Расположившись в кресле с высокой спинкой, которое казалось Лизе очень неудобным, Аглая Васильевна указала племянникам на диван и заговорила первой:

— Ну что ж, господа хорошие… Дело которое собрало нас здесь, как я уже сказала, весьма деликатное. И, надо признать, неприятное. Не думала я, что придется мне заниматься этим, но я вынуждена исполнить волю покойного брата.

У Лизы провалилось сердце: «Она узнала! Я пропала…» Она стиснула руку Николя, пальцы которого тоже похолодели. Тетушка между тем продолжала:

— Как вам известно, судари мои, ваш покойный батюшка, оставил весьма неплохое наследство. Поделенное пополам, оно, конечно, значительно уменьшается, но и этого каждому из вас хватило бы для безбедной жизни. Но вы получили бы его при условии, если бы выполнили волю покойного. А воля эта выражалась в весьма простом условии: в течение года не иметь никаких сношений ни с кем из мира театра. Вам было известно это, не так ли?

Они оба молча кивнули. Растянув губы, Аглая Васильевна тоже склонила голову, потом заговорила снова.

— И эту священную волю вашего покойного батюшки один из вас не сумел исполнить достойно.

Лиза опустила глаза, пытаясь подобрать слова, которые могли бы объяснить тетушке и этим неизвестным господам, как велика ее любовь к Алексею Кузминскому… Как невозможно ей было находиться с ним в одном городе и даже не сделать попытки увидеть его…

— Если вам необходимо удостовериться в правильности изложенных мною условий, мои дорогие племянники, то нотариус, господин Потапов готов ознакомить вас с документом.

Сухощавый господин чуть заметно кивнул и накрыл бумаги рукой, демонстрируя наличие документов.

— А я, дабы иметь уверенность в исполнении вами условий завещания, прибегла к услугам частного сыщика, господина Меркулова.

Теперь задвигался на стуле тот суетливый человечек, о котором Аленка уверенно сказала: «Не из господ». Лиза еще сильнее сжала руку брата: «Сыщик! Вот оно что!» Аглая Васильевна обратилась к Меркулову:

— Прошу вас, расскажите нам о вашем расследовании.

Подскочив, тот нервно откашлялся и заговорил высоким, сипловатым голоском:

— Мною, ваше сиятельство, по вашему указанию-с было установлено круглосуточное наблюдение за вашим домом. Ночами я дежурил здесь сам, днем поручал наблюдение моему помощнику. Нами было установлено, что некий молодой человек, здесь живущий, регулярно по ночам, а сегодня даже и днем, отправлялся в один из театров. Его видели в обществе актера Кузминского и актрисы Мичуриной. Сегодня ночью этот молодой человек посетил квартиру актера Кузминского. А днем побывал у него в театральной гримерной. Это могут подтвердить консьержка дома, где живет Кузминский, и служитель их театра, которому молодой человек дал рубль, чтобы беспрепятственно проникнуть в гримерную артиста. Цель визитов осталась мне неизвестной, но факт их общения — налицо.

Когда он закончил докладывать, установилась тягостная тишина. Лиза не могла поднять глаз и только до боли кусала губы. Как объяснить этим черствым людям, признающим только факты, какова была цель ее визитов? Увидеть его глаза, услышать его голос, если повезет — поймать дыхание… Не более того. Это может убедить их в ее искренности?

Затянувшуюся паузу нарушила Аглая Васильевна. Непривычно резким и громким голосом она произнесла:

— Мы ждем, Николя! Может быть, ты объяснишься?

Рука брата дернулась. Лиза в изумлении вскинула голову.

— С какой целью ты встречался с артистами? Что за странное, если не сказать — пагубное пристрастие к людям этого сословия?

— Молчи, — шепнул Николя и встал. — Тетенька, я…

Она вдруг взвизгнула:

— Отныне не смей называть меня «тетенькой»! Ты — не нашей крови! Ты весь в свою падшую мать!

К лицу Николя прихлынула кровь:

— Не смейте говорить в таком тоне о нашей покойной матери!

— Покойной! Как же! — вскричала Аглая Васильевна голосом простолюдинки. — Она жива-живехонька. Ваш батюшка полагал, что вам не нужно знать правды, что она может слишком сильно ранить вас. А я думаю, уже давно нужно было сказать вам, что ваша так называемая «покойная» матушка вскоре после вашего рождения сбежала из дома с заезжим актеришкой!

