– Да, это мой псевдоним.
Мондиал приблизился к двери, запер ее на ключ и заговорил твердо:
– Сейчас по моему проекту заканчивается сборка новой аннигиляционной установки. Она будет посылать энергию не пучками, а волнами в эфир, как радиопередатчик. Волны могут воздействовать непосредственно на кору головного мозга тысяч, а может быть, миллионов людей…
– Это невероятно! - воскликнул Пэн.
Голос Мондиала звенел, глаза горели верой в величие предстоящих свершений. Но Пэн воспринял его планы как еще одну угрозу человечеству.
– Я надеюсь вложить в машину особую волю! - воскликнул Мондиал.
– О новой воле вы говорите так, будто обещаете смертным земной ран! Вы намерены лишить людей их истории? Знаний, накопленных за тысячелетия? Но вы же не спросили об этом человечество?
– Спрашивать поздно, сам под контролем! - горячо заговорил Мондиал.
Теперь в окружении нагромождения лабораторного оборудования фигура Мондиала показалась зловещей. И даже чувство признательности к этому человеку за свое спасение не могло удержать Пэна от возражений.
– Извините, господин Мондиал, но как вы намерены дать людям какую-то волю?
А тот ходил по залу большими шагами, лицо его было воодушевленно, он выкидывал руку вверх и произносил:
– Наука движется вперед скачками, от открытия к открытию. Люди не успевают понять и принять новые открытия и изобретения. Помните бунты рабочих? С грязным и позорным прошлым люди могут расстаться, только пройдя через суровое чистилище… Клин надо вышибать клином. Лишение облучением навыков и знаний - это временное явление! Заложенное в человеке стремление выжить и обеспечить максимум благ научит его делать все, что умеем мы с вами. Ведь мы не покушаемся на библиотеки, на знания, которые в книгах. Язык люди не утрачивают, как и память тела.
Пэн молча слушал Мондиала, давая возможность тому выговориться в экстазе, излиться во вдохновении.
– Вспомнить же гораздо легче, чем открывать заново. Раскрыв тайну книжных знаков, сын Земли быстро постигнет все научные премудрости и освоит технические достижения. Ему ничего не надо изобретать! Я думаю, что второе поколение людей, родившихся в новых условиях, уже достигнет современного уровня цивилизации. На это уйдет лет пятьдесят, не больше. В истории человечества такой срок практически равен нулю.
Идея чистилища показалась Муррею пока совершенно загадочной. Что значит “дать новую волю”?
– Лишив людей памяти, мы сразу всех уравняем! Не будет ни генерала Бурнетти, ни его полковников, лейтенантов и солдат!
– Ну и что? - недоумевал журналист.
– Наука подобралась к самым сокровенным тайнам человеческой жизни мироздания. Земля получит на время крайне необходимый ей сейчас отдых от разрушительной деятельности человека и восстановит свои животворные силы…
– Но кто будет управлять безумцами? - испуганно воскликнул Муррей. - Миллионами безумцев?
– Я думаю над проблемой почти двадцать лет, с того момента, как начал осознавать мир как свой дом, а землю - как свою колыбель. И хотя бомбы, сброшенные над Хиросимой и Нагасаки, были для меня историей, они ранили мое сердце. Прошлое ведь тоже может ранить и даже убить. И вот я ищу мыслящих людей, - несколько успокаивался Мондиал. - Группа мыслящих ученых и будет управлять всеми… Не те, кто захватил власть силой, не бандиты типа Бурнетти, а элита знающих…
– Интересно, а какую роль играет в этом деле Поль Кристи? - заинтересовался Муррей.
– Он человек с размахом и хороший организатор, но как ученый пока не проявил себя.
– О, новость! - не удержался от возгласа Муррей.
– Он страстно хочет стать ученым.
– Поскольку элите ученых принадлежит будущее?
– Попасть в наш Клан для него вопрос жизни. И у него для этого немало данных. Ради того, чтобы стать ученым, он готов на все. Но он еще не освоил даже установку, и я его не посвящаю в свои замыслы.
– Он верит, что я уже человек без прошлого?
– Да! Но вам придется временно забыть о своем достоинстве, поставить себя в положение невольника.
