Вот такая, вкратце, причина смеха. Впрочем, стоит добавить, что на этом служба и жизнь, не заканчиваются…

После завтрака их опять вызвали в канцелярию, где они с еще двумя десятками претендентов заполняли бумаги. Зашедший перед этим проведать Пирогова, недавний сослуживец, а сегодня начальник оперчасти майор Брегов, поведал, что это тесты для определения ума и сообразительности. По его глазам, полным сожаления к сослуживцу было ясно, что он их тоже проходил… и срезался. Но раз служит, значит, как-то выкрутился.

Сами по себе вопросы были легкие квадратики, кружечки, таблица умножения и много другой ерунды.

По поводу ерунды.

Этот пренебрежительный взгляд на вещи, имело большинство кандидатов, которое умело читать и писать. Для них и других претендентов, обремененных багажом знаний тесты для простоты понимания, были напечатаны большими буквами.

Будущие воины-контрактники, выставив раздвоенные кончики языков и не обращая внимания на наглых мух, пытающихся расположиться чуть ли не в мохнатых ноздрях, старательно занимались разгадкой ребусов до ужина. Весь следующий день, также пришлось посвятить этому продуктивному занятию. Вкрадчивому изучению их ума и сообразительности…

Однако жаловаться на судьбу поводов не было. Кормили исправно. Что еще надо?

Алексей своего «червячка» баловал по полной программе, вернее диете — научно рассчитанной для дистрофиков срочно набирающих вес. До сих пор замечания по поводу того, что он кормился не с того стола, с которого можно было харчеваться кандидатам, ему никто не делал. При каждой посадке за стол Пирогов, как ведическое заклинание произносил кодовое слово «солитер» и веселился от души.

Присутствующих в столовой, как видно вводило в заблуждение раскованная и свободная манера поведения, при заполнении Гусаровым подноса. В армии ведь как, попробуй сегодня сделай незнакомцу въедливое замечание, а завтра окажется, что это твой непосредственный начальник. И вместо службы при продуктовом ларьке придется бегать по минному полю с чекой выдернутой из гранаты, задавая вопрос, где враг и куда этот смертоносный заряд кинуть?

За прошедшие несколько дней оба кандидата как-то незаметно для себя сблизились и даже придумали для обоюдного общения какое-то веселящее чириканье и горловой сухой клекот. У них оказалось изумительное чувство взаимопонимания друг друга. Одинаковое чувство юмора. На все, что могло вызвать смех, резервисты-близнецы реагировали довольно бурно.

Складывалось впечатление, что до попадания в недра военной части, они тщательно скрывали свой веселый и бесшабашный нрав, и только попав сюда, развязали мешки с эмоциями. Вели себя достаточно спокойно и беззаботно так, как ведут себя люди, которым окончательный вариант решения их судьбы уже известен. Наверное, у них были даже общие интересы? Хотя… Оба это тщательно скрывали.

Оставшиеся шесть дней до сдачи тестов по физической и атлетической подготовке были использованы обоими для посещения зала с тренажерами и длительным изматывающим кроссам по территории учебного центра.

Наблюдать за этой живописной парой со стороны было всегда довольно забавно. Один внешний вид спортсменов чего стоил. Спортивной формой в виде спортивного трико и маек они были обеспечены. Но не понятно, почему выданной формой не пользовались. Наверное, берегли ее нарядную для уборки территории и чистки туалетов. Поэтому бегали в том, что носили на себе. Это у них была такая очередная забава. И хотя явно и открыто никто им в спину не смеялся, однако смотреть на бухающие башмаки Пирогова и развивающиеся на ветру семейные трусы Гусарова с разрезами в самых не подходящих местах было более чем любопытно.

Эти ребята пахали на беговой дорожке и занятиях со штангой, в самом деле, как ненормальные. Но им это нравилось. После чего было приятно подставлять свое ноющее, уставшее тело под обжигающие струи контрастного душа. Вечером, завалившись в постель спать сном человека, уверенного в том, что завтра он проснется, и утро для него будет красочным и теплым.