«Боже мой, вот почему папа так ненавидел театр!» — Лиза была так потрясена всем услышанным, что ненадолго забыла о собственной участи.

— И за все эти годы она ни разу, заметьте, ни разу, не поинтересовалась вашей судьбой! Даже не приехала взглянуть на вас. Уверена, мой покойный брат ее и близко к вам не подпустил бы, но ведь она и не пыталась повидаться с собственными детьми.

Николя сел и закрыл лицо руками:

— О Господи…

— И теперь ты идешь по стопам своей распутной матери! — не унималась графиня.

Опомнившись, Лиза поднялась:

— Тетушка… Аглая Васильевна, это не он идет… Это я…

От волнения у нее перехватило горло, и она замолчала. Кажется, тетушка испытала потрясение ничуть не меньшее, чем они только что. Она молча смотрела на Лизу, отказываясь верить своим ушам. Кашлянув, Лиза заговорила снова:

— Я уже давно влюблена в актера Алексея Кузминского. Я люблю его так, как только может любить женщина. Надеюсь, вы знаете, каково это чувство… Справиться с ним невозможно! Оно больше тебя, оно сильнее! И ради того, чтобы только увидеть Алексея Константиновича, я раздобыла мужской парик и усы, позаимствовала у Николя одежду… Наверное, поэтому господин Меркулов и принял меня за него.

— Вот так оборот! — воскликнул сыщик радостно.

— Помолчите! — строго сказала Аглая Васильевна и перевела взгляд на племянницу. — Недаром ты с самого начала вызвала у меня подозрения, вот они и оправдались! Правда, когда княгиня Донская оказалась так расположена к тебе, я допустила мысль, что ошибаюсь на твой счет… Да как видно, не ошиблась! Дурная кровь в тебе течет, вот что!

— Да та же, что и в вас! — не стерпела Лиза.

Но тетушка отрицательно качнула головой:

— Не совсем… Как я была против того мезальянса, который заключил мой брат! Мое сердце чуяло, что невысокое положение в обществе вашей матери рано или поздно проявит себя дурными наклонностями. А ты, Лиза, могла облагородить свою кровь. Да в своем ли ты уме, дитя мое? Тебе практически уже предложили превосходный брак…

Лиза не выдержала:

— С кем? С этим подонком — князем Донским, который пытается нанять мужчину, чтобы тот силой взял Натали Офросимову, а князь потом женился бы на ней?!

— Да что ты… — задохнулась тетя.

— Я своими ушами слышала, как князь уговаривал Кузминского сыграть роль соблазнителя. Но Алексей отказался, потому что он — благородный человек. Натали уже предупреждена нами об опасности. Так что, если вы не верите, Аглая Васильевна, можете спросить у нее. Как видите, брак мой с князем не состоялся бы в любом случае. Хотя бы потому, что он без ума от Натали, и желает заполучить ее любой ценой. А я без ума от Алексея Кузминского! И мне все равно, что он — актер, что он не дворянин… Да будь он хоть кучером, хоть дворником! Ради него я готова отказаться и от наследства, и от положения в обществе, от всего! Лишь бы он любил меня…

— Я люблю вас, Лиза, — неожиданно раздался голос Кузминского.

Ахнув, Лиза замерла на миг, потом быстро обернулась. Алексей стоял в дверях и смотрел на нее тем самым взглядом, который она воображала только в мечтах. В нем смешались восхищение и нежность.

— Елизавета Александровна, я потрясен! Ради меня вы пошли на такой риск… Если бы я только догадался, то избавил бы вас от необходимости подвергать себя опасности. Но я и предположить не мог, что вы…

— Кто это еще? — недовольно выкрикнула графиня.

— А это и есть Алексей Кузминский, — охотно объяснил ей Николя, улыбаясь.

— Да как он здесь оказался?

Кузминский сдержанно поклонился:

— Прошу простить великодушно, ваша светлость, что проник в ваш дом без приглашения. Но когда Лиза сегодня в театре стащи… взяла у меня кулон, который я собирался подарить матушке, меня охватил такой гнев, что я бросился в погоню. Но меня заинтриговало, почему так называемый Андрей Зыков проник в дом не с парадного, а с черного хода. Я понял, что здесь не все так просто, как кажется. И решил проследить за домом. Когда показался господин Меркулов, которого уже, кажется, знает каждая собака в Петербурге, мне стало совсем интересно. Потом приехал и другой господин, — он поклонился нотариусу, — знать которого я не имел чести. Но по его костюму ясно, что он имеет дело с какими-то документами.