– А ты не боишься, что он будет нас разыскивать?

– Ты знаешь, я испугался, когда догадался, что могу попасть в скверную историю. Я теперь ничего не боюсь. Я ухожу оттуда, и это окончательно. Ведь он мне ничего конкретного не говорит. Значит, я ему не опасен. – Тут Владимир замолчал, чувствуя напряжение на том конце провода. – Ты слышишь?

– Да. Но я что-то боюсь, – ответила Эля, и в этот момент в дверь кто-то позвонил.

– Это к тебе? Ты никому не открывай, как – будто, тебя нет, – сказал Владимир. Эля стояла и не вешала трубку. Еще три раза позвонили, а потом все стихло.

– Вот видишь. Я теперь буду бояться каждого звонка, – сказала она.

– Я думаю, тебе надо переехать ко мне. Я живу с мамой, сюда не поедут. И вообще, надо снять квартиру, а твою сдать. Я сейчас к тебе приеду и все обсудим, а «этому» -они понимали кому - я скажу, что мне предложили другую работу.

Эля слушала и не верила, что это говорит ей тот самый Владимир, скромник и новичок в житейских делах, каким сначала ей показался он.

Через час оба сидели у нее на кухне и обсуждали случившееся, понимая, что надо еще трудовые книжки забрать, и решили, что если “этот” будет препятствовать, не будут забирать трудовые книжки и забудут эту историю. Неожиданно зазвонил телефон. Эля взяла трубку.

– Это я. – Эля сделал знак Владимиру, что это Виктор Леонидович. – Я заезжал к тебе. Ты что, не одна? – настаивал Виктор Леонидович.

– Одна, а что?

– Я хотел поговорить.

– Нам, не о чем говорить. Я ухожу, – отвечала уверенно Эля.

– Ты сошла с ума. Что ты будешь делать? Кто тебя возьмет, и где ты сможешь столько денег получать? – все эти вопросы обрушились на голову Эли.

– Раз я решила, значит это окончательно.

– Ты не получишь больше от меня ни копейки, – услышала она в ответ.

– Мне ничего не надо, – говорила Эля уверенно, в то время как Владимир обнимал ее. – И вообще... Это все. – Она повесила трубку.

Владимир целовал ее, увлекая в мир прекрасных грез. Она не сопротивлялась, и все случалось и повторялось новым счастьем ощущать любовь и отдаваться ей до конца.

- Оставайся у меня, – тихо сказала Эля, и Владимир кивнул, не желая словом нарушать гармонию своего внутреннего впечатления от происходящего. Он ни о чем не думал, кроме того, что ему все время хотелось продолжать игру, и он это делал искусно, и изощренность ласк с каждым разом приносила что-то новое и обязательно упоительное.

Он позвонил домой, чтобы мама не волновалась, – сам себя он не ощущал в реальности, осознавая жизнь через те впечатления, которые ему давало общение с любимой женщиной.

Он чувствовал с себе уверенность, и это давало ему новое ощущение реальности, и она была другой, упоительной, и каждая клеточка его жила этими ощущениями.

Эля была на той вершине своего счастья, когда одно желание плавно переходит в другое, и это длится, длится, и сейчас ничто не мешало ей наслаждаться любовью и отдаваться этому мужчине до конца, и ее чувственная плоть принадлежала ему, и он с ней делал то, что приносило обоим счастье, и одновременно.

Наутро они не прятали стыдливо глаза друг от друга – они были равными партнерами в этой эротической симфонии любви, и инструмент каждого отзывался сразу на звук другого, так музыкант ждет, когда наступит его время вступать в игру, и тогда получается мелодия.

– Ну, что будем делать?- спросил Владимир, имея в виду Виктора Леонидовича.

– Не знаю, но единственное, что мне не нравится, это его озлобленность. Он готов был меня уничтожить, когда я ему сказала, что это мое окончательное решение. Он будет меня доставать, – ответила Эля.

– Я думаю, мне пока не надо проявляться, иначе он будет преследовать нас обоих, – добавил Владимир. – Надо подумать, как тебе обезопасить себя. Переезжай ко мне. Я тебя с мамой познакомлю. А впрочем, зачем его бояться. Я ему все прямо скажу. Владимир задумался.

– Ни в коем случае, – Эля так испугалась, что Владимир взял ее за руку.

