Высыпав на уголь мелких щепочек, Леклерк принялся разводить огонь. Кейт направилась к креслу, решив повременить со спором, пока он не закончит возиться у камина. Осматриваясь в комнате, она на некоторое время позволила себе забыть о тревогах.
Эта, несомненно, холостяцкая берлога со столом, заваленным кипами чертежей, планов и каких-то листков с заметками, могла принадлежать только Луису. Кейт подумала о маленьких Избранных, пыхтевших над элементарной арифметикой. Придет день, и они узнают об углах и диаметрах, рычагах и опорах, о трении и гравитации. Сердце девушки переполнилось гордостью: Сайла принесла с собой сокровища Врат, но обучить Избранных могли только она и ее друзья.
Уютно устроившись в глубоком кресле, согретая теплом его мягкой кожи, Кейт с удовлетворением отметила, что все здесь сделано Луисом.
Наконец Леклерк отошел от камина. Она неторопливо поднялась, оставляя уютные объятия кожаного кресла.
— Ты пытаешься смягчить факты, Луис. В любом случае настоятельница Фиалок сама уже говорила о том, что «когда-нибудь будет восстановлена Церковная епитимья». На прошлой неделе она завела разговор о судьбе «испорченных» Избранных. Думаю, при первой же возможности они будут изгнаны.
Леклерк пожал плечами.
— Вполне возможно. В ней хватает подлости. Но это не доказывает…
Кейт оборвала его на полуслове:
— Подумай, Луис. Куда денутся изгнанные, лишенные защиты Церкви, сироты? Отправятся на ленч? У них только одно будущее — рабство. И она это знает.
— Кто-нибудь приютит их, — Леклерк словно взорвался, замахав руками. — В любом случае это не более чем слова какой-то там старухи. И ты видишь в них реальную угрозу для Гэна? Это так?
— Клянусь, да. И не только для Гэна. Вот еще одно изречение доброй настоятельницы: «Если хочешь погубить дерево, обломай его ветви». Это тебе о чем-нибудь говорит?
— Какая разница? Ты собралась учить меня уму-разуму?
— Я могу научить только детей, а глупец может послушать в сторонке. Неужели ты так и не увидел, как рассвирепел сегодня Эмсо? Ничего из того, что ты делаешь для Гэна, не проходит мимо его внимания. Я видела твое лицо, когда женщины прячут от тебя детей. Они называют нас Учителями ведьм. Мы говорим о равенстве и учим девочек. Здесь это непростительные преступления. Но ты… Ты делаешь то, что вообще никто не может объяснить. Никто из них не видел в жизни ничего похожего на твой механизмы.
Возле огня на каменной стене висела подставка с набором инструментов для камина. Взяв латунную кочергу, украшенную на конце литой головой с широко раскрытыми пастью и глазами, Леклерк пошевелил угли. Сноп искр взметнулся вверх; казалось, это голова извергает огонь и пепел. На мгновение мастер задержал на ней взгляд и затем резко швырнул кочергу на место, едва не опрокинув остальные инструменты. Сжав зубы, он резко повернулся к девушке:
— Я не позволю, чтобы какие-то слухи помешали мне делать то, что ведет к прогрессу.
Кейт затрясло от гнева.
— Не читай мне лекцию! Мне не стоило приходить. Ты не стал бы слушать, скажи я тебе, что дважды два — четыре. Ты был бы в безопасности, если бы наши враги знали тебя таким, каким знаю я. Великовозрастный мальчишка, достаточно смышленый, чтобы мастерить смертоносные игрушки, и слишком глупый, чтобы быть колдуном.
Обитая железом кедровая дверь толщиной в добрых два дюйма запросто выдерживала попадание любой стрелы и могла довольно долго противостоять ударам топора. Кейт захлопнула ее за собой с силой, заставившей вздрогнуть весь дом. Рывком Леклерк открыл ее снова.
Девушка принялась энергично отвязывать лошадь. Пытаясь противостоять свирепому взгляду Леклерка, она заморгала. Это было ее слабостью. Ярость разгорелась в ней с новой силой. Но слезы могли лишь ухудшить ситуацию, и Кейт продолжала моргать, чтобы не разрыдаться. Она твердила себе, что не разорвет эту последнюю нить, оставшуюся от их некогда прочной дружбы.
Леклерк помог ей сесть на коня.
— Я не просился в этот мир, Кейт. Так же, как и ты. Но раз это произошло, я буду всем, кем смогу стать. Всем. Никто мне в этом не помешает.
Сердце у Кейт сжалось: он так ничего и не понял.
