— отделение проводной связи;

— саперный взвод;

— комендантский взвод — в него, кроме автоматчиков, входили танк командира полка и танк начальника штаба;

— РТО (рота технического обеспечения);

— взвод ремонта моторной группы;

— взвод ремонта вооружения;

— взвод ремонта колесных машин;

— хозяйственная часть;

— продовольственная служба;

— обозно-вещевая служба;

— складская служба;

— санитарная часть.

Общая численность личного состава около 500 человек.

В штабе корпуса нам указали, где полк. Прибыв в полк, представились начальнику штаба полка капитану Ходоричу. Он очень обрадовался пополнению. В санчасти полка был только старший врач, санинструктор и санитар. Старший фельдшер под Старой Руссой погиб, а фельдшер был ранен. Началась полоса представления командованию полка. Командир полка подполковник Артемьев. После представления, что прибыли в полк на должности (мы с Боженко пошли к командиру полка вместе), подполковник посмотрел на нас и произнес одно слово: «Идите». Вышли с палатки как оплеванные. Боженко, как бы про себя, сказал, что он чокнутый. Впоследствии я уяснил, что его в полку не любили. В противоположность командиру полка был заместитель командира полка по строевой части подполковник Григорьев. Усадил. Расспросил, кто, откуда, коротенько рассказал о людях полка и на что в первую очередь надо обратить внимание всем медицинским работникам полка. Вышли от него с таким впечатлением, будто побывали на беседе у отца. Был он исключительным человеком. Высокоэрудированный, грамотный не только в военном деле. В полку его звали батей. Он в полной мере отвечал этому имени. У заместителя командира полка по политчасти майора Коваленко была непродолжительная беседа. Представления начальству закончились.

Для санчасти было развернуто две палатки. В одной типа амбулатории, там принимали больных, и вторая для жилья личного состава. Старший врач полка капитан медицинской службы Гиляшев появился через пару дней. У него были родственники в Москве, и он много времени проводил там. Познакомились. Сказал, что нужно делать, где что нужно получить, и убыл в Москву. В общем, в полк он наведывался редко. Штаб санчасти состоял: один врач, должность именовалась — врач полка «старший». Почему «старший», было непонятно. Когда несколько врачей, тогда понятно, а когда он один, подходило больше без имени «старший». Два фельдшера: старший фельдшер и фельдшер. Два санитарных инструктора и четыре медсестры. Два санитара и два шофера. Из техники две автомашины. Одна специальная санитарная на базе «полуторки», а вторая трехтонка — «ЗИС», соответственно с тентом и приспособлениями, самими придуманными. Санинструктор старшина Григорьев был за старшину и возглавлял все хозяйство. Началась повседневная жизнь. Лейтенант медицинской службы Боженко занимался медицинской частью. Окончил медтехникум, так некоторое время назывались фельдшерско-акушерские училища, уже имел опыт работы. Я занимался организационными вопросами. Одно из главных на первых порах было пополнение медимуществом. Нужно-было получить комплект медикаментов, так называли Б-1 и Б-2. Перевязочный материал для санчасти и индивидуальные пакеты для личного состава, оборудование для амбулаторного приема и наборы хирургических инструментов, мобилизационные средства (шины) и многое другое. Впервые столкнулся с бумажной волокитой. На каждой заявке нужно было иметь несколько резолюций. В течение недели мотался, но получил все. Теперь близкое знакомство с личным составом. Проводили занятия по медицинской подготовке. Главное — оказание самопомощи и взаимопомощи при ранениях и при ожогах. Занятия проводили мы с Боженко и санинструкторы. В ротах автоматчиков, БТР, управления, РТО были в штатах санинструктора или медсестры. Занятия пользовались популярностью у личного состава. Знакомство с личным составом продолжалось путем встреч, бесед и прочее. Особенность работы санчасти еще состояла и в том, что получившие в боях ранения, особенно танкисты, уходили из госпиталей еще с незакрытыми ранами и долечивались в санчасти полка. Уже на этой стадии службы я оценил учебу в училище, особенно практическую.

