Филиппа это совсем не удивляло. Ведь Сатина не знала, что искать. Даже если бы она заметила следы, откуда ей было знать, что они связаны с похищением амулета?

Промежутки между большими следами были существенно длиннее, чем между маленькими. Как будто гигантский зверь — или чудовище — в спешке перепрыгивал через пять ступенек кряду. Вместе с тем отпечатки изящных лапок красовались на каждой ступеньке.

— Если мы будем так продвигаться, — заметила Сатина, — то к ужину успеем найти вора.

— Хотелось бы верить, — ответил Филипп, но не успел его голос затихнуть, как следы резко оборвались. Не так, что они с каждым разом становились все менее отчетливыми, а потом совсем пропали. Так, что только что они видели следы — и вот их больше нет. Словно зверь, оставивший их, бесследно испарился в темноте.

— Куда они подевались? — Филипп шарил факелом над ступеньками. — Ты видишь их, Сатина?

— Нет, как это странно. Ты думаешь… — Сатина запнулась на полуслове и схватила Филиппа за руку, державшую факел.

Словно его не было рядом, она неожиданно прижала горящую ветку к полу, так что Филипп едва удержался на ногах.

— Смотри. Здесь, на ступеньке. А вот еще! Похоже, что это… кровь!

Филипп прищурился, чтобы лучше рассмотреть пятна, и убедился, что Сатина права. У их ног тянулась вереница капель крови, отливавших черным в свете факела.

— Ну и что? Наверняка, кровь грешников. Не забывай, их стегают кнутами.

— Но только не тогда, когда они идут вниз по лестнице. Стегать кнутом их начинают позже, когда распределят по наказаниям.

— Хорошо, но как быть со следами? Мы прошли только восемнадцать ступенек. Как могли следы просто закончиться?

— Они и не могли, — вскликнула Сатина, щелкнув пальцами, — ей пришла в голову какая-то идея. — Конечно, если…

— Если не что?

— Если продолжились, — прозвучал загадочный ответ. — Дай-ка мне факел!

Филипп протянул Сатине ветку.

Она посветила по обеим сторонам лестницы и кивнула.

— Так я и думала, — произнесла Сатина и, ни секунды не колеблясь, вытянула вперед ногу и шагнула за край лестницы в пустоту.

— Сатина! — в ужасе закричал Филипп, его сердце замерло в груди при виде того, как факел покатился в темноту. Однако он успел улететь не дальше каких-то полутора метров. Раздался гулкий удар, и ветка приземлилась на твердую поверхность.

— Расслабься, Филипп! Уже второй раз за полчаса ты пугаешь меня до смерти. Вот даже факел уронила, — донесся откуда-то из темноты голос Сатины.

Вскоре горящую ветку подняли, и в свете пламени появилось лицо Сатины.

— Я подумал, что ты бросилась в пропасть, — Филипп облегченно вздохнул, вытирая со лба капельки пота. — Ты висишь в воздухе?

— Нет, нет. Стою на лестнице.

— На другой лестнице?

— Лестница кое-где раздваивается. Помнишь, я рассказывала тебе об этом?

— Что-то припоминаю.

Когда Филипп был в Аду в прошлый раз, Сатина соврала Азиелю, что он — ее гость из Аида, другого Подземного мира. Она упомянула, что существует несколько сотен подземных миров, но ступеньки, ведущие к ним, почти полностью заросли.

Теперь, когда он знал, что где-то здесь есть еще одна лестница, он смог ее разглядеть.

Ступеньки были широкими и шероховатыми, во многих местах покрытыми черным мхом, сливавшимся с окружающей темнотой. Лестница тоже шла вниз, но была более пологой.

— Куда она ведет? — спросил Филипп.

Во мраке угадывалась только пара-тройка ступеней.

— Понятия не имею, — ответила Сатина. — Подземных миров больше, чем мне известно. Но следы продолжаются на этой лестнице, так что вор явно направился сюда. Идем.

Филипп свернул с пути, ведущего в Преисподнюю, и последовал за Сатиной туда, куда шли следы.

На этот раз они уходили только на восемь ступенек вниз и снова обрывались, хотя и не так внезапно — грязь была размазана по всему полу, словно животное какое-то время топталось на месте. В подсохших комках земли что-то валялось.

