Свежеиспеченные ангелочки ровненькими рядками выстроились перед начальником, ожидая руководящих указаний.

Это были не боги, они не могли чертить и дифференцировать мысленно. Поэтому Богу пришлось сотворить для них нематериальные ватман, рейсфедеры, тушь, рейсшины, логарифмические линейки и многое другое. Бог был особенно горд собой, изобретя такое хитрое приспособление, как кульман. Он предчувствовал, что сотворение солнца потребует от него гораздо меньших усилий. Правда, с нематериальными противовесами ангелам-конструкторам пришлось изрядно помучиться.

Бог разделил своих работяг на группы, засадил за дело и больше уже не знал ни минуты покоя. Это были ужас до чего несамостоятельные существа. У них ничего не было: ни клея, ни кнопок, ни корзинок для бумаг. По каждому вопросу бегут прямо к нему. Все создай да создай, Господи. Когда один из ангелов потребовал от Бога, чтобы тот сотворил табак, так как с сигаретой легче думается, Бог вышел из себя и с удовольствием хватил бы кулаком до столу. К сожалению, стола еще не было.

Бог решил твердо: как только появятся хоть какие-нибудь стройматериалы, немедля создать себе кабинет, завести ангела-секретаря с неангельским характером, и без доклада - ни-ни…

Однако рабочие чертежи все не появлялись. Ангелы жаловались, что им при черчении очень мешают крылья.

Но хуже было другое: руководители специальных конструкторских бюро за отсутствием опыта в сотворении миров не смогли избежать параллелизма в работе. У авторов проектов возникали споры и ссоры, которые нередко кончались рукоприкладством. Перья пострадавших при этом крыльев валялись повсюду, и ветер не уносил их вдаль, так как и ветра еще не было. Бог хватался за голову, слыша, как называют ангелы друг друга, и никак не мог понять, откуда они всего этого набрались. Наконец Бог понял, что их деятельности не будет конца, и решил приступать к сотворению мира, не дожидаясь окончания этапа проектирования, а недоделки устранять на ходу.

И вот он настал - Первый День Творенья.

По этому случаю - не каждый день миры создаются - Бог облачился в приличествующее торжественности момента парадное одеяние. Но парада не получилось. Вызванные из СКБ-1 ангелы-конструкторы явились не стройными колоннами, а мелкими переругивающимися на ходу группками.

И сказал Бог:

– Слушаю вас.

И заговорили все одновременно.

– Это плагиатор! Это плагиатор! Господи, он украл у меня идею пи-мезонов… - жаловался один.

– Разойдись, - предупреждал другой. - У меня радиоактивные элементы. На бумаге, конечно, но все равно разойдись.

– Ваши слова, ангел мой, - бубнил третий, - это материализм чистейшей… этой… как, бишь, она будет называться?… Да… воды. Вы подрываете основы божеской власти…

– А я придумал бензольное колечко! А я придумал бензольное колечко! - приплясывал четвертый, маленький и веселый.

И слушал Бог этот безответственный гомон. И поднялся, величественный и грозный.

– Тиха-а! - крикнул он. - Прекратить этот бедлам!

Все замолчали. Только маленький веселый ангел высунул голову из-за плеча другого ангела и спросил:

– Что такое бедлам, Господи?

Бог сверкнул очами, но тут же подумал, что сердиться на ангелочка не следует - откуда ему действительно знать, что это такое?

Утихомирив конструкторов, Бог стал выслушивать доклады руководителей групп. На первых порах его привлек своей простотой проект, по которому предлагалось создать всю Вселенную из атомов одного вида. Атомы должны были представлять собой маленькие, твердые, неделимые шарики. Все многообразие веществ предполагалось обусловить разным количеством шариков в молекулах.

Бог уже собирался утвердить этот проект, как вдруг, на горе свое, проявил излишний демократизм и спросил, нет ли других мнений. Как и следовало ожидать, проект был торжественно похоронен по первому разряду. Сколько ядовитых слов было сказано о бедности фантазии у незадачливого проектанта, осмелившегося принести эту примитивную халтурку на суд божий - ведь в таком строении материи легко разберутся не только разумные существа, но и любая обезьяна… Нет уж, Господи, материю надо соорудить такую, чтобы до скончания веков никто ничего в ней не мог понять!

