— Ведь ты сюда пришла не для того, чтобы увидеть, как нас убьют, — сказала Сайла.

Жнея горько улыбнулась:

— Ты на редкость проницательна. Мне бы, конечно, доставило удовольствие видеть, как вы умираете, но это не оправдало бы поездку в это гнездо недотеп.

— Так какова же причина?

— Спасение Дома Церкви.

Сайла презрительно отвернулась. Жнея продолжала:

— Ты думаешь, ты одна беспокоишься о судьбе Церкви? Ты думаешь, я чудовище лишь потому, что хочу ею управлять?! А разве не того же хочешь и ты? Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не знаешь, как будет лучше для нее. Скажи мне, что твои сказочные Врата на самом деле ничего здесь не решают. Ты можешь говорить себе, что твои намерения абсолютно чисты. Я вижу твою покрытую трещинами душу. Власть. Влияние. Авторитет. Называй это как хочешь, но ты домогаешься права управлять Церковью. Единственное наше различие в том, что я это признаю, а ты — нет.

— Лгунья. — Сжав кулаки так, что побелели костяшки, Сайла шагнула вперед. — Я ищу мира, а за тобой, где бы ты ни была, тянутся смерти. Ты убийца.

— Да, я убиваю. А это что? И это? — Из черного рукава медленно высунулась бледная рука Жнеи и указала на мертвых Малого Пса и второго воина.

— Это не одно и то же. Я сожалею о том, что произошло. Но это совсем разные вещи.

— Они тебе противостояли. Они мертвы. Смерть есть смерть. Один не более мертв чем другой, не лучше и не хуже. Никого из нас это не минует, а Церковь будет жить вечно. Вот что привело меня сюда. — Она указала на Ориона: — Этот хныкающий дурак знает: умереть должны были только Налатан и Тейт. А ты и Ланта попали бы ко мне. Мне нужна помощь, для того чтобы спасти Церковь.

— А кто спасет Церковь от тебя? — прервал ее Конвей.

Жнея не отводила от Сайлы пристального взгляда.

— Я тебе говорю, нам надо побеседовать. Отошли этих тупых Звездочетов назад в их ульи; мне не нравится их шум.

Сайла смутилась, осознав, что она полностью забыла о людях племени. Взглянув на них, поняла, что допустила ошибку. Воины приближались. Многие из них были вооружены, все держали в руках камни. Конвей, Налатан и собаки внимательно следили за ними. Тейт по-прежнему не сводила глаз со Жнеи.

— Они нападут, если им прикажет вождь. Но мы все еще принадлежим Церкви, и наши люди не собираются убивать Жрицу, кто бы им это ни приказал, — прервал свое молчание Орион. Он смотрел на Жнею, но, встретившись с ней взглядом, вздрогнул и быстро отвернулся.

— Снаряжение. Лошади. Верните нам наше имущество, — резко сказала Ланта. Орион жалко кивнул, а затем передал условия вождю. Старейшины племени приказали воинам отправляться в деревню. К тому времени, как последний факел исчез за гребнем холма, показалось трое юнцов с вещами, которые потребовала Ланта.

Среди них был привязанный к седлу своей лошади Додой. Тейт не видела его с тех пор, как ускакал эскорт. Яростно крича, она побежала обрезать веревки, которыми он был связан. Затем она повернулась к Ориону:

— Зачем ты это с ним сделал?

— Пожалуйста, Доннаси; нам вернули Додоя. Давай лучше сложим вещи, ведь воины могут вскоре вернуться, — прервала ее Сайла.

Тейт не обращала внимания на ее слова.

— Я обращаюсь к тебе, Орион. Отвечай.

Орион посмотрел на Додоя.

— Они заставили меня сделать это, — Додой спрыгнул с лошади и прижался к Тейт. — Не отдавай меня. Они снова будут пытать. Возьмите меня с собой.

Тейт ткнула Ориона дулом винтовки. Зубы ее сжались, и из вновь открывшейся раны сквозь повязку начала сочиться кровь.

— Мне следовало бы убить тебя, — сказала Тейт.

Ориона кинуло в холодный пот. Он старался изо всех сил, пытаясь сохранить самообладание.

— Только не за то, что я причинил боль Додою. Он сам к нам пришел. Он рассказал нам о планах Сайлы, — Орион пожал плечами. — Хотя это не важно. Мы хотели поверить ему. Ты можешь считать, что я лгу. Он хвастался по всему селению, как он вас надул. Спросите любого. А связан он только потому, что отказался возвращаться к вам.