Если бы их не использование на самых грязных и тяжелых работах. Если бы еще их постоянно не проверяли на выносливость и психологическую устойчивость. Все вообще было бы великолепно.

Проверяли и испытывали кандидатов в контрактники постоянно. Делалось это примитивным, но действенным способом. По ночам, когда больше всего хочется, чтобы тебя оставили в покое, в коридоре казармы раздавался звук падающего штабеля ящиков с пустыми бутылками. Это означало подъем по тревоге. После чего под лающие команды прапорщиков просыпались даже самые ленивые. Одевшись, следовало организованно выйти из помещения и сходить в указанное место.

В указанном месте, к утру следовало выкопать траншею.

Для чего?

Ты, что пьяный?

Для того…

Чтобы следующей ночью ее закопать. Грунт там был мягкий, как пух, видно не одно поколение новобранцев развлекали таким способом.

У Пирогова был хороший советчик и координатор поведения — майор Брегов. Он под большим секретом сообщал ему все свои сиречь командирские коварные планы. Поэтому они всегда были первыми и на построении, и при исполнении заданий командования копать и закапывать. Все действия пунктуально фиксировались в заведенных личных делах.

В учебной части ничего просто так не делалось. За почти двадцать лет ее существования, выработался целый комплекс отбора самого лучшего «боевого, живого мяса» которое без рассуждений и с присущей храбростью будет выполнять приказы командиров и с радостью идти на смерть во имя чужих политических химер и финансовых интересов.

Когда подошло время к демонстрации «купцу» своих возросших физических возможностей оба претендента были прекрасно к этому подготовлены.

Каждый из них подтянулся двадцать один раз на перекладине. Прекрасно пробежал кросс показал пресс и выдержку… Что-то еще выполнил, намного превысив существующие нормативы. Ах да, преодолел полосу препятствий в полном боевом снаряжении. Хотя в требованиях по сдаче норматив этого и не было, но майор Брегов очень этим гордился.

У обоих лучшие результаты тестов. Исходя из всей этой массы позитива, им, в порядке исключения было предоставлено право выбора. Они выбрали то, к чему лежал сердце, что оба любили и к чему стремились — разведовательно-диверсионные подразделения.

При комплектовании команд к ним примкнули еще двое. К удивлению Алексея большинство из тех, кто проходил вместе с ними тесты и проверку физической готовности отсеялись.

Остались только лучшие. Те, кто мог и яму по ночам копать и на хитрые вопросы тестов отвечать. Об этом не скромно говорить, но приятно чувствовать себя победителем этого своеобразного соревновании… Как не крути, а из-за повсеместной безработицы выходило одиннадцать человек на место.

Подразделение диверсантов, так с любовью называли их в десантно-штурмовой бригаде, располагалось неподалеку от все того же Березового. Довольно в живописном месте, закрытом от не в меру любопытных глаз вражеской агентуры.

Прибыли. Разместились в казарме. Даже не в казарме, а что-то наподобие трехзвездочного отеля. Комнаты на двоих со всем положенным для нормального проживания наполнением: душ, туалет, телевизор с тумбочкой. Соответственно кровати, четыре стула, стол… Даже какое-то подобие сушилки было. Они расположились. Осмотрелись. Обнюхали углы. И однозначно решили — жить можно.

Что для профессионального военного всегда на службе ценно? Правильно! Это возможность заниматься только ратным трудом и подготовкой к нему. То есть своей специальностью. В подразделении на кухне работали специально обученные этому люди. Другие потребности части, скажем, уголь разгрузить или коровам вымя помассировать, а заодно подоить для этого также нанимали иных подготовленных к этому граждан. Конечно. Они и получали меньше и с парашютной вышки не прыгали. Но по поводу вышки жалоб пока не поступало.