Тейт открыла глаза. В ее спину уперся камень. Она протянула руку, чтобы подняться. Ладонь скользнула по чему-то мокрому. По телу разливалась боль.

Следы когтей покрывали всю левую руку от локтя до плеча. Блузка куда-то пропала. Спереди осталась глубокая кровоточащая царапина, едва не задевшая грудь. Правой рукой она нащупала рану на голове.

Перед глазами возникло лицо Ланты.

— С тобой все будет в порядке. Все хорошо. — Совершенно измученная, Тейт сдалась.

Проснувшись, она увидела Танно, лежащего на поверженном тигре. Из шеи зверюги торчал наконечник копья. Кровожадные глаза, блестевшие, словно драгоценные камни, теперь стали похожи на простое стекло. Из-за отвисшей челюсти виднелись поломанные коричневые зубы. Где-то в стороне Ланта говорила с бледной окровавленной Сайлой. Тейт позвала их, скривившись от боли. Женщины поднялись — Сайла слегка пошатывалась — и подошли к ней.

Ланта заговорила:

— Тебе, наверно, ужасно больно. Извини. Кровеносные сосуды не повреждены. Все остальное зашито. Ты выздоровеешь. Отдыхай. — Она подняла к лицу черный рукав, покрытый пятнами крови.

— Спасибо, — ответила Тейт и посмотрела на Сайлу. — Копье. Ты спасла мне жизнь.

Правую сторону лица Сайлы закрывал багровый синяк. Правое плечо было забинтовано.

— Он уже умирал, когда прыгнул, — сказала она. — Молния попала в цель.

— Ты ведь этого не знала. Ты добила его. Спасла меня. — Тейт остановилась. Ее глаза широко раскрылись. — Ошу? Где она?

Сайла с Лантой переглянулись. Сайла произнесла:

— Прости.

Тейт заставила себя подняться. Перекатилась на четвереньки. Она кричала одно бесконечное слово «нет». Медленно продвигаясь вперед, она оттолкнула с дороги Сайлу и Ланту. К ней подошел Танно и озабоченно заскулил.

— Танно, найди Ошу, — прошептала Тейт. — Помоги ей. Пожалуйста, пожалуйста; кто-нибудь, помогите ей.

Она рухнула на землю ничком.

Сайла уже была рядом. Она подняла Тейт и начала баюкать ее. Она смотрела в застывшее печальное лицо Тейт, когда та вдруг снова открыла глаза. Она выпятила подбородок.

— Я тебе говорила.

Сайла все мгновенно поняла. Улыбнулась.

— И я никогда не забуду. Будь уверена. «Будем делать то, что должны сделать». Ты тоже спасла меня. Ты и старая добрая Ошу. Спасибо. Дорогая подруга.

Вместе разделив сердечную боль, разделив триумф, они помогали друг другу плакать, пока Тейт вновь не заснула крепким сном.

Глава 87

Убедившись, что приближающийся по крутому склону всадник, ведущий за собой трех вьючных лошадей, не кто иной, как Налатан, Додой поспешил к лагерю.

— Налатан идет! — прокричал он Ланте. Крошечная жрица удивленно оторвалась от своего занятия, она зашивала дырку на сутане. Додой призадумался над увиденным: он видел, как она зашивала ту же дыру раньше. Тогда в ее глазах стояли слезы.

— Скоро он будет здесь? — спросила Ланта.

— Сейчас он под большим деревом с обломанной верхушкой.

— Практически уже здесь, — сказала Сайла, выбираясь из своего нового убежища. В этом защищенном от ветра месте они с Тейт подставляли свои недавно зашитые раны солнцу и воздуху. За Сайлой последовала Тейт, натирая мазью распухшую руку. Совершенно не подходивший к этому месту морской запах лекарств щекотал ноздри Додоя. Сайла поставила на жаровню котелок с водой.

— Он наверняка захочет чаю.

Додой наблюдал за приближением Налатана из-за камней. Танно упруго поднялся на ноги и занял позицию между приближающейся лошадью и Тейт. Когда Налатан остановился, собака опустила голову к самой земле, вытянув шею насколько могла. В ее горле клокотало тихое глухое рычание.

Пристально глядя на забинтованных женщин, Налатан медленно спешился. Сначала он подошел к Танно, давая ему возможность заново привыкнуть к себе. Сайла улыбнулась, глядя, как глаза собаки неотрывно следят за мужчиной, глаза которого также неотрывно следят за Тейт. Налатан машинально погладил Танно по голове и шагнул дальше. И тут случилось такое, во что Сайла поверила с большим трудом. Впервые за время, прошедшее с нападения тигра, Танно отошел от Тейт и улегся на бок. Тяжело вздохнув, он закрыл глаза. Сайла готова была поклясться, что пес уснул в ту же секунду.

