Стоя внутри на четвереньках, он слышал, как над ним пули пронзают прозрачные стены. Каждый проникающий удар звучал так, словно игрок в гольф с силой бил по мячу. Пролетая сквозь парник, пули рикошетили от каркаса, от труб поливочной системы. С сочным звуком они врезались в мешки с почвенной смесью, сбивали подставки с рассадой, раскалывали на куски пластмассовые поддоны, уничтожали зрелые растения. И без того уже влажный, с удушающим торфяным запахом воздух наполнился ароматом живицы, испарявшейся из поврежденных растений. Один выстрел ср е зал подвешенную под потолком лампу искусственного солнечного света.

Фальк дико озирался по сторонам. Сквозь запотевшую стенку парника он видел, как Прибен стаскивает Бигмауса с настила прямо на грядки участка напротив. Фальк немного прополз вперед и оказался напротив разрезов, через которые они раньше сначала попали в парник, а затем выбрались наружу.

Труп убитого из лучевого оружия человека лежал на дорожке как раз снаружи. Его компактный серый автомат упал в дренажную канаву рядом с дорожкой. Отвернув болтавшийся край разрезанной пленки, Фальк протянул руку и, схватив оружие, втащил его в парник. Пули свистели и рвали пленку над ним.

Он повертел свой трофей в руках. Автомат «Коба-90», версия «А», модернизированный, последнего образца. Чистый, в хорошем состоянии, практически новенький. Двенадцатидюймовый укрепленный ствол. Рукоятка — из вальцованного обработанного пластика. За изогнутой под углом передней рукояткой — держатель для универсальных магазинов на шестьдесят патронов калибра четыре миллиметра стандартного образца производства Центрального Блока. Затвор был уже взведен и снят с предохранителя.

Фальк сделал глубокий вдох, один-единственный. Откуда-то из уголков сознания доносились приглушенные голоса. Отладив антиблики, он включил яркость на полную мощность и при помощи ближайшего опорного столба поднялся на ноги. Пуля прорвала пленку парника и просвистела прямо перед его носом. Фальк дотянулся и, открыв релейный шкаф, прикрепленный к столбу на уровне головы, схватился за рукоятку рубильника.

— Прибен! — заорал он что было мочи. — Прибен, закрой свои долбаные глаза!

Не дожидаясь ответа, он рывком дернул рубильник вниз.

Лампы солнечного света включились.

Они были размещены вдоль каждой грядки в парнике, а местами даже над теми, что оставались на открытом воздухе. Около перекрестков дорожек и на подходах к сараям были установлены лампы дневного света.

Внезапно вся территория вспыхнула болезненным белым светом. Черное небо — вверху, ослепительное сияние — внизу. Стрельба запнулась почти сразу.

Фальк не терял времени. Отвернув разрезанную пленку, он высунулся на дорожку и открыл огонь. Легкий и удобный в обращении, «Коба» отличался слабой как горизонтальной, так и вертикальной отдачей. Он не реагировал на базу целей, потому что не обладал активной сенсорной системой для подключения к ней. Но антиблики Фалька отмечали красными значками враждебные мишени — человеческие фигуры среди растений на грядках в конце дорожки, за мешками с почвенной смесью и около крана поливальной установки.

Он стрелял по значкам, выпуская в каждый по одной автоматной очереди. Только по красным и оранжевым. Бронебойные пули выплевывали свои использованные, деформированные пластиковые «стаканы» из эжекторного порта, гильзы дождем падали на настил у его ног.

Одну мишень, обозначенную красным, он поразил точно и увидел, как усиленная графически человеческая фигурка повалилась на спину, прямо на грядку. Другие попытки были не такими удачными. Один противник упал, но, возможно, он просто увернулся или резко пригнулся. Еще один исчез из виду, но, может быть, он всего лишь отступил назад. Когда ослепляющий световой сюрприз прошел, противники открыли ответный огонь.

Прибен забрал у Бигмауса гранатомет. Поддерживаемый огнем Фалька, Прибен метнул четыре гранаты в заросли овощных грядок и в поливальную установку. От взрывов вырванные растения и комья земли взлетели в воздух в дальней части участка, а затем, словно град, посыпались им на головы. Ветки и комья земли забарабанили по крыше парника. Внезапно повсюду появились жуки. Они носились в воздухе, кружились, как конфетти, попадая в свет, словно тяжелые белые капли на фоне черного неба, где их застал свет ламп.

