Таким было постепенное выздоровление Андрея Степановича от его сложного положения последнего времени, когда все было подчинено болезни мамы и мыслям с этим связанным. Это свое положение он считал нормальным, а вот теперешнее возвращение в жизнь он воспринимал как аномалию, отчего с таким трудом делал эти робкие шаги по возвращению в реальную жизнь. А она проходила на кафедре, в библиотеке, на конференциях, где Андрей Степанович был фигурой заметной.

Также Лилечка встречалась ему в коридорах, а после знаменательного разговора они все время как будто собирались сходить вместе куда-нибудь, но это не случалось, а мимолетные встречи приносили Лилечке только переживания, что ничего не получается у нее с Андреем Степановичем. Переломить ситуацию ей не удавалось. Не хватало смелости взять инициативу в свои руки. Что-то ей мешало. И это был сам Андрей Степанович, который не давал повода и как будто намеренно воздвигал барьер между ними, как казалось Лилечке.

Андрей Степанович не догадывался о ее переживаниях – это не входило в круг его интересов, и ни к какой из своих «жизней» он не мог Лилечку допустить. Так получилось, что он не чувствовал, что она сможет в них что-то понять. Попросту, по его теперешнему убеждению все женщины были глупее мужчин. Он не был из тех мужчин, которые что-то ценят в женщинах, он был из других, для которых мама была умнейшей из всех, и никто не мог с ней сравниться ни в чем. Пока? Он не знал этого, но строго держался своих правил мужчины одинокого, занятого серьезным делом, которое занимало все его время, а реальная жизнь с ее разнообразием выбора никак не влияла на его привычки вставать рано и день проводить по четко продуманному накануне плану.

Иногда он садился в кресло и, вспоминая юность, пытался понять, когда он потерял естественный интерес к женщинам, и не мог вспомнить. Свои встречи с ними он воспринимал сейчас как что-то к нему не имеющее отношения. Но иногда на него находило странное настроение и он начинал думать о Лилечке, представлять ее в качестве спутницы, и как будто все получалось, но нарушались его привычки, в воображении, а представить себе возможность перемен он не мог.

По хозяйству ему помогала пожилая женщина – он ей за это платил, так что в его хозяйстве был полный порядок – квартира убрана, белье лежало стопками в шкафу, а окна сверкали чистотой стекол. Женщину звали Олимпиада Ивановна. Она была из одиноких, стареющих и интеллигентных. Это последнее условие было для Андрея Степановича обязательным, чтобы посторонний элемент не нарушал его спокойствия темпераментом и эмоциональностью, а интеллигентность предполагает отсутствие последних. Олимпиада Ивановна была из простых интеллигентов, без образования, но с таким чувством деликатности и умением улавливать малейшие нюансы настроения, что Андрей Степанович поражался, откуда у этой женщины такое понимание посторонних людей. Для него было удивительно, когда она по его просьбе что-то делала по хозяйству, она моментально определяла его настроение и находила слова такие, что Андрей Степанович удивлялся этому, как будто слышал их впервые. Он не осознавал, что это происходило от его одиночества, и любое замечание по его поводу им воспринимается как «нечто». Например, Олимпиада говорила: «Вы сегодня чем-то огорчены», – и действительно Андрей Степанович чувствовал, что огорчен, хотя и не знал так ли это, но он верил словам Олимпиады безоговорочно.

Однажды Олимпиада заболела. Она поручила на время свои обязанности по уборке квартиры Андрея Степановича своей знакомой. Случилось так что Андрей Степанович однажды увидел в своей квартире другую женщину, которая пылесосила его диван. Он засмотрелся, как ловко она это делает, и какое-то время себя не обнаруживал не желая мешать женщине. Потом она обернулась, и Андрей Степанович удивился – эта женщина ему кого-то напоминала. Женщина представилась:

– Меня зовут Оксана. Олимпиада Ивановна приболела. Я за нее.

– Да, да. Я сейчас. – Андрей Степанович вышел и принес конверт.

– Передайте это Олимпиаде Ивановне. А сколько я вам должен?

