувшись, крепко обняла девушку, надеясь, что она не увидела слезинку, блеснувшую в уголке правого глаза.
- Да? Ты едешь в Германию?
-Угу. Меня послали.
-Эй, ваш выход! - прервал нашу беседу ведущий и мы, подхватив инструменты, вышли на затемненную сцену.
- Ты не здесь.
Мне кажется, продолжения нет...
И в моей душе цветы осыпаются,
Мечты забываются,
Я знаю, что навсегда уже, - чистый голос звучал, очаровывая зал. Я вкладывала в песню всю ту боль, что привыкла носить в себе. Ту боль, что была вечным спутником.
Останься белым снегом на моей руке,
Каплей света, шепотом нежным в груди.
Не уходи! Я же слышу, что любовь твоя еще дышит -
Ты не обманешь себя...
Знаю, знаю, что любишь меня...
Ты меня, - если бы это было, действительно, так...
Дай мне шанс забыть тебя.
Стань невидимым,
забери мечты и воспоминания -
Они без твоей любви всю душу лишь мне изранили, - да черт возьми, сколько же можно меня мучить? Хватит! Надоело жалеть себя, его, других!
Останься белым снегом на моей руке,
Каплей света, шепотом нежным в груди.
Не уходи! Я же слышу, что любовь твоя еще дышит -
Ты не обманешь себя...
Знаю, знаю, что любишь меня...
Ты меня...- свет прожектора лучом ударил в темноту, осветив мой силуэт, а дальше музыка унесла меня за собой. Я пела, пела для одного человека, которого сейчас здесь не было, который не слышал, да и не должен был услышать...
Одно радует, в последний момент народ умудрился найти рояль, на котором я и играла, вкладываю в музыку свои чувства, свою душу.
Прозвучала последняя песня, и зал взорвался аплодисментами. Сделать шаг... Взять в руки микрофон и сказать...
- Ветер, я тебя люблю. Прости меня за это, - тишина, прокрадываясь на цыпочках, накрывает помещение.
- Я же говорила! - раздается восклицание, скорее всего, Амалии, а я сбегаю со сцены и быстро прячусь в аудитории, где переодеваюсь в заранее приготовленное платье для маскарада и, надев маску, выхожу за дверь. На губах играет улыбка, почему-то хочется петь и танцевать; на душе так легко-легко...
***
- Любишь, говоришь? - парень в маске стоял, подпирая дверной косяк, и смотрел на девушку в голубом платье, похожую на размытое видение, - Это мы еще посмотрим. Как же хочется верить, - размышлял он вслух, едва не пропустив момент, когда девушка убежала со сцены. Молодой человек поспешил за ней.
И вот, минут через десять, из аудитории выскользнуло золотистое размытое пятно и отправилось в зал.
- Далеко собралась? - он схватил ее за руку и потянул за собой в нишу, скрывшую их ото всех.
-Пустите меня! Да как вы... ты... смеете?! Да я... - ей не дали договорить и тактично заткнули поцелуем, обжигающим, как огонь, но не приносящим ожогов.
-Я тоже тебя люблю, - шепнул он и исчез, оставив недоумевающую девушку стоять в холле. Но, вскоре, и она последовала в зал.
Максим.
-Я люблю тебя, Ветер! Прости меня за это, - громко, на весь зал, прокричала Ларина, а замер, услышав эти слова. Сердце, на миг остановившись, сделало кульбит и понеслось в скач с сумасшедшей скоростью. Дурочка, за что же ты просишь прощения? Я ведь... люблю тебя. Эти слова, казалось, выплыли из души. И стало все понятно, встало на свои места. Нет, это не просто влечение, тянущее к ней с невероятной силой. Это потребность, как воздух...
- А сейчас свой номер нам подарит тот, кто пожелал остаться неизвестным, - объявил Серега, подмигнув мне.
Взяв гитару, вышел на сцену и запел, думая о ней... О Виолетте, сумевшей перевернуть весь мой мир.
- Ты обманула суть любви - не бывает так,
Я распадаюсь тут один, а ты летаешь там.
Ты закачала в меня дым - это суета,
И слёзы, будто керосин, обжигаются, - я пел, а перед глазами стояла та, что когда смогла раз и навсегда отбить охоту верить людям, верить в чистую и искреннюю любовь. Маргарита - мое проклятие.
Ледяных дождей полосы, холода.
Мы дрожим порознь, как и надо так,
Миражей твоих образов череда,
Как тебе эти тонкости передать? - да вся жизнь - сплошной мираж, все никак не желающий стать явью. Я устал. Устал ждать. Устал от этих, никому не нужных, но так упорно надеваемых масок.
Ведь я замыкаюсь здесь, а ты летаешь там.
Прервана связь, перерезаны все провода,
Распадается по деталям наш пьедестал,
И в залах ожидание обитает пустота, - Олеська... Любил ли я ее? Нет. Никогда. Все мои мысли были заняты совершенно другим человеком, которого постоянно пытался побольнее задеть. Ведь он смог достучаться до меня, пусть и немного по-детски, но смог. Как же я его ненавидел за это.
Нечего друг другу дать, да мы и не против,
У нас февраль, хоть и по календарю осень;
Не ждём звонков, не передаём приветы,
Заведомо не верим, сами не советуем, - а ведь за все время, что мы провели вместе, я понял - он мне небезразличен. Я люблю его. Я люблю Виолетту! Безумно люблю, но до сих пор боюсь, что она может так же, как и Марго предать, вновь втоптать меня в грязь.
Мы будто стёрты с лица земли,
Я где-то там, куда пропадают корабли.
Ты поменяла траекторию линии на ладони,
Выменяв нашу любовь на другой наркотик.
Ты обманула суть любви - не бывает так,
Я распадаюсь тут один, а ты летаешь там.
Ты закачала в меня дым - это суета,
И слёзы, будто керосин, обжигаются.
Мы расслабили трос, они повисли осенью,
Окунись носом в суть любви своей изношенной,
Поставь меня на место сервантом: буду пылиться,