Фальк выпустил еще несколько очередей в этот струящийся дым и вихрящийся пар, потом у него закончились патроны.

Щелчком большого пальца он извлек пустой магазин. Сам автомат он энергично опустил на землю, так что валявшиеся под ногами пустые гильзы разлетелись в стороны, затем наклонился, чтобы обыскать труп на предмет запасных магазинов.

Внезапно он замер. Он наклонился, при этом бедро не болело. Откуда появилась эта малознакомая привычка извлекать пустой магазин? А его уверенность и легкость, с которой он сначала проверил автомат, а затем стрелял из него?

Прибен, держа в руках гранатомет, вышел на дорожку. Излучатель был прикреплен к спинной пластине его бронежилета.

— Нашел запасные? — спросил он, держа под прицелом дальний конец грядки. Жуки кружились вокруг них обоих.

— Вроде есть, — ответил Фальк. В заднем кармане убитого он отыскал еще два универсальных магазина. Всего двести сорок патронов. Один он засунул в свой набедренный карман, другой привычным движением вставил в автомат и взвел затвор, приготовившись стрелять. Послушный механический двойной щелчок. Блум проснулся.

— Отлично. С облегчением, — произнес Прибен.

— Ага, — отозвался Фальк. Руки у него немного дрожали. Он заметил свой пистолет, валявшийся на земле. Наклонившись, он поднял его, на минуту отложив «Кобу». — Бигмаус жив? — спросил он, вытирая и сдувая песчинки с кольта. Затем достал пустую обойму и привычным движением вставил одну из тех, что дал ему Бигмаус.

— Жив, — сообщил Прибен, высматривая красные мишени и держа гранатомет наготове. — Ему обалденно повезло. Три попадания, и все — по щитками бронежилета. От пуль они его защитили, но вроде сломано несколько ребер. Сейчас лежит и просто плачет от боли.

— Ты сделал ему обезболивающее? — спросил Фальк, имея в виду одноразовые шприцы с лекарством из индивидуального пакета.

— Он отказался. Говорит, сам справится. Сам так сам. Это дерьмо еще, может, и нам понадобится.

Фальк закончил проверку кольта. После перезарядки счетчик опять показывал сорок. Он взвел курок, затем поставил на предохранитель, убрал в кобуру и застегнул ее.

Так уверенно, так умело и со знанием дела. Откуда его руки знали, как со всем этим управляться? Он уже не играл в солдата. Он наверняка знал, что и как делать. Он обращался с оружием умело и без суеты.

Фальк поднялся, в руках у него снова был «Коба».

— Приведи Мауса в чувство, чтобы он мог двигаться, — произнес он. — Последними идиотами будем, если останемся здесь.

— Ага, — согласился Прибен, отгоняя большого зеленого жука, носившегося перед лицом. — По-моему, эти долбаные фонари тоже надо поубивать.

Прибен отправился за Бигмаусом, но остановился. Кто-то приближался со стороны дальней дорожки в глубине участка.

Зеленые флажки.

Вуаповцы. Двое. Затем еще пятеро за ними. Они двигались быстро, низко пригнувшись.

Ауракоды первых двоих Фальк прочитал еще до того, как увидел их лица. Рядовой Горан. Старший сержант Гекльберри.

— Прибен?! Блум?! — выкрикнул Гек. — Какая встреча, черт бы вас побрал!

— Да, это мы, шеф, — отозвался Фальк. — А кто с вами?

— Большинство из «Кило-Два», плюс Масри, плюс «Отель-Четыре», — ответил Гекльберри, подходя к ним. Он был грязный и промокший. Бледная в свете ламп, его кожа выглядела как при лихорадке. У Тая Горана, командира подразделения «Кило-2», левая щека была в крови.

— Как, мать твою, вы провернули такую штуковину с вашими ауракодами? — спросил он.

— Блум придумал, — объявил Прибен.

— Отличная идея, — похвалил Гак. — Мы себе тоже так сделаем.

— Делается через медицинский апдейтер, — ответил Фальк.