Надха наверняка знала какой-то другой путь в нужное ущелье, потому что за все время пути ни разу не попалась мне на сенсоры, а встретила нас уже возле коновязи. Сидела себе, щуря изумрудные глазищи, шевелила пышными усами да принюхивалась, не обращая, казалось, ни малейшего внимания на гомонящую вокруг толпу здоровенных бородатых мужиков, которые, завидев необычную гостью, почтительно понижали голос и старались не делать резких движений.
«Конвой» препроводил меня к самому высокому шатру, возле которого на воткнутых в снег копьях полоскались на ветру разновеликие и разномастные вымпелы, где я и была сдана с рук на руки Дзуроху. Приветливо скалящийся бородач торжественно ввел меня внутрь, с порога объявил все мои титулы и заслуги перед отечеством и представил своих «коллег». Затем я обменялась поклонами, положенными в таких случаях заверениями в безмерной радости по поводу долгожданной встречи и тому подобными перлами словоблудия с доброй дюжиной человек, на чем официальная часть закончилась, и начался пир горой.
Надхе, всячески выказывая уважение и восхищение, поднесли на серебряном блюде огромный кусище парной говядины, и она, отведя душеньку, теперь с благодушно-расслабленным видом сыто жмурилась у огня. Тем не менее одно ухо неотрывно отслеживало все мои перемещения. Меня тоже потчевали наперебой. «От пуза» было не только мяса — изумительно, кстати, приготовленного, — яств, мягко говоря, хватало.
Для начала я закопалась в глубокую миску, озадачившись дегустацией сушеных фруктов. Распознать сейчас в одинаково длинных и темных скукоженных дольках первоначальный вид и цвет плодов, подвергшихся экзекуции, было невозможно, а вот на вкус я отметила и целенаправленно выбирала два сорта — явный гибрид яблока и финика и нечто среднее между грушей и дыней.
От увлекательных раскопок меня оторвал Дзурох, шумно приземлившийся рядом со словами:
— Хватит уже траву жевать! Забыла?
— О чем бы это? — удивилась я и только восхищенно присвистнула, глядя, как вождь вытягивает из-за пазухи длинную синюю бутыль знакомой формы. — Тарнигальское белое?! Неслабо!
Когда же бородач заговорщицким шепотом, каверзно подхихикивая, на ушко поведал мне, у кого именно он сторговал эту экзотику, я добрых минут пять покатывалась от смеха.
— Неужели больше негде было взять? — Я кое-как утерла мокрые щеки.
— Обижаешь! Просто решил порадовать редкую гостью.
— В «яблочко»! — Я от души хлопнула улыбающегося бог знает во сколько зубов здоровяка по широченному накачанному плечу.
До сих пор ни один брудершафт не доставлял мне столько положительных эмоций! А что там по этому поводу мог подумать «не мой нелюдь», к тому же еще и раскулаченный на редкое вино, мне почему-то было совершенно фиолетово…
Поскольку предстояла еще культурная программа, я взяла себя в руки и не стала чересчур увлекаться чревоугодием, а вскоре и вовсе ускользнула из шатра. Уж если в кои-то веки попала на местные народные гуляния, надо хоть впечатлений впрок поднабраться, скоро будет не до того… А народ между тем развлекался вовсю. Всеобщее приподнято-благодушное настроение буквально разливалось в морозном воздухе — правда, с весомой примесью «самодурного» перегара.
Для начала я немного потолкалась в толпе болельщиков, азартно заключавших пари на победителей в местной разновидности армрестлинга, и успела отказаться от участия и в состязании, и в спорах. Поединки на копьях и коротких мечах привлекли мое внимание на гораздо более долгое время — настолько эффектным было зрелище! И перетягивание каната меня здорово развеселило: все участники щеголяли обнаженным торсом, а роль разделительной полосы играла впечатляющая куча свежего лошадиного навоза, так что спорить о том, кто победил, не приходилось, да и стимул опять же был что надо…
В конце неторопливых блужданий по принципу «куда кривая вывезет» меня прибило к довольно многочисленной группе весьма оживленных воинов, которые развлекались метанием кинжалов и дротиков. Ну с последними — это не ко мне, а вот кинжалы… Я раздухарилась настолько, что недолго думая затесалась в ряды участников.
