– Ну вот, а говорили о феномене - Гаещсий беседовал со старшим оператором Крэндлом. Большеголовые не могут знать принципов программирования. И уж совсем невероятно, чтобы они каким-то неведомым образом, не прикасаясь к клавишам, набрали программу. Можно заранее запросить о чем-либо компьютер или заложить в него кое-что с условием, чтобы он дал ответ через определенное время… Следователь считает, что именно это вы и проделали, господин Кросьби!

У Дина появилась великолепная идея, он задорно спросил:

– А не хотите ли попробовать завязать с мергами непосредственный диалог?

– Даже так! Каким же образом?

– Через тот же компьютер, наберем на экране для них послание и будем ждать ответа.

– Вы действительно верите в это?

– Тогда ваш авторитет ещё больше укрепится.

Флор-Риель нахмурился, медленно произнес: - Хорошо. Я обдумаю ваше предложение и обговорю его с Молоканом.

Вскоре после ухода Флор-Риеля в компьютерной появился Берт Бентон. Молодой человек среднего роста, с изрытым оспой лицом и с толстым некрасивым носом, похожим на картошку. Довольно странная одежда: старая непонятного цвета спортивная куртка, скорее похожая на женскую кофту, грубые нечищеные ботинки… Бентон пользовался репутацией крупного ученого, и его небрежение к одежде, а также и к манерам, воспринималось как сопутствующее таланту чудачество. Однако злые языки поговаривали, что Бентон одевается так, чтобы привлечь к себе внимание.

– Доброе утро, господин Кросьби. Как вам работается в эту благодатную пору?

– А на небе сверкает вечерний Марс!

Приветствие Бентона, как и весь он, несло печать странности и неожиданности. Он слишком печется о том, чтобы все подчеркивало нестандартность личности, и потому его острые высказывания часто чередуются с шаблонными и попросту неумными репликами.

– Вашей логике трудно возражать, господин Кросьби.

– И не советую.

По натуре Кросьби был чутким и отзывчивым человеком. Тем более что он сам стремился сблизиться с Бентоном. Поэтому он умело поддерживал его игру в оригинальность:

– С вами легче общаться на теннисном корте, чем состязаться в пикировке,-продолжал Бентон.

– Мы можем осуществить это через полчаса. Я закругляюсь.

– Сколько слухов о большеголовых! - воскликнул Бентон.- Уже растрезвонили по всей базе.

У Дина возник четкий план. Для сближения с Бентоном рассказать ему все, но не сразу, а предварительно заинтересовав его, чтобы получить более высокую плату.

– Одно дело обывательские толки, а другое…

– Моя лаборатория тоже имеет дело с генетикой, и я, как и ФлорРиель, работаю под началом Молокана.

– Беседу о мергах мы продолжим в более подходящей обстановке.

Дин и Берт Бентон успели о многом поговорить, сыграли три сета и теперь сидели на тенистой лесной скамейке и продолжали обмениваться мыслями.

– Наука - двигатель прогресса,- говорит Берт.- Она преображает силуэты городов и облик планеты, она изменяет человека, делает его умнее, образованнее.

– Наука подавила религию. Рационализм заглушил добрые чувства, родственные, дружеские, супружеские связи.

Случай шел навстречу Дину. Поэтому сегодня он, пожалуй, впервые за все время пребывания на базе чувствовал себя так бодро и почти забыл об изнуряющем воздействии тропической жары.

– Богоискательство давно изжило себя.

– Наука, способствуя падению нравственности, делает наши руки все грязнее, все неразборчивее. Вот в чем суть.

– А по-моему, наоборот, наука требует от человека большей ответственности.

К ним подошла Лили.

– Вот где вы прячетесь,-набросилась она на Дина, но, поймав взгляд Берта, замешкалась.-Извините, господин Бентон. Я…

– Чего тебе? - резко спросил тот.

– Кросьби приглашал меня в кино и, видимо, забыл.

– В другой раз,-отрезал Бентон.

– Извините еще раз,- виновато произнесла Лили и, оглядываясь, пошла прочь.

– Я позвоню вам, Лили,-крикнул вдогонку ей растерявшийся Дин.