В училище на занятиях по огневой подготовке нас настраивали на то, чтобы мы в совершенстве освоили все, что будет на вооружении части. Кроме сугубо медико-санитарной работы, я начал осваивать танк, особенно танковое вооружение. Обязанности заряжающего и командира танка. Дело дошло до того, что мне разрешили на стрельбище стрелять в роли командира танка.

Хочу поведать и о своем первом взыскании. В полк прибыла с курсов медсестра Шпер Светлана Исааковна. Ее определили в роту противотанковых ружей, но размещалась в санчасти. Экипировали ее, в том числе и выдали пистолет. Она за палаткой санчасти к стволу сосны прикрепила лист бумаги и начала стрелять. Дежурный по полку быстро среагировал на стрельбу в расположении части. Разобрался. Стрельбу запретил. Доложил начальнику штаба капитану Ходоричу о ЧП. Меня вызвали в штаб, где не только прочитали нотацию о том, что надо требовать соблюдения дисциплины от своих подчиненных, но и начальник штаба капитан Ходорич объявил мне устный выговор. Взыскание небольшое, но это первое взыскание за действие подчиненных. Впоследствии за период службы было немало взысканий за проступки подчиненных, но это было первым, поэтому и запечатлелось в памяти. Пистолет, конечно, я у медсестры отобрал.

Начало поступать пополнение. Получили танки с экипажами. В связи с тем, что немцы в массовом порядке стали применять танки T-VI — «Тигр», а наши танки «Т-34» с 76-мм пушкой их не брали, выход был найден в том, что на каждый танк выдали по 10 подкалиберных снарядов. Это снаряд кумулятивного действия, он буквально прожигал броню. Но беда была в том, что снаряд легкий по весу, и прямой выстрел был равен 400 м. На этом расстоянии «Тигры» поражались. Но подойти к «Тигру» на 400 м было практически невозможно. Его снаряд пробивал броню «Т-34» больше чем за километр. Выход нашли. Из противотанкового ружья разбивали гусеницу танка. Танк по инерции разворачивался и подставлял борт. Бортовая броня была намного меньше лобовой, и «Тигр» поражался. Этот прием интенсивно отрабатывался. Шло сколачивание подразделений. Комплектование заново экипажей. Комплектовали экипажи так, чтобы в экипаже был 1–2 человека уже побывавшие в боях. На одном из занятий командир взвода лейтенант Кичичин тренировал взвод занимать места в танке и покидать его. Засекал время. Я спросил: в чем суть занятия? Он рассмеялся и объяснил, что, когда танк горит или подбит и вот-вот взорвется боекомплект (снаряды), надо быстро покинуть танк. Если будет небольшая задержка — сгоришь, поэтому умение быстро покидать танк надо доводить до автоматизма. Необходимость таких занятий я оценил в первых же боях. Мое стремление освоить танковые специальности не прошло не замеченным заместителем командира полка подполковником Григорьевым. Я уже писал, что мне разрешили отстрел упражнения из танка. На полигоне, около села Константиновки, проводили стрельбы. Подполковник Григорьев сперва разрешил мне быть заряжающим у лейтенанта Ходжаяна A.A., а потом я — командир танка, а лейтенант Ходжаян заряжающим. Стрельба прошла удачно. Офицеры посмеивались надо мной, мол, как дела, «медицинский танкист». Шутки, конечно, носили дружеский характер. К занятиям по санитарной подготовке танкисты относились серьезно. Методы самопомощи и взаимопомощи отрабатывались на занятиях. Как пользоваться перевязочным пакетом, как наложить повязку. Все это опробовали друг на друге. Занятия проводили, кроме нас, фельдшеров, санинструкторы и медсестры в ротах. Отношение личного состава полка к медработникам было исключительно уважительным. Врач полка капитан медицинской службы Гиляшев продолжал большую часть времени проводить в Москве, так что вся организационная, санитарная и лечебная нагрузка ложилась на нас. Поступил приказ об экипировке личного состава. Мы раздавали индивидуальные перевязочные пакеты и тут же по ходу еще раз инструктировали, как ими пользоваться. Начальник химической службы полка раздавал противогазы. Индивидуальные противохимические пакеты на руки не выдавали. Противогазы никто не носил. У танкистов они только место в танках занимали. У нас они были сложены в санитарной машине.