— Завершить работу. Возвращайтесь домой.

— Есть — домой.

То, что вертолет улетел так неожиданно, обрадовало боевиков, но сильно расстроило проводника: он понял, что близок его конец от рук бандитов, потому что очень скоро они поймут, что он ведет их в никуда. Лучше погибнуть от пуль с ними вместе, но только не быть зарезанным. Неожиданно пришло новое решение. Старик вспомнил, что на одной тропе, которая оставалась проходимой даже зимой, пограничники всегда выставляют заслон. Он хорошо знал это место в седловине, так как в свое время сам указал его пограничникам. Если взять левее, то можно вывести боевиков аккурат на засаду. А в полукилометре же от седловины есть пещера. Она небольшая, но со многими потайными карманами. Если повезет, можно будет спрятаться в ней.

Проводник начал заметно забирать влево, и араб снова наставил автомат ему в бок.

— Куда сворачиваешь?!

— На самую ближайшую тропу через хребет. По седловине.

— А почему не туда, куда вел, где, как ты утверждал, путь более скрытый?

— Вертолет улетел и вернется не скоро. Пока заправится, вы уже будете на грузинской стороне.

— Если хитришь, сдерем с тебя шкуру живьем!

— Я не готов принять мученическую смерть. Вы — за хребет, я — домой, успокоить внука.

Он говорил так спокойно, что ему трудно было не поверить. Хотя, с другой стороны, у боевиков выбора по-прежнему не было.

У заветной пещеры он предложил боевикам остановиться, чтобы передохнуть перед последним подъемом к седловине. Вход в пещеру не был виден — его скрывал снежный карниз, свисавший с огромного валуна. Но горец знал, что в пещеру можно проскочить, продравшись сквозь снег.

— Пока вы отдыхаете, я поднимусь вон на ту скалу. Надо посмотреть, нет ли на тропе зеленых фуражек.

— Иди, — разрешил араб и приказал одному из боевиков:

— Ступай за ним. Глаз с него не спускай. Вот тебе бинокль — тоже понаблюдаешь.

Но маленькой задержки конвоира было достаточно, чтобы проводник нырнул сквозь снег в пещеру.

— Поймать! — дико крикнул араб, и конвоир кинулся в снежный пролом.

Прошло минут десять — боевик вылез обратно один. Араб был взбешен:

— Где этот шакал?! Куда он делся?!

— Как сквозь землю провалился!

— Куда провалился?! Он что — испарился?!

— Не знаю. Я осмотрел пещеру, она небольшая. Нет никого. И следов вокруг пещеры нет.

— Там, наверное, есть секретный лаз.

— Кишки ему сейчас выпущу, — рванулся назад, к пещере, конвоир.

— Если выберемся отсюда, выпустишь, — остановил его араб. — А пока нет времени на поиски шакала. Надо идти, граница недалеко.

Боевики стали подниматься, и вскоре цепочка медленно движущихся черных фигур вновь растянулась по снежному склону. А уже через несколько минут ее увидели бойцы Центра спецназначения ФСБ и пограничники из заслона, перекрывшие проход к границе через узкую впадину между двумя горными вершинами. Подпустили моджахедов как можно ближе, и лишь после того, как весь отряд бандитов втянулся в седловину, раздалась негромкая команда: «Огонь». Чтобы стрельба не вызвала беспокойства и протестов на сопредельной стороне, и спецназовцы, и пограничники предусмотрительно оборудовали свои автоматы глушителями. Поэтому вместо привычного грохота раздались едва слышные хлопки. Несколько боевиков осели в снег. Остальные затравленно заметались между скал, но от пуль негде было укрыться. С диким воплем начал палить из автомата боевик-араб, но в следующее мгновение и он свалился как подкошенный.

— Кажется, все? — командир заслона приподнялся из укрытия.

— Так точно, товарищ майор, — подтвердил находившийся рядом с ним пограничник.

В кабинете генерал-майора Протасова обсуждался ход операции по уничтожению боевиков. Докладывал начальник пограничного отряда полковник Котов:

— Бандиты, как и предполагалось нами ранее, направлялись в Панкисское ущелье. После того как была коварно расстреляна тревожная группа и зверски убит начальник заставы капитан Джабиев, они получили приказ разбиться на несколько групп и прорываться через границу самостоятельно. Это подтвердили задержанные боевики. Три группы уничтожены. Захвачены пленные, большой арсенал оружия. Но главарь банды Хасан среди задержанных не обнаружен. На допросах пленные утверждали, что нигде во время передвижения к границе Хасана они не встречали.