Потом обратился к собеседнику: - Почему вы с красивой девушкой, как с прислугой…

– А она и есть прислуга… То есть была!

Дина осенила догадка.

– Была прозелиткой? - Он поднял брови.

– Извини. Я, кажется, сболтнул лишнее.

Дин промолчал, но ему захотелось как-то вытянуть из Берта новые, нужные ему сведения. И, как бы продолжая прерванный спор, он сказал:

– Ученые, высокообразованные люди, продали душу дьяволу. Честолюбие заставляет их изобретать немыслимые средства умерщвления… или надругательства над личностью. Проводить опыты над людьми…

Выпад достиг своей цели:

– Вы не можете обвинять, не зная сути,-оправдательным тоном заговорил Бентон.

– Какой сути? Всей базе известны несчастные прозелиты, сфера “Икс”…

– Это издержки… Моя идея призвана служить благородным целям, - воскликнул Бентон.- Если хотите знать, она возвращает жалким прозелитам творческий потенциал, помогает им снова стать людьми.

Вероника жива! И даже, судя по всему, вышла из сферы “Икс”, то есть стала нормальным человеком. Это главное, что понял Кросьби из беседы с Бентоном. Сердце его билось учащенно. По жилам быстрее бежала кровь. Мозг работал лихорадочно… Может быть, его Вероника где-то здесь, рядом, и не ведает о том, что Дин тоже на базе. Он приехал сюда ради нее. И обязательно найдет ее! Еще немного терпения, и они встретятся!

В следственный отдел Гаецкого вошел Флор-Риель.

– Я хотел бы узнать результат экспертизы фотоснимков.

– Эксперты не могут утверждать ничего определенного,-ответил Гаецкий.

– Значит, оригинальность снимков не исключается?

– Не исключается и фотомонтаж!

– Можно посмотреть фото?

– Пожалуйста,-Гаецкий положил перед ученым стопку фотографий.

Флор-Риель взял снимки.

– Все-таки на монтаж это не похоже.

– Вас влечет не столько пламя новых открытий, сколько жажда сенсаций. Она заставляет вас искренне верить в несуществующее. Этим нередко пользуются ловкие фокусники, мастера фальсификации и лжесенсаций.

– Вы что же, сомневаетесь в том, что я создал этих мергов?

– Нет, что вы! Об этом я слышал из уст полковника Озерса.

– Для вас это единственный здесь авторитет?

– Мне известно, что против “Ормадо” не может устоять ни одно живое существо…

– Но это не доказьюает гибели большеголовых. Даже обыкновенные крысы выжили,-напомнил Флор-Риель.

– Следствию нужны убедительные факты существования ваших созданий.

– Почему же вы в таком случае категорически против послания мергам на экране дисплея?

– Это несерьезно, господин профессор, чтобы какие-то твари вступали в диалог с человеком! Вы даже сами не могли предположить наличия у них таких способностей.

– Но сейчас появились новые данные.

Следователь задумался: - Кросьби изворотливо пытается скрыть свою причастность к убийству майора Херувимо, а вы верите в это сфабрикованное им послание?

Теперь задумался профессор.

– Я допускаю его, господин капитан, и настаиваю на проведении эксперимента! Тщательно исследовать способности полученных в лаборатории межродовых гибридов - в интересах науки!

Гаецкий долго молчал.

– Мы обсудим это с полковником.

Возбуждение не покидало Дина, словно он уже напал на след своей Вероники. Он не мог сидеть на месте, ходил из угла в угол своего кабинета, как будто в предвкушении встречи. Но где Вероника? Что с ней?

Бентон, видимо, знает. Хорошо бы подтолкнуть события и побыстрее вырваться из неопределенности. Вероника работает где-нибудь на базе.

Как эта Лили. Не исключено, что Лили даже встречалась с ней и они знакомы. С Лили можно быть откровеннее, чем с Бентоном…

Дин узнал через справочную номер телефона и набрал его.

– Следственный отдел слушает,- отозвался женский голос.

– Добрый день. Лили?

– Добрый день.

– Это Дин Кросьби.

Дин знал, что Лили обрадуется его звонку, но она ответила сухо.

– Сходим сегодня в кино или в дискотеку? - предложил он.