– Не бойся, я с тобой. Поедем со мной. Собирайся.

Он смотрел на Элю, которая не понимала, что ей делать.

– Нет. Лучше ты приходи вечером. Поживем тут, а там видно будет. У тебя есть деньги? – спросила Эля.

Владимир порылся в карманах .

– Есть. Пока хватит. Он ведь должен мне пятьсот долларов. Это еще за прошлое.

– Звони, а я подумаю, как быть дальше.

32

Владимир вышел на улицу и не узнавал знакомые места, – все выглядело другим, новым, и он удивлялся этим впечатлениям. Он уверенно шел, улыбаясь чему-то - ему было хорошо, и вдруг он понял, что не пойдет на работу, и сразу все изменилось, стало каким-то другим.

Так наша внутренняя жизнь все преобразует в одно мгновенье. Он тогда решил позвонить Виктору Леонидовичу и сказать, но что, он не знал, и шел, шел…

И неожиданно он оказался перед знакомой дверью и, не раздумывая, вошел и уверенно направился в кабинет Виктора Леонидовича. Дверь была закрыта, и дежурный по залу сказал, что он уехал куда-то срочно.

Владимир набрал его номер, но он был заблокирован, и неожиданно странная и новая мысль пришла ему в голову – а вдруг его забрали за что-нибудь. Он спросил у Аркадия, того самого, который ему сообщил, что Виктора Леонидовича нет:

– Слушай, а что случилось? Никто не отвечает. – Он внимательно посмотрел на Аркадия, а тот как-то неуверенно переминался с ноги на ногу.

– Тут за ним приехали трое в штатском. Ну, в общем, наручники и все такое. Но он просил не говорить никому. Ты меня не выдавай. Аркадий замолчал.

– Его что, арестовали?

– Вроде того. Сначала обыскали кабинет, ну, потом я как понятой подписал, что нашли оружие…

– Что теперь?

– Думаю, опечатают все.

– А давно уехали?

– Минут десять, и сказали никуда не отлучаться - сейчас приедет бригада…

– Но ведь так не делают. Это все сразу.

– Тут у входа их машина стоит. Наблюдают кто вошел, кто вышел. Следят. Так что ты уже тоже у них на примете.

Владимир радовался, что на удивление все складывается каким-то фантастическим образом

– Единственное, что мне успел сказать Виктор Леонидович, что кто-то из клиентов стукнул, ну и пришли.

Аркадий был напуган всей этой ситуацией, ведь он только что устроился сюда.

Владимир позвонил Эле, и сообщил о случившемся, предупредив, что пока тут задержится. Эля не поверила, считая, что произошло чудо.

По логике, Виктора Леонидовича должны были взять давно, но чтобы вот так. Когда Владимир звонил клиентам и предупреждал – там были подставные люди - схема сработала, разговор с Владимиром записали, и этого было достаточно. Но он пока не знал ничего этого и ждал.

Через десять минут двое вошли и прямо подошли к Владимиру, предъявив документы сотрудников следственного отдела, и попросили ответить на их вопросы.

– Вы звонили по такому телефону? – и сотрудник назвал номер телефона, по которому звонил Владимир.

– Да, звонил, – ответил он уверенно.

– Тогда подпишите вот эти бумаги.

Владимир прочитал. Там было кратко изложено, что такого-то числа гражданин такой-то звонил по указанному номеру, и содержание разговора. Он удивлялся всей этой истории – как быстро все произошло. И то, что он оказался, сам того не желая, активным участником всех этих событий, все больше убеждало его, что есть справедливость. Он радовался всему, что случилось.

Через полчаса он был у Эли, и они обсуждали случившееся как чудо, которое их спасло в этой ужасной истории, в которую они оба были втянуты ходом жизни. Ощущение чуда и того, что они свободны, совершенно вскружило им головы, и они фантазировали, каждый на свой лад.

33

Грусть поселилась в доме Даши. Она ухаживала за больной мамой, которая никак не могла вернуться к своему нормальному состоянию. Утро начиналось с того, что Даша меняла белье, – мама была на половину парализована. Стиральная машина загружалась, и весь день Даша крутилась около мамы. Сейчас были каникулы, а что делать, когда надо будет посещать занятия? Брать академический отпуск? Все эти проблемы обрушились на Дашу сразу, и она взрослела вместе с естественным ходом событий.