— Тут ведь все Звездочеты. Они подтвердят все что угодно, чтобы спасти твою жизнь.

— Лучшая часть меня уже мертва. Сын, которого у меня никогда не было. Дай мне присоединиться к нему, если это доставит тебе удовольствие. Я лгал ему, себе, Сайле. Я сделан из лжи. Хочешь верь, хочешь не верь всему, что я сказал о парне.

Голос Жнеи заставил Тейт повернуться:

— Всадники, которых послал ко мне Орион, только и говорили что об откровениях мальчишки. Этой ночью вождь и старейшины подтвердили это. — Пожилая женщина хищно склонилась над Додоем. — Ты ничтожество, парень. Меньше чем пыль. Но твое вранье осложняет мне жизнь. Я хочу положить этому конец. Черная Молния простит тебе любые прегрешения. Я даю тебе последний шанс. Если ты меня обманешь, я буду твоим смертельным врагом на всю жизнь.

Тейт вытянула вперед винтовку.

— Прекрати, ты его пугаешь.

Жнея продолжала смотреть на Додоя.

— Успокойся, Доннаси, ты все равно меня не убьешь. По крайней мере пока не узнаешь правду. Да и потом, потому что нам надо поговорить. Так что говори, парень. Твой единственный шанс.

Тейт опустила винтовку, повернувшись к Додою. Тот не смотрел на нее. Доннаси опустилась на колени и положила руки ему на плечи.

Додой осознавал присутствие Тейт, но его сознанием завладела Жнея. Мелькающие перед ним образы замутили его взор, возвращая его в прошлое. Женщина Капитана. Ее глаза также буравили взглядом, как и глаза Жнеи.

Но в голове у той были перемешаны боль и наслаждение. Додой погрузился в бездонный взгляд Жнеи и увидел лишь полное безразличие. Ни любви, ни страдания, ни похотливой страсти.

Он не знал слов, которые могли бы описать эти образы. Ни за что на свете он не смог бы рассказать о том, что он увидел. Однако интуитивно он понял, что стоял лицом к лицу с безграничной жестокостью, и его внутренняя сущность склонилась перед ней словно перед божеством.

Дрожь пробежала по его спине. Жнея поняла, что ему нужно лишь одно — иметь хозяина и служить ему.

— Но почему, Додой? Я ведь люблю тебя, — мягко сказала Тейт.

— Меня никто не любит, потому что я маленький и безобразный.

— Так ты врал те. Обо мне, Ориону. Всем. — Все отвернулись, изумленные прозвучавшим в ее словах прощением. Только Жнея продолжала смотреть на мальчика. Увидев это, Додой вздрогнул. — Да. Я хотел… чтобы я был кому-нибудь нужен. Вы все меня ненавидите. Я ненавижу вас. Ты не любишь меня. Ты мне тоже врала.

— Я врала себе самой. Я уверила себя в том, что ты приведешь меня к людям, которые похожи на меня. По крайней мере выглядят так же, как я. Чувствуешь разницу? Я не смотрела внутрь, туда, где начинается личность человека. Я слишком сильно хотела найти их. Быть может, однажды я и найду то, что хочу. Но это уже не ослепит меня. Я получила урок. Никто не любит кого-то лишь потому, что он этого хочет или потому, что должен. Он просто любит, и все. Ты понимаешь? — Она повернула его голову и, взяв за подбородок, заставила его встретиться с ней взглядом. — Я изменилась, и ты мне в этом помог. Я думаю, ты тоже изменился, хотя бы немного. Вспомни, когда мы сидели рядом и я тебя крепко прижимала — это было хорошее время, ведь правда?

— Может быть. — Боль исказила худощавое лицо Додоя. Он отвернулся.

Тейт снова повернула его к себе.

— Ах, Додой, бедное дитя. Что же мне делать с тобой?

— Оставь его мне, — выступил вперед Орион.

Посмотрев на Жнею, Додой отпрянул. Взглянув глубоко в его глаза, она удовлетворенно улыбнулась. Разговор измотал его. Жнея знала: у него теперь будет семья, племя, место. И кроме того, он будет служить ей. Она даст ему возможность кому-то принадлежать. Ему хотелось броситься к ней, но это раскрыло бы тайну, их тайну.

Тейт перевела винтовку на Ориона. Сказитель побледнел, но сохранил самообладание.

— Это еще один шанс для нас обоих. Нам многое придется искупить, многое узнать о себе. Кто знает? Может, он тоже станет сказителем. В конце концов он может вернуться домой.