– Ничего, – ответила Оксана и продолжила работу.

Когда за ней захлопнулась дверь, Андрей Степанович сел в свое любимое кресло и задумался. Он не мог понять, кого ему напомнила эта женщина.

Больше она не появлялась. Олимпиада поправилась, и все пошло своим чередом. Андрей Степанович возвращался постоянно к тому впечатлению, которое на него произвела эта неизвестная женщина. Он не спрашивал о ней, и однажды понял, что так его душа пробуждалась, вспоминая неясные прошлые переживания, и дала о себе знать.

С этого дня для Андрея Степановича началась новая жизнь. Он ожил, помолодел, вспоминал своих прежних женщин. Он не искал встречи ни с кем, понимая что это память, которая глубоко спрятала его прошлые переживания, но он затосковал. Ему не хотелось возвращаться в пустую квартиру. Все его занятия ему казались скучными. Он потерял вкус к своим прежним увлечениям и часами сидел и смотрел в окно, где день сменяла ночь, а дождь, солнце, ветер и деревья жили своей обычной жизнью, и однажды, когда ему было совсем плохо, он позвонил Лилечке.

– Лиля, я не могу больше так жить, – сказал он ей сразу.

Меньше всего Лилечка ждала такого оборота дела. Она понимала, что с Андреем Степановичем что-то случилось, но что?

– У вас что-то случилось? – неуверенно спросила Лилечка.

– Да. Вспомнил, как мы с вами когда-то встретились и я вас проводил до троллейбусной остановки.

– Помню, – спокойно ответила Лилечка, – я помню, что мне потом было…– она осеклась на полуслове. Она испугалась говорить о своих эмоциях. Ей так хотелось сказать Андрею Степановичу сразу все что она за это время передумала, но что-то ее останавливало. И совершенно неожиданно Андрей Степанович сказал:

– Лиля! Я не знаю как я к вам отношусь, но мне кажется, что вы ко мне относитесь с …– он остановился подбирая слова, и для простоты добавил, – с интересом.

Когда он это произнес, он понял что это совсем не то, что хотел сказать, и вообще он не привык говорить о пустяках, говорить с женщиной о чем-то отвлеченном. Ему казалось, что с ними надо обязательно говорить о чувствах, а это у него не получалось, и вообще он думал, что «чувства» – это что-то лишнее, неразумное, о чем вообще невозможно говорить; и он был прав. Он был серьезным человеком и считал, что все должно происходить само собой, но вот с Лилечкой не получалось, и он ходил вокруг нее по замкнутому кругу, не имея возможности его разорвать. Только он начнет заходить с одной стороны, как неожиданно что-то его тормозит, и он замолкает и прекращает разговор на полуслове.

Так и на этот раз он не знал что говорить дальше. А все это было от того, что Лилечка давно и безнадежно была влюблена в Андрея Степановича, но ее природная женская сообразительность не могла справиться с таким сильным и независимым человеком и отступала от неуверенности как нужно себя с ним вести. Период выяснений так затянулся, что превращался в хронический процесс, а происходило это от сложности Андрея Степановича и простоты Лилечки, которые никак не могли договориться.

Когда Лиля услышала это непонятное слово «интерес», она обиделась. Ей показалось, что Андрей Степанович ее проверяет и подразумевает интерес материальный.

– Совсем нет. У меня нет интереса к вам.

И тут, чтобы разрешить ситуацию, Андрей Степанович поправился:

– Вы меня не так поняли. Я имел в виду, что нам с вами сложно объясниться. Мне кажется что вы мне не доверяете, не можете поверить что я могу к вам относиться серьезно… – В этот момент Андрей Степанович услышал в трубке, что Лилечка захлюпала носом, и он понял что она сдерживает рыдания.

– Вот видите, я прав. Вы мне не доверяете и не понимаете, что я к вам отношусь серьезно, – повторил он как машинка, и осекся на полуслове.

– И я тоже…– Лиля остановилась, не понимая, что она говорит.

– А знаете, хватит нам ходить вокруг да около. Давайте вместе завтра поужинаем. –