— Тогда вы должны будете покинуть эти земли, — с явным удовольствием произнес Бос.

Раздался голос Конвея:

— А Жнея?

Резко повернувшись, чтобы скрыть изменившееся выражение лица, Бос жестом пригласил гостей в комнату. За дверью они повернули направо. Как и коридор, комната вытянулась по всей длине замка. В западном ее конце, слишком далеко, чтобы можно было различить черты лица, в кресле сидел человек.

То, что они увидели, впечатляло. Тейт что-то тихо изумленно промычала. Конвей прошептал: «Ого», а Сайла и Ланта осмотрели комнату молча.

Позади невысокого постамента свет проникал в комнату через окно, ширина которого была раза в три больше его высоты. Стекло было составлено случайным образом из кусочков различных размеров — были фрагменты не больше глаза, были и величиной с поднос. Эта необычная мозаика переливалась, подобно крыльям огромной стрекозы, самыми невероятными оттенками роскошной радуги. Когда Бос повел группу за собой, все, не отрывая глаз, следили за переливчатой игрой цвета на стыках фрагментов и там, где толщина стекла едва-едва менялась. Это было чистое стекло, химически окрашенное в фиолетово-синие цвета, интенсивность которых менялась с каждым движением наблюдавшего. Конвей и Тейт знали, что изготавливали его много веков назад.

В комнате не было мебели. По обе стороны окна видны были два камина. Сложенные из камня, они внушительно выдавались вперед, образуя массивную раму для трона. На каминных решетках тлели угли. Сайле подумалось, что человек на троне сидит в теплой бухточке, а перед ним простиралась холодная, влажная, пахнувшая морем пустота. Мягкие подошвы башмаков Боса тихо шаркали по навощенному деревянному полу. Сайла и ее спутники были в сапогах, и стены комнаты старательно отражали гулкие звуки их шагов.

У самого постамента, на котором стоял трон, все взошли на толстый плетеный мат. Капитан смотрел на них с высоты не менее трех футов.

Гладко выбритый, темноволосый, одетый в блузу и штаны зеленого цвета, он бесстрастно наблюдал за приближением группы. Это был мужчина лет тридцати, с полными губами, выступающими скулами и квадратным подбородком. Сайла ожидала увидеть седобородого старца, а этот человек источал жизненную энергию.

Его поза обеспокоила Сайлу. Внешне расслабленный, он развалясь сидел на троне, положив локоть на подлокотник и кулаком подперев подбородок. Вторая рука свободно свисала вдоль трона, ноги скрещены. На губах Капитана играла слабая миролюбивая улыбка.

Но эта расслабленность была притворной.

Сайлу учили наблюдать и анализировать увиденное. Но еще большее внимание уделялось тому, что сестры называли «проникновением». Она никогда не слышала точного определения этого понятия, хотя знала, что у одних это качество развито сильнее, чем у других. Сайла ощущала действие этого «проникновения», слушая вводную речь Боса.

Капитан оценивал. Взвешивал. Сверкнули темные глаза, и Сайле было ясно, что в одно мгновение он изучил оружие-молнию так, как иному не удастся изучить его, держа в руках и разглядывая со всех сторон. Взгляд Капитана скользнул дальше и уже выворачивал наизнанку, оценивал ее костюм. Как и то, что было под ним. Сайла ощутила себя уязвимой, беспомощной, словно этот быстрый взгляд раздевал ее. Затем изучающий взгляд перешел на Ланту. Сайла ощутила острый приступ гнева: практически раздев ее, мужчина потерял к ней всякий интерес.

Бос продолжал свою речь:

— …были перехвачены Копьем Гатро, который передал им приглашение Капитана.

Поняв, что Бос закончил, Сайла, слегка разволновавшись, быстро попросила о безопасном проезде. Разрешение было дано небрежным взмахом руки.

— Я восхищаюсь мужеству, с которым ты ведешь свои поиски, Жрица Роз. Но я не меньше восхищаюсь твоей способностью окружать себя такими преданными друзьями. Глядя на них, я узнаю о тебе больше, чем могут рассказать все слухи и легенды.

Темные глубокие глаза спокойно встретили ее взгляд. Она произнесла:

— Во время поисков я нажила себе не только друзей, но и врагов. Я видела здесь Жнею.

Капитан улыбнулся, но от этой улыбки становилось не по себе.

— Это не имеет значения. В Косе тебе не угрожает опасность.

Сайла встряхнула головой.

— Я не боюсь ее.