Правила были предельно просты: выходишь к проведенной в притоптанном снегу черте и бросаешь. После каждого тура мишень относят на десяток-другой шагов дальше, самые «мазливые» выбывают, а победителю в итоге достается оружие последнего побежденного. Довольно быстро ряды участников поредели («самодур», да еще в таких количествах, вещь серьезная, как ни крути!), а еще через некоторое время осталось только двое финалистов — я и сын одного из прибывших вождей.
Пристальный взгляд его странно светлых глаз уже несколько раз вынуждал меня оборачиваться, но посмотреть на него в упор так ни разу и не удалось. Зато сейчас, пока он выходил из гомонящей толпы и присматривался к заново установленной мишени, я разглядела его как следует. Эффектная внешность, ничего не скажешь, явно чувствуется примесь иной крови: длинные волосы и ровные брови сажево-черные, но глаза в пушистых черных же ресницах серо-зеленые. Кожа намного светлее, чем у соплеменников, да и черты лица мягче. Высокий, широкоплечий, узкобедрый, он двигался с неторопливой грацией крупного хищника и выделялся среди коренастых бородатых здоровяков, как породистый скаковой конь среди тяглового поголовья.
Я невольно прищурилась — что-то явно было не так с этим красавцем… Во-первых, откуда это непонятное свечение вокруг сего столь гордого чела? Местный святой, сошедший с небес? Вряд ли. Скорее дело в каких-то неизвестных мне доселе способностях. А во-вторых… Улучив момент, когда он повернулся ко мне спиной, я, прикрыв глаза, незаметно повела в воздухе раскрытой ладонью сверху вниз. «Картинка» здорово рябила из-за кольчуги, скорее всего еще и заговоренной, деталей не разглядеть, но главное было ясно — травма. Свежайшая, и суток не минуло, полспины багровым полыхает. Наверняка не просто ссадина, он же еще и соревноваться полез! Бросает классно, ничего не скажешь, только у меня и более здоровому выиграть было бы теперь непросто: не прошли даром ни старания моих терпеливых учителей, ни многие часы тренировок, ни появившееся совсем недавно умение перенастраивать «зрение»…
Объект, столь пристально мною изучаемый, обернулся, но я уже с невинным видом стояла рядом, рассматривая необычное оружие.
— Можно взглянуть?
Тарглан — кажется, так его зовут — молча кивнул и протянул рукоятью вперед кинжал, который только что выдернул из мишени. Я прикинула его в руке — для меня, пожалуй, несколько тяжеловат, но сбалансирован идеально. Удобная рукоять сделана в виде трех переплетенных змеек, сомкнувших острые зеленоглазые головки в граненый набалдашник. А сталь какая-то нездешняя — смолисто-черная; солнечный блик высвечивает скрытый рисунок из параллельных зигзагообразных линий, в которые вплетена длинная, во весь клинок, надпись на незнакомом языке. Если задействовать боковое зрение, становится заметным легкое синеватое свечение, особенно яркое в области центрального желобка. Я прошлась кончиками пальцев по зеркально-гладкой поверхности, осторожно коснулась острия и вернула оружие владельцу:
— Редкая работа!
— Это «черная молния», — кивнул брюнет. — Старая школа, сейчас таких уже не делают.
Я припомнила, что вроде бы в свое время что-то слышала о них от принца.
— Если не ошибаюсь, этим секретом владели только мастера из Олларонагала, который сгинул во время извержения Глотки Дьявола почти век назад?
Мой соперник одобрительно хмыкнул, кивнул и неожиданно улыбнулся, блеснув ровными зубами:
— Может, без боя сдашься?
— Тебе настолько понравились мои кинжалы? — От удивления мои брови наверняка добрались до линии волос.
— «Перья сокола» теперь тоже нечасто встретишь, — пожал плечами сын вождя. — А уж из твоих рук им и вовсе цены не будет!
Вот нахал!!! Я даже не нашлась что сказать — так опешила, а «нахал» уже стоял на новом «огневом рубеже» и небрежно вертел в пальцах клинок, присматриваясь к мишени. Потом неуловимым движением послал свою «черную молнию» в самый центр круга. Толпа взорвалась криками восторга. Тарглан помахал болельщикам рукой и с легким полупоклоном уступил место мне.