Все еще бледный и безмолвный, Налатан прикоснулся к забинтованной руке Тейт. Он дотронулся до густых блестящих волос, окружавших зияющую белизну бинта рядом с ее ухом. Бросив быстрый взгляд на Сайлу, он посмотрел Тейт прямо в глаза и спросил:

— Как?

Все три женщины заговорили одновременно. Налатан терпеливо дождался, пока они начнут рассказывать все по порядку, кивая и прихлебывая травяной чай. Когда Тейт вызывающе произнесла, что Ошу «сожгли в огне, как подобает воину», Сайла и Ланта тревожно посмотрели на него, но Налатан лишь улыбнулся. Все расслабились. Наконец Тейт спросила:

— Разве ты ничего не собираешься сказать?

Некоторое время казалось, что так и есть. Наконец Налатан отставил в сторону кружку с чаем. Он обратился к Сайле.

— Я поклялся защищать тебя на пути к Вратам. Теперь ты спасла жизнь той, о ком я забочусь. И очень сильно. Ты рискнула ради нее своей жизнью. Я навеки твой должник.

Сайла залилась краской.

— Я ведь говорила: тигр уже умирал.

— Видел бы ты их, Налатан, — сказала Ланта. — Они были прекрасны, обе.

— И собаки, — добавила Тейт. Ее глаза заблестели от сдерживаемых слез. — Такие храбрые.

Сайла кашлянула. Ее вопрос был не ко времени:

— Что ты обнаружил?

Налатан ответил, уже подходя к лошадям.

— Я наткнулся на лагерь. Мужчина с семьей. Он хотел продать мне верблюдов, но я взял только лошадей. Никто не должен прикасаться к верблюдам. Уродливые. Подлые.

Вернувшись, он поднял покрывало с короба, навьюченного на лошадь.

— Колыбель для мальчика, — гордо произнес Налатан. Женщины сгрудились около нее. — Ее продала мне женщина из лагеря. Ее ребенок уже вырос. Боковые и нижние подушки снимаются и расстегиваются. Вы можете заново набивать их каждый раз, когда захотите, чтобы они приятно пахли. Те женщины использовали свежие листья мяты. Это лучше, чем корзинка. И вот еще посмотрите. — Из другого короба он достал квадратную коробку. Когда он снял с коробки крышку, разочарованию Тейт не было предела. — Солома? Коробка соломы?

Налатан с лукавым видом вытащил из коробки солому и отложил ее в сторону. Под ней скрывалась керамическая крышка. И если солома вызвала простое удивление, то благоухание, исходившее от лежавшего под ней глиняного горшка, повергло всех в совершенное изумление. Налатан стоял, словно удачливый фокусник. — Тушеное мясо. Куропатка, кролик, овощи, травы.

Я видел, как женщина готовила. Она все варила в горшке, потом надела толстые рукавицы и достала его из костра, поставила в ящик с соломой, а потом засыпала сверху еще соломы. Если накрыть сверху крышкой, то горячее весь день. Это она приготовила вчера. Сегодня утром оно еще теплое. Мы можем делать то же самое, и не придется жечь костры по ночам.

Последняя фраза заставила Сайлу повернуться к нему.

— Разве нам так важно оставаться незамеченными?

Налатан невесело кивнул.

— Та семья говорила, что они видели дозоры кочевников. Новый Сиа называет себя Жрецом Луны, как будто это он придумал всю религию. Он говорит, что собирается уничтожить Дом Церкви.

Сайла и Ланта осенили себя Тройным Знаком. Сайла произнесла:

— Это означает войну, какой еще никогда не было.

Тейт едва удержалась, чтобы не поправить ее. Вместо этого она спросила Налатана:

— Те люди, с которыми ты говорил, они слышали что-нибудь о Косе? Что-нибудь о Конвее и Ти?

— Ничего.

Последовало гнетущее молчание, потом Сайла сказала:

— Жнея слыхала об этих угрозах Жреца Луны. Будьте уверены. Она направилась в Дом Церкви.

И туг Ланта произнесла то, что они больше всего боялись услышать.

— Капитан пошлет на помощь все свободные силы. Он не позволит Танцующим-под-Луной захватить такую крепость, как Дом Церкви.