– Понимаю…
– А вы видели генерала? Малейшее неповиновение приводит его в бешенство. А в гневе он теряет рассудок. Представьте себя на месте Клея. Смогли бы вы вынести такое и ничем не выдать себя?
– Как? Неужели Беранже спасен от аннигиляции?
– Да, Веранже человек необыкновенной выдержки и выдающегося ума. До нашей встречи я много слышал о нем. Прежде чем избавить смертного от аннигиляции, я должен быть уверен, что он выдержит испытания и не выдаст меня. Мы не можем ошибаться, господин Муррей.
– Спасибо за доверие.
В дверь постучали. Это был условный стук. Мондиал отпер дверь. В комнату вбежал Мартин Клей. Он быстро направился к пульту генератора, стал нажимать на кнопки. Комнату заполнил равномерный машинный гул. После этого Клей подошел к ученому:
– Господин Мондиал, вы в опасности. Ваш разговор с Мурреем слышали в штабе.
– Как? - опешил тот.
– Через одну-две минуты генерал будет здесь, - продолжал Веранже. - Где наши пистолеты?
Четкие распоряжения и деловой тон в эту минуту опасности несли спокойствие и уверенность.
Преображение медлительного и исполнительного Клея в решительного и порывистого Веранже было неожиданным для Пэна. Мондиал бросился в соседнюю комнату, распахнул шкаф, торопливо, прямо на пол, выгреб с верхней полки какие-то бумаги, приборы, детали. Потом, открыв в глубине потайную дверцу, вынул два пистолета. От привычного ручного огнестрельного оружия они отличались внушительными размерами: длинный и широкий ствол, массивная рукоятка.
С улицы донесся шум подъехавших машин. Веранже метнулся к стене, нажал кнопку. Через образовавшийся прозрачный проем можно было видеть генеральский “додж” и грузовик с солдатами.
Веранже не таясь стоял у окна и наблюдал.
Пэн подошел к нему.
Из кабины грузовика вышел офицер. Бурнетти что-то коротко сказал остающимся солдатам и в сопровождении Кристи и офицера направился к боковому входу.
– Доверьте все мне, - сказал Веранже. И спрятался за генератор. - Встречайте высокого гостя как обычно. Никакой паники.
Генерал смело вступил в лабораторию. Кристи не отставал от него. Офицер занял пост у дверей.
Окинув быстрым взглядом работающий генератор и спокойно сидящих людей, Бурнетти остановился:
– Господа ученые, можете поздравить меня. Сегодня я тоже сделал открытие. Не совсем научное, но тем не менее. Наш добряк Мондиал, не ограничиваясь научными исследованиями, ударился в миссионерство.
Мондиал вытянулся перед Бурнетти.
– Мне стало известно, что вы вообразили себя Иисусом и намерены дать миллионам людей рай… А для начала вы избавили от аннигиляции евангелиста Муррея?!
Бурнетти, заложив руку за борт френча, выхаживал по залу.
– Вы, господин Мондиал, оказались ловким конспиратором.
Мондиал стоял не шелохнувшись.
Генерал подал знак офицеру. Тот вышел.
– Объясните, господин Мондиал, как вы оцениваете свою деятельность? И какую вы заслужили награду?
Мондиал молчал.
– В давние времена жил француз по имени Гильотен. Он смастерил нехитрое приспособление для казни преступников. А потом ему самому отрубили на этом приспособлении голову. Вас, уважаемый изобретатель, ждет ваше кресло, - и Бурнетти указал на аннигилятор.
За шумом генератора никто не слышал легкого щелчка. Генерал вздрогнул и удивленно уставился на присутствующих.
Кристи, мгновенно выхватив пистолет, бросился за генератор. Новый щелчок заставил его резко остановиться и выронить пистолет. Ударившись о пол, тот выстрелил. А Кристи недоумением посмотрел на окружающих, затем стал озираться вокруг.
Веранже подобрал пистолет, быстро обезоружил генерала.
Тронув Бурнетти за плечо, спросил:
– Как вас звать?
Тот недоуменно пожал плечами. Безвольное лицо и покoрно опущенные руки преобразили генерала.
– Мы вылечили вас от тяжелой болезни, - голосом гипнотизера продолжал Веранже. - А вас, Поль Кристи, прошу подойти ко мне…