– Танюшка, а что, у Лизки-то есть хто?

– Хто, ба?

– Ну, жених?

– Не, ба, нету, не любит ее никто злюку такую.

– Ты так не говори, она сестра твоя и по-своему хорошая…

– Даа-а-а-а? – я сделала удивленное лицо, – а я не замечала ни разу, прикинь?

– Танечка, нельзя так. Она тоже счастья заслуживает.

– А я и не говорю, что она его не заслуживает, просто я удивлена, что она добрая…

Еще через минут сорок я была заслана бабушкой домой за квасом. Мы подарили ей как-то кувшин, как раз, чтоб она сливала туда квас. И что вы думаете? Она им пользуется? Да нифига подобного! Как стоял квас у нее в банках, так и стоит. Я выудила из холодильника трехлитровую баночку с квасом, тут же запотевшую, вышла на крыльцо и приложилась к ней. Мм-м-м, обалдеть, как круто, аж глаза от удовольствия закрыла! Струйки кваса полились через края, прямо по пузу. Блии-и-н, теперь еще и липкая буду. Напившись, я открыла глаза и стала вытирать рот рукой…и тут малость офигела. За забором стоял этот идиот с балкона и пялился на меня. Рядом стояла светившаяся счастьем Лизка в своей убогой шляпе, размером с беседку. Никак познакомились на пляже – мелькнула у меня мысль.

– Здравствуйте, Полина Григорьевна! – поздоровался сосед-маньяк. А голос-то вполне себе нормальный. Да и фигура тоже ничего, ладно уж, признаюсь.

– Здравствуй, Степа! А ко мне вот внученьки приехали! – бабуля разговаривала с соседом, дирижируя бороздовичком.

– Да я с Лизой уже познкомился! – он облокотился на штакетник. В руках держал футболку, одет был в шорты, насколько я могла видеть из-за кустов крыжовника. А фигура-то…совсем прям ничего…прям ничего-ничего…Ну ё-маё, грудь гладкая…Фу, в стиле Лизки, не зря они тут же подружились, я смотрю. Цвет волос…ну не блондин, но и не темный…Вообще-то таких я не люблю, знаете, пшеничный такой…Но этому прям хорошо, идет пшеничность. Цвет глаз рассмотреть не смогла. Далековато. Он смотрел на меня так…как будто понимал, что я его оцениваю, будто смеялся надо мной…

– А это Танюша! – вставила бабуля, я не сказала, что мне приятно, так как мне не было приятно. И он промолчал, – а мама с папой где?

– Да они в городе, по работе поехали.

– Ты один сегодня?

– Да, Полина Григорьевна!

– Ну, нравится тебе здесь?

– Очень! Особенно, когда выйдешь на балкон…такой вид, знаете…за душу берет…

Вот сволочь! И смотрит на меня. Даже Лизка заприметила какой-то подвох, стояла косилась…

– Ну да, ну да, – поддакивала бабуля, – там сверху-то красиво!!!

– Еще как!

Вот сволочь, а! Но с другой стороны приятно стало! Не сказал же что страшный вид сверху! Тем более когда рядом стоит моя сестра, а-ля Богиня. Что-то дыхание сперло. Я еще раз приложилась к банке. И тут этот говорит:

– Таня, дай попить, жарко…

– Танюша, ты кружку вынеси, – это уже бабушка вступила, – что ж ты Степана з банки поить-то будешь?

– Да не надо кружку, я так!

Я малость офигела от происходящего, потом решила, что пусть Лизка ему за кружками бегает и поперлась с банкой к забору.

– Степан, что ты, давай я вынесу кружку, – подала голос Лизка.

– Не надо, Лизавета, я так, спасибо! – и улыбнулся ей так, что даже у меня екнуло в желудке…или ниже, я не поняла от неожиданности.

Я подошла ближе к забору и протянула ему банку. Вот это ручища, опупеть! Он взял банку, начал пить, как и у меня, квас потек через край, стекая по его животу…Но у него он стекал красиво…а у меня липко. И на меня смотрит. А глаза-то серые!!! Эх…красавчик…

А вот Лизка смотрела на меня прищурено и вовсе не радостно. Ой, уже и полюбоваться нельзя что ль? Он так вообще меня голую видел. Я демонстративно повернулась и пошла к бабушке. Когда этот напился, отдал сестре несчастную банку и пошел домой, крикнув «до свидания!« То ли мне, то ли бабуле, то ли нам всем.