— Хитрый лис. Сколько раз ускользал из-под самого носа. Всех в последнюю минуту бросал, а сам испарялся. Неужели опять сумеет выйти сухим из воды?

Сняв трубку, Протасов набрал номер начальника генерала Лоськова:

— Роман Иванович, здравствуй… Да, пока все идет по плану. Часть боевиков уничтожена, часть захвачена. Волнует меня одна проблема: Хасана нет ни среди убитых, ни среди задержанных. Нет ли по вашей линии каких-либо сведений о месте его нахождения? Хорошо, подъеду. Прямо сейчас выезжаю.

Бросив в очередной раз «воинов Аллаха» на произвол судьбы — поступит валюта, можно будет набрать новых, — Хасан укрылся у Турка. Но тот решением горного амира отсидеться под его крылом был крайне недоволен:

— Твое появление здесь может дорого обойтись нам. Я — миссионер фонда «Всех Святых» и никак не связан с джихадом. Ты представляешь, что будет, если на меня падет подозрение?

— Я пришел один, никто меня не видел. Я пришел сюда, зная, что дом, где ты обитаешь, никому не придет в голову проверять.

— Долго ли собираешься здесь задержаться?

— Если благословишь, — неделю. После чего уйду в Панкисси одному мне известными тропами. Сейчас туда прорываются подчиненные мне воины джихада.

— Судя по твоему решению, удача не сопутствует им. И поэтому ты проявил самовольство, не спросив моего согласия. Теперь я вынужден принять крайние меры.

— Какие же? — насторожился Хасан.

— Ты задаешь вопрос мне, шейху? Ладно, я всё же отвечу тебе. На ночь вышлю засады. На всякий случай. Если до утра будет тихо, я останусь здесь, а завтра покончу с наложницами и разоружу своих советников и телохранителей.

— Не зря ли, достопочтенный шейх?

— Не зря. Все должны видеть, что в этом доме обитают мирные люди.

Вряд ли шейх решился бы на такой шаг, если бы он знал о разговоре, который в эти минуты состоялся между Рамзаном Курбановым и его напарником, сидевшими в засаде перед аулом.

— Слава Аллаху, — удовлетворенно произнес Рамзан, — не будет у Турка времени разбираться с нами. Аксакалу мы уже дали знать о появлении Хасана. Ты крепко прикрепил зеленый лоскут к камню?

— Не беспокойся, крепко. Он поймет наш условленный сигнал и примет меры.

Рамзан недоверчиво покачал головой.

— Слушай, а может, лучше зайти к аксакалу?

— Не помешает. Подождем, пока стемнеет, — согласился напарник.

— Не стоит ждать. Я попробую рискнуть сейчас. А до темноты внук аксакала известит Керима и вернется домой. Мы же не знаем, когда нас сменят. Может, еще до наступления темноты.

— Тогда лучше пойду я, а ты останешься здесь.

Напарник, оставив автомат и подсумки с магазинами, двинулся в сторону аула опушкой и вышел из леса как раз напротив дома аксакала. Постучал в калитку. Ему тут же отворили, и он вошел во двор. Встретил его внук аксакала, но хозяин тоже был дома.

— Я видел ваш сигнал, но разве что изменилось?

— Изменений нет. Хасан у Турка. Но только нужно спешить.

— Я собирался отправить внука с наступлением темноты. Но раз в засаде вы, он пойдет сейчас же.

Старик привлек к себе внука, погладил по голове.

— Бери телефон и беги. Не забыл, какие слова должен сказать?

— Помню, дедушка.

— Благослови тебя Аллах на праведное дело!

Перед уходом мальчик спросил:

— А обратно мне можно по дороге идти?

— Не желательно, — ответил напарник Рамзана. — Мы не знаем, когда нас сменят.

— Как я дам знать, что известил дядю Керима?

— Если мы не сменимся, подойдешь к нам. На ветке, правее нашей засады, я повешу подсумок.

— А если сменитесь?