Филипп нагнулся и поднял странный предмет. Он с отвращением разглядывал клочок серой шерсти, выдранный прямо с мясом. Через пару ступенек им на глаза попалось кое-что еще.

Эту находку сделала Сатина.

— Кончик рога, — прошептала она, уставившись на крошечный осколок, такой пронзительно черный, как будто его вырезали из темноты. Она озадаченно посмотрела на Филиппа. — Это обломок рога дьявола. Судя по цвету, он принадлежал темптану. Какого черта он здесь делает? Как думаешь, что здесь произошло?

— Похоже, здесь была борьба, — бормотал Филипп, попеременно глядя то на грязь на полу, то на кусок шерсти, то на осколок в руках Сатины.

— Между вором и дьяволом?

Филипп утвердительно кивнул.

— Возможно, дьявол обнаружил вора и попытался отнять у него амулет. Завязалась драка.

— Его попытка была неудачной, — заключила Сатина.

— Почему ты так думаешь?

— Если бы темптан одолел вора, то вернул бы украденную вещь. Но темптан потерпел поражение. Похититель победил, а бедный темптан был… — она посмотрела в бесконечную темную бездну, простиравшуюся по краям лестницы, и вздрогнула.

— Почему ты так думаешь? — повторил свой вопрос Филипп.

— Вряд ли темптан смог остаться невредимым после встречи со зверем. В противном случае он рассказал бы всем, кто совершил преступление, как только вернулся домой. Значит, ему не удалось вернуться домой.

Филипп пристально посмотрел на Сатину. Потом помотал головой.

— Сомневаюсь, — подытожил он.

— В чем?

— Во всем этом, — помолчав с минуту, он выдал свою версию. Говорил он медленно, позволяя мыслям угнаться за словами: — Тут что-то не вяжется. Только взгляни на следы. Зверь спускался вниз по лестнице. Потом столкнулся с дьяволом, и они сразились. Если бы победил вор, он бы продолжил свой путь. Но следы здесь заканчиваются. Так что зверь никуда не убежал.

— Тогда как, по твоему мнению, все обстояло?

— Думаю, дьявол одолел зверя, отобрал у него амулет и тяжело его ранил. Но не настолько серьезно, чтобы зверь, немного придя в себя, не возобновил погоню за ним.

— Ты не можешь этого знать, — запротестовала Сатина. — На лестнице в Ад ведь нет ничьих следов. Грязь с лап животного наверняка успела полностью осыпаться и подсохнуть во время битвы. Поэтому мы больше не видим его следов.

— Нет, мы точно знаем, что животное вернулось на первую лестницу и продолжило свой путь вниз. Ты права, грязь подсохла, но вор оставил другие следы. Ты сама нашла их.

— О чем это ты?

— Кровь. Я говорю о ней.

— Вполне может быть, что это кровь раненого дьявола.

Сатина судорожно моргала глазами, пытаясь придумать новое объяснение. Это было крайне важно. Потому что если амулет был похищен темптаном, то слишком многое не сходится.

— А может, может, сначала дьявол одолел вора? Но тот так просто не сдался. Он последовал за израненным дьяволом, настиг его, отобрал амулет и окончательно расправился с ним?

Филипп снова покачал головой:

— Это не кровь дьявола. — Он вытянул перед собой палец, который только что окунул в застывшую на полу каплю. В свете факела густая кровь отливала багровым. — Кровь дьяволов черная.

Сатина обескураженно посмотрела на каплю. Она открыла рот, но не смогла привести ни одного довода, поэтому снова закрыла его. Помолчав, она продолжила:

— Значит, зверь, а точнее чудовище, похитил амулет, но на обратном пути на этой лестнице на вора напал дьявол и отобрал украденное.

Филипп кивнул.

— Отобрал и оставил себе.

— Но с какой целью?

Голос Сатины срывался на крик, который тут же пожрала темнота.

— Зачем ему оставлять себе эту погремушку? Как он может ее использовать? Ты же сам слышал, что говорил Мортимер. Дьяволу незачем похищать амулет. Если темптан завладел амулетом, то почему не вернул его хозяину?

На сей раз Филиппу пришлось пожать плечами, тем временем он внимательно изучал поросшие мхом ступеньки, размышляя о том, какую тайну они могли скрывать.