– Ладно, - сказал Бог, выслушав всех, - убедили, ангелы. Давайте самый сложный проект. Есть такой?

Наступило неловкое молчание. Потом из рядов вышел старший ангел-физик-теоретик и тихо сказал:

– Такой проект, великий Боже, есть, но он еще не совсем доработан.

– Как это не доработан? Терпение надо иметь с вами, ангелы…

– Не согласовали, - еще тише сказал ангел.

– Боже мой, - сказал Бог, - уже прошло полдня, а не создано ни единого атома. Кошмар! Ну что стоишь, докладывай!

Ангел поклонился, взял указку и начал:

– За основу нашего проекта строения материи мы взяли сингулярности нелокальных полей… Квазидискретная структура материи, очевидно, будет определяться инвариантностью относительно некоторых групп преобразований четырехмерного пространственно-временного континуума. Элементарные частицы по их групповым свойствам можно будет разделить на два существенно отличных класса, откуда имеем…

– Стоп! - сказал Бог, послушав еще немного и окончательно потеряв ход мысли. - Благодарю вас. Достаточно. Уж если я ничего не могу понять, то люди и подавно не разберутся. Проект утверждаю.

– Но, Господи, в нем есть явные противоречия, - попробовал робко возразить кто-то.

– Тем лучше. Сколько всего этих атомов нужно создать на всю мою Вселенную?

– М-м… Мы предполагали так… что-нибудь около десяти в семьдесят третьей степени, великий Боже…

– Что значит “около”? Мне нужны точные цифры!

Припертый к несуществующей стенке, ангел в отчаянье указал первое, что пришло ему на ум:

– 2468931462758942615879314257485693564829314675829192 847615312984716539132947 штук…

– А не маловато? - усомнился Бог. - Ну да ладно, хватит авось. - И торжественно произнес: - Да будет так!

И во тьме возникли не освещенные ничем куски материи.

Где-то плескалась невидимая в темноте вода. Бог немного полетал над водой, убедился в ее наличии и вернулся на место.

Вторым пунктом повестки дня (первого) значилось сотворение суши, неба и светил. Но проекты оказались еще менее подготовленными, чем предыдущий.

И разгневался Бог.

– Вы срываете мне графики! - кричал он на покорно склонившего голову завспиргала (заведующего отделом спиральных галактик и газовых туманностей). - Что же, по-вашему, я должен сотворять свет раньше, чем сотворю Солнце? Да это же курам на смех! Каким курам? Занимайтесь своими делами, милейший! И чтобьг завтра… Что такое завтра? О, Господи!

– Понятно, - вздохнул ангел-заведующий. - Разрешите выполнять?

– Идите!

Следующей была теория света. Перед тем как подойти пред грозные очи Генерального Конструктора, руководитель подгруппы шепотом осведомился у завспиргала:

– Сам-то как сегодня?

– Беда. Лютует. Я вам, говорит, покажу, говорит, как надо работать!

Но на этот раз обсуждение прошло сравнительно спокойно. Было выдвинуто всего два проекта. Одна бригада теоретиков предлагала создать свет как поток маленьких частиц.

Вторая - разработала волновую теорию. И те и другие сходились на том, что скорость распространения света должна быть наивысшей в природе.

Бог долго слушал доводы обеих сторон, но так и не мог прийти к заключению, чей же проект лучше. День клонился к исходу, голова у Господа разламывалась от бесчисленных интегралов, диаграмм, формул и прочих премудростей, которые совали ему под нос вошедшие во вкус ангелы-физикитеоретики. И Бог принял решение, которое тут же про себя назвал соломоновым.

– Вот что, крылатые, - сказал он, - есть компромиссное предложение. Пусть будет свет и тем и другим одновременно.

– То есть как? - недоуменно спросили ангелы. - Это же исключающие друг друга теории. ИЛИ то, ИЛИ другое. Одновременно невозможно.

– Невозможно? Это вы кому говорите? Мне? Ничего невозможного для меня нет!