— Конечно, боишься. Она лишь потому не убила тебя, пытаясь в то же время убить и Мэтта Конвея, что ты знаешь то, чего ей знать не дано. Ее цель — любым путем вывести тебя из игры. И ничего на свете ты так не боишься, как ее.

Стараясь прогнать прочь леденящий образ Жнеи, замаячивший в ее сознании, Сайла сказала, глядя в глаза Капитану:

— Я отдаю должное ее… способностям, но не боюсь ее.

Во взгляде Капитана, которым он окинул группу, было недвусмысленное предостережение:

— Одил никому не принесет вреда. Но и ее никто не должен трогать. Если кто-нибудь посмеет, убиты будут все. Без всяких вопросов, без жалости и разбирательства. Все слышали?

— Никто не будет рисковать жизнью других, — ответила Сайла.

— Конечно. — Капитан зазвонил в маленький колокольчик. Дверь за постаментом распахнулась, и вошла Жнея. Она с радушной улыбкой приветствовала Капитана, но когда она повернулась к Сайле с товарищами, улыбка налилась ядом. Она смерила взглядом Конвея и Налатана:

— Мне рассказали, что именно благодаря вам Сайла добралась сюда. Надеюсь, я найду убедительный способ доказать вам вашу ошибку.

— Только не на земле Коса, — ответил ей Конвей. — А если я тебя встречу за ее пределами, ты уже вряд ли сможешь что-то кому-либо доказать.

Осенив себя Тройным Знаком, Налатан сказал:

— Ты знаешь о моей клятве. Не попадайся у меня на пути, Жнея.

Одил отбросила назад капюшон. В рассеянном свете, прошедшем через разноцветное окно, седые волосы отливали патиной древнего шлема. Глаза ее сверкали.

— Глава встал у меня на пути, когда отказался мне подчиниться. Ты видел, чем это для него окончилось.

— Достаточно, Одил. — Голос Капитана звучал негромко, но в нем ощущалась неоспоримая властность. Налатан дрожал, изо всех сил пытаясь сдержать ярость. Конвей заметил, как обе руки Боса незаметно скользнули к рукояткам мечей. У ведущих в коридор дверей неожиданно возникли вооруженные стражники. Казалось, Капитан не замечает этого, не сводя глаз со Жнеи. Он сказал:

— Жнея, вы обе со Жрицей Роз находитесь здесь потому, что поиски Врат раскололи Церковь. Я намереваюсь решить, как мне поступить с вами, пока вы на моих землях, чтобы сослужить наилучшую службу и Церкви, и Косу. Не вынуждайте меня основывать мои суждения на проявлениях этой жалкой вражды.

Ему ответила Сайла:

— Мои поиски ведут меня на земли Дома Церкви. С каждым днем, каждым часом, которые я здесь теряю, усиливается гибельная жара в Суши. Да и кочевники могут вмешаться в наши планы.

— Справедливые замечания. А последнее — в самую точку. — Капитан кивнул Босу, и тот поспешил в коридор. Мгновение спустя через ближайшую дверь вошли два стражника, волоча под руки раненого мужчину. Голова его беспомощно свисала. Видневшаяся часть лба была покрыта ссадинами и грязью. Одет он был в изорванные фуфайку и штаны. Многочисленные прорехи открывали синяки и кровоподтеки. Через все плечо шел безобразный шрам.

— Я должна позаботиться о нем, — сказала Сайла, — он болен.

— Об уходе за ним уже распорядились. Это кочевник из племени Людей Длинного Неба. Он сказал, что либо все вы отречетесь от Церкви и будете поклоняться серебряному диску Танцующих-под-Луной, либо будете истреблены.

Пленник поднял голову. Лицо его было окровавленной обезображенной маской. Едва слышно он произнес:

— Мы придем. Сдавайтесь или умрете.

— Наглец, — бросил Капитан, махнув рукой. Стражники выволокли пленника из комнаты. Обращаясь к Сайле, Капитан продолжал: — Это разведчик. Остальные удрали — они неуловимы. Его отряд изучал маршрут от Гор Дьявола до Гавани вдоль реки Охотник-на-Уток. Другие отряды нападали на поселения фермеров еще дальше на юге. Ущипнут то здесь, то там, выискивая слабые места. Я чувствую, как они накапливают силы по ту сторону гор, словно летний ураган. На пути к Дому Церкви вы рискуете нарваться на них. Ладно, хватит о серьезных вещах. Приглашаю вас к столу, а то я совсем позабыл об обязанностях хозяина.