— Ладно, забудь все. Просто выкинь из головы.
Она развернула коня и, в добавление ко всем неприятностям, увидела подъезжающую к ферме Джалиту. Кейт обернулась посмотреть на реакцию Леклерка и сразу же пожалела об этом: словно пригвожденный к крыльцу, он буквально оцепенел.
Это случается уже во второй раз. Какую же несчастную судьбу приготовила ей жизнь! Однако появление другой женщины успокоило разбушевавшееся в ее душе яростное пламя. И когда, проезжая через ворота, она встретила взгляд Джалиты, внутри у Кейт уже ничего не осталось, кроме холодного горького пепла.
Джалита весело приветствовала ее:
— Уже уезжаешь? Я надеялась, что мы сможем поболтать. Тебе и вправду надо ехать? Вижу, что да. Это, наверно, так сложно — иметь столько детей. И ни одного отца в поле зрения.
Кейт нашла в себе силы улыбнуться.
— Это работа. И не такая утомительная, как попытки найти для них отца в каждом из окружающих мужчин.
Она попробовала беззаботно засмеяться. Но вместо этого слух резанули звуки, лишь отдаленно напоминающие смех. Солнечное настроение Джалиты мгновенно погасло. Прямо держась в седле и независимо подняв голову, Кейт ускакала. Однако вскоре ее настигло внутреннее беспокойство: за сияющей красотой этой молоденькой женщины виднелось еще более ослепительное зло.
Ход лошади замедлился. Нужно вернуться. Даже Джалите не удастся соблазнить мужчину в присутствии другого человека. Однако затем она спросила себя, почему ей, собственно, нужно об этом беспокоиться? Да она и не сможет все время быть рядом с ним. Кейт внезапно захотелось побыстрее вернуться домой. Она не может соперничать с Джалитой. Что же, Кейт, в борьбе за Луиса тебе придется воспользоваться чем-то иным, чем физическая красота, — сказала она себе. Это было нелегким признанием.
Воодушевление Джалиты било ключом.
— Все говорят только о твоей новой машине. Она просто замечательная. — Ее дразнящая улыбка подчеркивала согласие с этими словами. — Я хочу сама взглянуть на это чудо. Покажи мне ее, пожалуйста.
Джалита была одета в облегающую светло-бежевую блузку из тонкой хлопковой ткани. Такого же цвета жилет из грубой парусины, покрытый незамысловатыми узорами, сочетался со штанами, заправленными в невысокие, богато расшитые орнаментом сапожки. Стоя спиной к окну, украшенному витражом из разноцветного стекла, она ощущала, как красива сейчас на фоне его радужного многоцветья.
Леклерк поспешил утолить интерес Джалиты. Направляясь в сторону конюшни, он обратил ее внимание на крупный выводок цыплят и рассказал о значении регулируемого разведения домашней птицы. Он также показал лошадей, овец и другой скот, бродивший по прилегающим полям. Возле конюшни Джалита взяла Леклерка под руку. Затаив дыхание, она глядела на него восторженными глазами.
— Ты столько всего делаешь, Луис. Разве тебя не раздражают обвинения в занятиях магией?
— Имеешь в виду Эмсо?
Она отвернулась.
Леклерк решился на откровенный разговор.
— Эмсо не нравится думать о переменах. Я же хочу изменить все, — он провел по воздуху рукой, описывая всеохватывающую дугу. Другая рука сильнее сжала ладонь Джалиты. — Там, откуда пришли я и мои друзья, меня звали «лудильщик». Я любил возиться с разными предметами, чинить сломанные вещи, мастерить всякие штучки. Мне нравилось постоянно бросать вызов жизни, искать и находить приключения.
Они вошли в огромное темное помещение конюшни. Вверху на стропилах галдели воробьи. Прямо перед ними стоял насос. Остановившись, Джалита недовольно сморщилась. Потягивая носом, она бросила на Леклерка вопросительный взгляд.
Он озадаченно замешкался, затем расплылся в широкой улыбке.
— Тебе не нравится запах? Мне приходится много заниматься дублением кожи, поэтому тут так пахнет. Производство черного пороха без серы и других компонентов вообще невозможно. Вон там еще стоят коксовые печи. Прорва запахов! Цена прогресса. — На какой-то миг его охватило непонятное раздражение. Подавив его, он снова заговорил: — Я хочу сказать… То есть я имею в виду, что хочу стать всем, кем смогу, До этого я работал по-другому, но сейчас все будет иначе. Я останусь в игре до последней карты. Все, нет больше «лудильщика». На этот раз — «строитель». Творец.