Лиза заметно повеселела. Еще бы, почуяла добычу, видимо отпуск обещает быть интересным для нее. А для меня? Нет, он же на меня смотрел? Или он просто прикалывается из-за душа? А что, я вот вдруг взяла, да и понравилась ему! Короче, у меня тоже настроение улучшилось, хотя оно и так не было плохим.

Вскоре бабуля наконец-то устала, лично я вообще уже помирала от усталости. Мне захотелось искупаться. Я пошла на речку. На берегу стоял дикий ор – деревенская детвора играла в пиратов. Чей-то матрац служил кораблем, на который вся орава нападала. Зрелище то еще. Как он до сих пор не лопнул???

Я стала тихо заходить в воду, давая телу время, чтоб привыкнуть. Потом поплыла. Оо-о-о-о-о, клаа-а-а-а-а-асс!!!

Где-то на середине реки что-то скользнуло по ноге, я дернулась. Плавать я вроде как умею, но до профессионалов мне далеко, особенно когда страшно или смешно, руки-ноги совсем отказывают. Только я собралась рвануть к берегу, как что-то конкретно схватило меня за ногу.

-ААААААААААААААААААААААААААААААААА! –Кажется, последний раз я так орала, когда была во втором классе и мне на стол посадили мышь. Чья-то мамаша на берегу подорвалась с одеяла, видимо подумала, что я тону. И тут рядом со мной вынырнул…сосед.

– МАТЬ ТВОЮ, ТЫ НАФИГА ТАК ДЕЛАЕШЬ??? – нет, вот, может, вам и было понятно, что это он, а я даже подумать не могла, что этот гладкогрудый потащится на речку. Еще и решит напугать меня.

Еще и ржет.

– Прости-прости, не удержался!

Я стала судорожно махать руками, пытаясь быстрее догрести до берега.

– Тань, отдохни немного, ты устала…

– Я не умею в воде отдыхать…

-Тогда держись за меня…

Если б дыхалка позволяла, я бы послала его куда подальше, но я боялась хлебнуть воды, поэтому промолчала и продолжала плыть. Как только мои ноги почувствовали дно, я расслабилась, и у меня затряслись руки. Чья-то мамочка наблюдала за нами.

– Слушай, ты, – я повернулась к этому…Степану, он стоял за мной, – никогда больше так не делай, понял? А если б я утонула?

– Глупости!

– Что значит глупости?

– То и значит! Я бы тебя вытащил, понятно?

– Иди ты блин. И чего ты вообще за мной приперся?

– Ох, нифига! А с чего ты взяла, что я за тобой пришел? Думаешь, грудь мне показала, так и все? Я вообще-то за плавками для купания пошел домой, когда увидел, как ты квас пьешь…Так что ты о себе тут много не думай.

– Ах ты…ты…, – я никак не могла придумать как его обозвать, на ум одни маты лезли, а вокруг плескались дети, – Слушай, а ты грудь бреешь?

– ЧЕГО??? – кажется, я ввела его в ступор…

Я развернулась и пошла к берегу.

– Нет, чего ты спросила?

– Ты глухой или как? Ты грудь бреешь?

– Н-нет, а что?

– А почему на ней волос нет? – я остановилась в воде по щиколотку и заинтересованно на него уставилась.

Он молчал секунд пятнадцать, а потом начал дико хохотать.

– Таня, ты просто…слов нет…

– Хватит ржать, что я такого спросила?

– У меня просто нет на груди волос, такое бывает, у моего папы так.

– Точно? – я так спросила, будто он позвал меня замуж, и если он сейчас скажет что бреется, то в ЗАГС я с ним не пойду.

Он снова рассмеялся.

– Точно! Ну, если б я брил грудь, то и живот, наверное, тоже…, – я опустила глаза на живот, там была дорожка волосинок, которая уходила сами знаете куда. Кхм…Так, пора валить…А то секса не было давно…А тут такое…кхм…зрелище…

– Аа-а-а, – проблеяла я, как овца и пошла домой. Степан пошел за мной.

– Ты всегда такая «общительная»? – с издевкой спросил он.

– Вообще-то я общительная, просто ты меня разозлил сегодня…

– Да? И чем? – и улыбается.

– Ты знаешь чем.

– А мне понравилось!

– Не сомневаюсь…, – ох, приятно!

– Эй, ты не зазнавайся, бывают фигуры и получше, просто я не ожидал увиде…

Короче, он меня выбесил, и я дала ему подзатыльник. Выражение недоумения на его лице меня дико рассмешило, я начала хохотать на всю улицу. Причем я побежала быстрее к дому, кто его знает, на что он способен. Уже подбегая к дому, я услышала топот сзади. Этот ишак бежал за мной!